Король-Наёмник. Кровь Ларингии (СИ) - Городчиков Илья

Партер был моей стихией и мало кто сможет меня здесь одолеть. Схватившись обеими руками за оставшийся обломок щита, я с размаху вбил его в лицо татуированного. Острые щепки глубоко впились в ладонь, быстро окрасив край щита в красный, но я бил и бил, проламывая кости и превращая лицо урода в сплошную мясную кашу. Опомнившись, я отбросил ставший бесполезным щит и схватился за странный меч. Оружие оказалось достаточно лёгким, хоть и с грубо обработанной рукоятью, но даже так чувствовался отлично соблюдённый баланс. Смущало только отсутствие опыта в обращении с подобным оружием, но в горячке боя это было не так важно. Единственное, что меня сейчас волновало, так это как выбраться отсюда живым.

Я быстро осмотрелся, видя положение отряда в схватке. Ветераны вместе с частью новичков собрались в подобие строя и активно отбивались от наседающих на них фанатиков, но даже так понесли значительные потери: трое новобранцев лежали в крови на земле. Голова одного из них была размозжена ударом какой-то тяжёлой дубины, обладатель которой лежал рядом на боку со стрелой в глазнице. Я же был в отдалении от отряда, что мне очень не нравилось. Всяко лучше было ощущать плечо товарища рядом с собой, а не быть окружённым врагом со всех сторон.

Над полем боя неожиданно раздался дикий звериный рёв, посеявший ещё больше страха в сердце. В первые мгновения показалось, что где-то рядом громогласно рычит медведь, но тут взглядом наткнулся на Сезара. Этот бородатый воин возвышался над сектантами словно дуб над молодыми кедрами. Не смотря на свою массивность и надетую тяжёлую кольчугу из двух рядов плоских колец, он двигался быстро, активно рубя по сторонам своим устрашающим топором. Удары по скорости были подобны молнии и со свистом рассекали воздух. Один из сектантов попытался ударить Сезара каким-то подобием длинного чекана в грудь, но прошла секунда и его отрубленная кисть взлетела в воздух, а затем лезвие топора расколола голову фанатика.

У его ног уже лежало трое поверженных противника, но столько же продолжало теснить окровавленного здоровяка, который, казалось, вовсе не устал от боя. Но не хотелось рисковать, из-за чего я поспешил ему на помощь, вцепившись окровавленными ладонями в рукоять меча.

Один из фанатиков перегородил мне дорогу, стремительно ударив копьём. Острие проскользило по плечу, разорвав тунику и оставив на нём рану. Из-за кипевшего в крови адреналина боли не было, и я ударил наотмашь. Лезвие меча легко разрубило древко копья, оставив фанатика с обломком его оружия. Его полный отчаяния многозначительный взгляд отлично показывал неожиданность такого исхода. Сектант попытался закрыться щитом, но я оказался быстрее. Вложив в удар всю свою силу, я ударил наискось от правого плеча к левому бедру, распарывая груди и живот врага. Клинок шёл легко, даже не замечая плотный кожаный панцирь. Из распоротого живота фанатика вываливались склизкие кишки, которые он попытался затолкать обратно ладонями, одновременно с тем падая на колени. Прилетевшая из-за моей спины стрела пробила его глаз, войдя остриём в мозг. Тут же он рухнул на землю, вогнав стрелу ещё глубже в голову, заставив выйти наконечник из затылка.

- В строй! – рявкнул Бернд, затягивая меня за стену щитов.

Бой начал складываться куда как удачнее. Наша ватага потеряла ещё одного новичка, но на земле лежало ещё уже больше полутора десятков засадников. Фанатики же вовсе не собирались отступать. Осознав, что неожиданная атака провалилась, сектанты начали активную перегруппировку. Щитов у них было куда как меньше, а потому даже подобие «стены щитов» образовать не могли, но активно огрызались метанием камней при помощи пращей. Выпущенный с помощью этого орудия камень развивал очень большую скорость и вполне мог пробить не самый крепкий шлем. Потому мне и Сезару, отогнавшему своих врагов, пришлось оттянуться за щиты своих товарищей, чтобы не получить выпущенным камнем по голове.

Нас осталось восемь, а против нас стояло ещё дюжина фанатиков. Хоть схватка и была короткой, но рубка была ожесточённой, а потому бойцы устало дышали, продолжая закрываться от обстрела. Камни глухо ударялись о щиты, отскакивая в стороны и нужно было что-то делать. Если в этом лесу это был не единственный отряд, то вскоре нам может настать конец.

- Сезар, Вадим, встаньте по бокам. Остальные, медленно вперёд шаг в шаг. Порвём их!

Между нашим отрядом и фанатиками лежало десятка три метров. Небольшая дистанция, но разрыв строя мог привести к лишним потерям, которых очень уж не хотелось. Я шёл за спинами товарищей, сжимая в руках фалькс. Боль в плече стала явственно проявляться, а кровь всё сильнее сочилась из раны. Надеюсь, что копьё не было ничем смазано, да и вошло вроде не так глубоко, но заботиться о ней придётся только после возвращения в лагерь. Сейчас важно было победить.

Наконец, спустя несколько бесконечно долгих минут, два строя сомкнулись. Я выпрыгнул из-за щита наёмника, одновременно замахиваясь своим окровавленным мечом. Напротив меня стоял крепкий мужик с длинной, окованной на конце стальной полосой, дубиной в руках, увенчанной на конце шипом. Грудь фанатика закрывал кузнечный фартук, а лицо скрывал натянутый холщовый мешок с двумя проделанными дырками для глаз и большим, намалёванным углём раскрытым глазом посредине. Он кольнул в меня, но шип прошёл рядом с животом, ударив в воздух, но и мой клинок не достиг цели, просвистев над головой фанатика. Благо один из ветеранов смог убить сектанта тяжёлым ударом копья в грудь.

Наёмники стали уверенно продавливать строй сектантов, которые даже не думали о том, чтобы отступить. Они умирали под ударами копий и мечей, но не отступали ни на шаг. Крики боли и отчаяния заполняли лес, кровь лилась бурной рекой, а отсечённые конечности валялись тут и там. Кровавая мясорубка длилась до последнего стоящего на ногах фанатика, способного к сопротивлению.

Мои руки дрожали. Хотя, чего уже скрывать – всё тело тряслось словно меня ударили током. Это выходил из организма адреналин, заставляя содрогаться мышцы внутри меня. Откинув меч в сторону, я упал на колени, извергая из себя всё съеденное за последние два дня. Вездесущий тяжёлый запах крови драл ноздри, а желудок продолжал сжиматься. Кровь. Кровь. Везде была только кровь. На моих руках, на лице, на оружии, на земле. Везде была только кровь, трупы и порубленные органы. Дух смерти так сильно ударил в мозг, что картина перед глазами на несколько мгновений просто пропала. Впервые я понял, в какой жестокий мир попал.

Собравшись с силами, я смог подняться на ноги, утерев тыльной стороной ладони рот и прошёл несколько шагов в сторону. Встав у одного из деревьев, сполз по стволу, обхватив голову руками. Теперь не было почти спортивного азарта от боя, да и адреналин перестал глушить осознание происходящего, позволив смотреть на мир во всей «красе». Теперь это был не красивый средневековый мир, населённый людьми и магическими тварями, который казался не более чем игрой с полным погружением, а полное ужаса существование, которое может быстро привести меня к смерти.

Да, напали на меня первыми, а значит с юридической точки зрения всё было нормально. Вот только что мне до норм права, когда впервые убиваешь, смотря прямиком в глаза человеку. Единственное чего мне сейчас хотелось, так это найти самое тёмное место в мире и забиться туда, свернувшись калачиком. Но этого сделать мне не дал Сезар, положивший мне на плечо свою тяжелю руку.

- Так у всех, парень. Мне в первый раз тоже было плохо, но ты хороший воин. Тебе нужно просто привыкнуть к этому. – проговорил своим неожиданно мягким и грудным голосом.

Слова сильного воина, тёмная борода которого наполовину покрыта ярко-красной кровью, обрели неожиданно сильный успокаивающий эффект. Я даже перестал трястись и сорвал с земли пучок травы, яростно оттирая ладони от налипшей крови. Сознание возвращалось в привычное русло, хоть и остался тяжёлый осадок от прошедшей битвы. Но теперь можно было посмотреть на прошедшее хотя бы относительно нормальным взглядом.