Длинный ствол – короткая жизнь - Комбат Мв Найтов

– Если бы я хотел его убить, то достаточно было просто молчать. Вы обратили внимание, что одна рука у него плохо действует? Ранение, наверно. А я – понятия не имел, что на полигон приедет кто-то. Мне требовалось показать конструкторам, что есть возможность создать более простое и эффективное оружие, нежели противотанковое ружьё, одним выстрелом из которого танк не остановить. Вы, когда-нибудь, по танкам стреляли?

– Нет.

– А мне вот эту дырочку на гимнастерке сделали за то, что я и мои люди уничтожили четыре танковых дивизии немцев. Четыре, товарищ следователь. В каждой из них до 210 танков. И если бы мы этого не сделали, то уже бы пал Смоленск, Борисов и Витебск. А меня обвиняют в том, что я хотел убить товарища Сталина. Эта граната не для него, она – для немцев. А что будет делать ваше ведомство, когда завтра товарищ Горемыкин доложит Верховному, что посмотреть, как устроен выстрел ПГ-70 ему не дало НКВД? Кто-нибудь об этом подумал?

– Конвой! Увести! – кажется под хвостом у следователя стало припекать! Так оно и случилось! Приехал тот самый комиссар 3-го ранга, мы с ним переговорили по душам, в том числе, и о том, что лазить по чужим рюкзакам – последнее дело, ведь бригюрист мог просто на просто взлететь на воздух, в штабе направления.

– Для чего тебе нужен яд? Чего ты его с собой таскаешь?

– Из его расплава получается вырастить монокристаллы, способные выработать необходимый для взрыва ток. Мне нужен не яд, а барий. Элемент такой, из таблицы Менделеева. Его требуется соединить с титаном, из него белую краску делают. И получается вот такая штука. Зажигалка есть?

– Есть. – он вытащил отличный английский «Ронсон». Я попросил дать мне одно из «вещественных доказательств», открыл крышку, мелодично звякнувшую, и поднес к фитилю проводок и щелкнул пружинкой. Бензин загорелся.

– Такая же искра вызывает взрыв гранаты.

– Ну, будем говорить так: доказательств того, что ты хотел совершить покушение на товарища Сталина нет. Но мог бы меня и предупредить!

– Я понятия не имел, что кто-то, кроме конструкторов, сюда приедет. Демонстрировать изобретение собирался только им. Даже маршала Тимошенко, непосредственного моего начальника, здесь не было. Он приехал вместе с вами.

– Блин! Изобретатели! Ни фига головой думать не умеете! Вам бы все в бирюльки играть! Перепугал ты меня, майор, я же тоже не проверил, что у вас на столах разложено. Ладно, занимайся делом, «сам» очень заинтересовался этой штукой. Свободен!

Но, из «инспекторов» я вылетел, в тот же день. Жаль, уютное место было! И коллектив неплохой! И девочки сговорчивые. Я теперь «тыловик», внедряю и испытываю, но на тыловом пайке.

В более или менее оборудованных мастерских Щуровского полигона удалось сделать нормально разомкнутый контакт-предохранитель, связанный с давлением в камере сгорания и удерживаемый биметаллической пружиной в боевом положении и в режиме предохранителя. Из Витебска прилетел сам гранатомет, его привели к нормальному бою, используя стволик с винтовочным патроном. Я готовил выстрелы для будущего показа, когда в мастерскую зашел все тот же комиссар, с которым в прошлый раз беседовали.

– Ты чего здесь сидишь? Ну-ка, хватай все, тащи на площадку, и показывай мне и моим «спецам». А это че такое?

– Это и есть двигатель и вышибной заряд, только еще без стакана.

– Предохранитель сделал?

– Да, гранату без предохранителя вчера отстреляли. Эти пять его имеют.

– Давай, шевелись!

Я сложил все в сумку подносчика, туда 5 штук и помещаются. Забросил на плечо гранатомет, и мы пошли на полигон. Там уже расставляли с помощью тракторов танки.

– Двух хватит, а вот эти дзот и два дота тоже будут мишенями. Там надо кукол рассадить и расставить.

– Командуй, что ты мне рассказываешь.

Через двадцать минут все было готово, и тут вновь появился Сталин. Власик предусмотрительно разложил все так, чтобы боевые выстрелы и близко не приблизились к вождю.

– Здравствуйте, товарищ Голованов. Все привезли? Показать сможете?

– Да, товарищ Сталин. Первый отстрел выполнили вчера, прошел штатно.

– Вот это он?

– Да, выстрелы инертные, черным покрашены. Боевые – зеленым. Они там.

– Прошлый раз говорили, что цепь у них постоянно замкнута.

– Пять новых выстрелов имеют предохранитель, который снимается в момент выстрела. Один чисто механический, щеколда обычная, второй – в виде датчика по давлению в камере сгорания и температуре. Но либо – либо. Товарищ Горемыкин сказал испытывать оба, а там решим, какой будет стоять. Вот они. Этот прикрыт пластинкой, выпадающей при заряжании. А этого и не видно, он внутри гранаты.

– Ну, что ж приступим. Докладывайте условия, генерал. – это он сказал уже командующему артиллерией РККА Воронову.

– Два танка: Т-IV и КВ-1. Внутри стандартные куклы, изображающие экипаж. И три укрепленных огневых точки: дзот пятинакатный, немецкий, фронтальный и два железобетонных, фронтальный и фланкирующий. Стандартные, не облегченные, и не тяжелые, самые распространенные. Расчет гранатомета: два человека, гранатометчик и подносчик или второй номер. Носимый комплект – 8 гранат в двух сумках. Есть возможность иметь девятую, если сразу зарядить устройство. Выстрелы будут храниться по 10 штук в ящике. 2-й номер может забрать 10-ю, и нести в руках.

Я изображал первый номер расчета, а роль второго выполнял обычный красноармеец, взятый прямо из строя. Ему при Сталине показали его действия.

– Расчет, смирно! На огневую, бегом, марш! – побежали. Генерал-полковник пошел вслед за нами. Он был главным противником вооружения пехоты противотанковым оружием. «Задача противотанковой обороны должна решаться артиллерией!» – это его слова. И, по большому счету, он прав, но «сорокапятка» безнадежно устарела в варианте 46 калибров 37 года. Её эффективная дальность – 500 метров, как и у этого гранатомета. После команды «К бою», я отбросил сошки и тщательно прицелился по «летнему прицелу». Оптического прицела не было, и выпускать его было негде. Выстрел инертной гранатой, по движущейся мишени «танк». Попал! Трассер было хорошо видно. Но по громкой связи недовольный голос Сталина:

– Почему не взорвался? – его не предупредили, что это тренировочный выстрел.

Пришла в движение платформа, на которой был установлен немецкий «Т-IV», и мне подали боевую гранату зеленого цвета. Цель двигалась неровно, то замедляя, то ускоряя движение. Рельсы были уложены прямо на рельеф. Выстрел! Через секунду раздался мощный взрыв и началась детонация боезапаса. Танк развалился на три части. Затем мы поползли вперед, на новую позицию, откуда выстрелили по дзоту и фланкирующему доту. Больше готовых выстрелов у нас не было, только инертные, стрельба которыми не понравилась Сталину. Мы встали и пошли к Воронову, доложиться об окончании стрельбы. А от главного наблюдательного пункта к нам выдвигается целая делегация, человек 15. Откуда столько?

Воронов пожал мне руку.

– Отлично стреляете, майор!

– Противотанковая артиллерия, товарищ генерал-полковник.

– Танк разнесли просто в дым. Очень мощная штуковина.

Подошла комиссия, в ней уже не только Сталин, но и представители промышленности и военные, во главе с начгенштаба.

– Почему первая граната не взорвалась? – отметая все доклады спросил Сталин.

– Это – тренировочная инертная граната, товарищ Сталин. Вот такая. Они все покрашены в черный цвет. Летает также как боевая. Но не взрывается и может быть переснаряжена.

– Теперь понятно. А почему по КВ не выстрелили?

– Жалко, сгорит, а так еще повоюет. – комиссия заулыбалась. С танками дело обстояло довольно напряженно.

– Что скажете, товарищ генерал-полковник? – спросил Сталин у Воронова.

– Оружие, любое, товарищ Сталин, имеет достоинства и недостатки. Выстрел раскрывает позицию гранатометчика, но все это перекрывается высоким уровнем поражения техники. Явно стрелять через кусты невозможно, но, как оружие последнего рубежа – годится.

– Если немного перестроить порядок действий отделения, настроив его на защиту гранатометчика, то при условии дальнейшего развития гранат, а они могут быть не только кумулятивными, но и осколочными, зажигательными, с готовыми осколочными элементами и тому подобное, то это оружие может стать главным в пехотном отделении, ручной артиллерией. Но этому требуется учиться. – ответил я генералу.

– Возможно, но в этом случае дело за вами. Требуются новые гранаты, тогда и посмотрим.

– Товарищи Ванников и Горемыкин! Когда мы увидим серийный гранатомет и выстрел ПГ-70? – спросил Сталин.

– Технологических вопросов здесь немного, но окончательно вопрос может быть решен только после приема их на вооружение. Пока это опытный образец, сделанный на заводе, который еще не развернулся на месте эвакуации. Это что касается самого гранатомета, но технологических препятствий для развертывания на любом металлургическом заводе с оборудованием для холодной и горячей штамповки и вытяжки нет. Требуется включение в план выпуска.

– Что у вас, товарищ Горемыкин?

– Переходник прост и изготовить его можно в любой мастерской. Металлическая часть вышибного заряда – литая из силумина,