XX век ВВС. Война авиаконструкторов - Александр Больных

А тем временем на горизонте поднималось зарево большой войны. Кстати, не так давно польские историки совершили великое открытие — оказывается, Вторая Мировая война началась на 5 минут раньше, чем все считали до этого — первые немецкие бомбы начали рваться на польской земле 1 сентября 1939 года в 04.40 утра, хотя раньше нас уверяли, что первый залп дал в 04.45 броненосец «Шлезвиг-Гольштейн». Очень существенная поправка. И вот в ходе операции «Вайсс» впервые была продемонстрирована реальная сила современной авиации.

Польская кампания вермахта принадлежит к серии уравнений «Панцер» плюс «Штука» равняется «der Sieg». Доля истины в этом имеется, и мы сейчас постараемся выяснить, какая именно. Дело в том, что Люфтваффе во время войны с Польшей показали, как именно должны использоваться современные ВВС. Все, что мы видели ранее, было не более чем обрывочными намеками, как та же штурмовка итальянских мотоколонн под Гвадалахарой. Она, между прочим, так и осталась единственным эпизодом за несколько лет войны. Лишь сейчас начались тщательно спланированные, целенаправленные, повторяющиеся операции, которые вошли в повседневную жизнь ВВС. Опять же, мало сказать что-то вслух, нужно доказать, что это осуществимо на практике. Немцы и доказали, хотя сделали лишь первые шаги по каждому из направлений.

В самом начале кампании перед Люфтваффе была поставлена задача захватить господство в воздухе. Сделать это было не особенно трудно, ведь против Польши действовало около 1800 самолетов 1-го и 4-го воздушных флотов. При этом вы должны обязательно обратить внимание на соотношение количества самолетов различных типов: 258 пикировщиков Ju-87, более 700 различных бомбардировщиков и только 340 истребителей Me-109. Остальное составляли разведчики, штурмовики, небольшое число устаревших машин. То есть структура Люфтваффе была изначально сориентирована на агрессивные наступательные действия, доля истребителей, ранее составлявших основу воздушных сил, теперь не превышала 19 процентов.

Задача немцев облегчалась тем, что поляки могли выставить против них около 750 самолетов, из них лишь ничтожная часть могла считаться современными. О чем можно говорить, если основу истребительной авиации составляли Р-11 с неубирающимся шасси и максимальной скоростью 390 км/ч?! Он не мог догнать даже немецкие бомбардировщики…

Немцы продемонстрировали новый способ борьбы за господство в воздухе — внезапный удар по аэродромам одновременно с действиями больших групп истребителей. Все закончилось достаточно быстро, уже через 3–4 дня польская авиация перестала существовать. Она успела нанести некоторые потери Люфтваффе, но это следует скорее приписать беспечности и самоуверенности немцев, нежели высоким боевым качествам поляков. В конце концов, во время войны в Корее поршневые «мустанги» ухитрились сбить пару МиГ-15, но ведь это не основания для далеко идущих выводов. Хотя польские историки пытаются манипулировать цифрами, доказывая, что они самые-самые-самые.

Кстати, именно во время Польской кампании выяснилось, что попытка атаковать колонну на марше — далеко не столь безобидное занятие, как считалось раньше. В штате германской пехотной дивизии числилось достаточное количество зенитных орудий, чтобы отбить лихие наскоки горстки польских этажерок. Конечно, такие атаки были вполне возможны и могли дать желаемый результат, но для этого требовалось, чтобы штурмовку вела большая группа самолетов вроде Ил-2 или вооруженных ракетами «тайфунов».

Мимоходом 3 сентября немецкая авиация прихлопнула несколько польских кораблей, стоявших в Гдыне, но записывать это в главу «Борьба авиации против флота» не следует. Люфтваффе вообще бомбили укрепления Хелы и Вестерплатте, а кораблями занялись, лишь когда те просто надоели своим присутствием.

Однако уже очень быстро Люфтваффе смогли приступить к решению своей главной задачи — поддержке наступления сухопутных сил, кстати, совсем необязательно танковых клиньев. Более того, в первые дни войны командование Люфтваффе само выбирало цели, не слишком прислушиваясь к мнению пехотных генералов. Более того, немецкие ВВС попытались даже вести нечто вроде стратегических бомбардировок, атакуя железнодорожные узлы и мосты, но в силу скоротечности кампании ничего добиться просто не успели.

Первое сражение, в котором авиация показала свою действительную силу, произошло на реке Бзуре, именно здесь показали себя во всей красе знаменитые «Штуки». Воспользовавшись самоуверенностью и небрежностью немцев, в результате чего образовался разрыв между 8-й и 10-й армиями, поляки нанесли здесь удар и вынудили немцев временно перейти к обороне и даже местами отступить. Крупных резервов в этом районе немецкое командование не имело, поэтому роль спасителей пехоты взяли на себя Люфтваффе. В течение двух дней около 150 пикировщиков Ju-87, а также бомбардировщики Ju-88 и штурмовики Hs-123 бомбили польские колонны и мосты через реку Бзура. Одновременно террористической бомбежке была подвергнута Варшава, для чего немцы задействовали вторую половину имевшихся у них пикировщиков. Это показывает, что пока еще и командование Люфтваффе не слишком ясно представляло себе специализацию собственных самолетов. Кстати, действовавшие на Бзуре пикировщики пока еще прекрасно обходились без офицеров наведения в передовых частях, просто реагируя на запросы командиров дивизий.

Сначала авиация помогла пехоте удержать позиции, а позднее, когда немцы сами перешли в наступление, внесла заметный вклад в разгром окруженных польских армий. Например, 16 сентября в налете на польские позиции и районы сосредоточения войск участвовали 820 самолетов, которые сбросили 328 тонн бомб. Именно в этот день начал наступление немецкий XVI танковый корпус, дав первый толчок легенде об ужасном блицкриге.

После этого Люфтваффе переключились на Варшаву. Первые попытки немцев захватить польскую столицу с наскока были отбиты с чувствительными для них потерями, поэтому командование, да и сам Гитлер решили вынудить капитуляцию Варшавы, по возможности не ввязываясь в кровопролитные уличные бои. Геринг охотно согласился взять эту задачу на себя. 20 сентября в налете на Варшаву участвовали 620 немецких самолетов — заметьте, с какой легкостью немцы превзошли масштаб воздушных боев на Халхин-Голе, хотя всего пару месяцев назад вылет сотни самолетов казался большим событием.

На следующий день Геринг подтянул главные силы обоих воздушных флотов, и интенсивность налетов увеличилась еще больше, хотя это казалось просто невозможным. Помимо бомбежек с воздуха начались обстрелы города из тяжелой артиллерии. 25 сентября наступил «Черный понедельник», когда Варшаву бомбили 1150 самолетов, использовались даже транспортные Ju-52, которые когда-то считались бомбардировщиками. Немцы начали применять зажигательные бомбы, но только 13 процентов от общей нагрузки бомбардировщиков. Город был сильно разрушен, возникли многочисленные пожары, однако они не переросли в огненный шторм. Этому помешали осенняя погода и недостаточное количество зажигательных бомб, как выяснилось позднее, их следовало брать не менее половины общей нагрузки.

Всего на Варшаву немцы сбросили почти 6000 тонн бомб, а во время Польской кампании израсходовали 19 600 тонн, то есть половину довоенного запаса Люфтваффе. Как в годы Первой Мировой войны артиллерийские снаряды расходовались с совершенно непредвиденной скоростью, так и сейчас авиационные боеприпасы постигла та же участь. Штабные генералы никак не могли привыкнуть к тому, что реальность войны опрокидывает все их «безукоризненные» расчеты.

Фельдмаршал Кессельринг в своих воспоминаниях, не скрывая гордости, писал:

«В конце Польской кампании Варшава снова была подвергнута массированному удару с воздуха. При поддержке тяжелой артиллерии под командованием генерала Цукерторта командование ВВС попыталось подавить очаги сопротивления и таким образом закончить войну. Через несколько дней, 27 сентября, бомбардировки города в сочетании с артобстрелами позволили нам добиться желаемого результата. Командование ВВС в основном ставило перед летчиками задачу атаковать те объекты и районы, которые находились за пределами радиуса действия артиллерии, а также те, против которых артиллерийский огонь был недостаточно эффективен. Бласковиц, командующий войсками, осаждавшими польскую столицу, имел все основания для того, чтобы испытывать чувства гордости. Во время встречи с Гитлером 6 октября 1939 года он заявил, что успех был достигнут благодаря армейской артиллерии; я, однако, вынужден был от лица Люфтваффе указать на то, что польские пленные до смерти напуганы бомбардировщиками Ju-87 и что тот факт, что ряд целей в Варшаве поражен ударами с воздуха, наглядно доказывает, что ВВС внесли свою лепту в достижение победы. Состоявшаяся вскоре после этого поездка по городу сделала то, о чем я говорил, очевидным».