Сердце Саламандры - Майя Камаева

Со скрипом и грохотом к нам подкатилась разбитая телега.

— Получилось! — победоносно вскричала Корнелия. Потом вдруг споткнулась и села на землю, обхватив руками виски. — Ой! Голова болит!

Хай Лин выглядела ненамного лучше нее — бледная, запыхавшаяся. Но у нас не было времени на отдых.

— Тарани! Как дела? — посмотрела я на подругу.

— Поторапливайтесь! — выдавила та сквозь стиснутые зубы, направляя еще один язык пламени прочь от дороги. По ее лицу ручьями тек пот, его капли висели на концах косичек, очки сбились набок.

— Ирма, помоги положить мистера Густошерста на телегу.

— А как быть со сломанным колесом?

Я постаралась прицепить его покрепче. Никакого толку не вышло.

— Придется поддерживать телегу с обеих сторон. Все равно ехать под гору.

Мы подняли мистера Густошерста на ноги. Точнее, только на одну ногу, потому что вторая, сломанная, безжизненно болталась. Опираясь на меня и Ирму, он доковылял до телеги и рухнул на нее.

— Отходим, — сказала я Тарани. — Ирма, можешь ей помочь? Она не может одновременно бороться с огнем и смотреть, куда идет. — Конечно, — сказала Ирма. — Я, может быть, тоже сумею погасить пару костров.

Снова загрохотал гром. Земля у нас под ногами содрогнулась.

— Вовремя мы уходим, — заметила я. — Хай Лин, Корнелия, я понимаю, вы устали, но не могли бы вы помочь держать телегу...

Хай Лин устало кивнула и подошла к телеге. Корнелия все так же сидела на тропе, обхватив голову руками.

— Корнелия!

— Отстань, — простонала она. — Голова раскалывается.

Она выложилась до конца, чтобы подтащить к нам телегу. В ней не осталось ничего - ни сил, ни энергии...

Энергия. Да ведь это же моя стихия!

— Корнелия... Прими от меня подарок.

Она удивленно подняла глаза. Я коснулась ладонями ее лица, почти так же, как когда-то касался меня Дэнни. И передала ей силу.

Потом я коснулась усталого лица Хай Лин. Потом Ирмы. Потом Тарани. Мои плечи ссутулились. В висках запульсировала боль. А Корнелия встала на ноги.

— Зачем ты это сделала? — сказала она. — Теперь мы обе устали.

— Да, — ответила я. — Но только наполовину...

Завывал ветер. Грохотал гром. По холму стекал огонь. Но мы все-таки спустились вниз - все шестеро, целые и необожженные.

Это убежище тоже было всего лишь ямой в склоне холма. Но оно укрывало от града и алых молний. А сырая земля не пропустит пламя внутрь.

У нас не было еды, только одна бутылка теплой воды на всех. Мы поделили ее поровну. И стали ждать.

— Как ваша нога? — спросила я мистера Густошерста.

— Все так же сломана, — проворчал он. — Но ничего, заживет. Благодаря вам. Вы спасли меня. Спасибо, девчата.

Я улыбнулась.

— Не за что. Всегда рады помочь. — И тут я не сумела подавить неожиданный зевок. — Надеюсь, новый случай представится не слишком скоро...

Не помню, уставала ли я когда-нибудь настолько. Грудь болела. Теперь она уже не просто ныла — ее терзала острая, невыносимая боль. Если эта буря не прекратится в ближайшие часы, мне придется... либо идти напролом, либо попросить остальных подержать меня, чтобы я не пошла. Я хотела вернуть Сердце. И не могла больше думать ни о чем другом.

— Что такое Саламандровая буря? — спросила

Ирма. Любопытство оказалось в ней сильнее усталости.

— Буря, которую устраивают саламандры, — ответил мистер Густошерст. — Такое случается, когда они дерутся друг с другом.

Я прислушалась к реву огня и рокоту дрожащей земли.

— И часто они дерутся? Он устало улыбнулся.

— Нет. Почти никогда. Дерись они чаще, весь Нимбус превратился бы в пустыню.

Наверное, Дэнни сражается с Соланой. Хотелось бы узнать, кто победит.

8. ОТКАЗ ОТ СЕРДЦА

Только на рассвете свирепый ветер утих и оглушительный гром перестал рокотать. Кое-кто из наших сумел немного поспать. Я не сомкнула глаз. Боль в груди мешала уснуть.

— Я пойду наверх, — наконец тихо сказала я Тарани, чтобы не разбудить дремлющего мистера Густошерста.

— Мы с тобой, — торопливо отозвалась она.

— Не обязательно. Вы и так очень много сделали. — Без Тарани и Ирмы мы не спустились бы с холма и сгорели бы в огне. А без Корнелии и Хай Лин не сумели бы спасти мистера Густошерста. Можно сказать, одну битву мы уже выиграли. Как я могла сразу же тащить подруг во вторую?

— Разве не ты твердишь нам, что лучше держаться вместе? — с усталой улыбкой напомнила Хай Лин.

— Да. Я так говорила.

— Ну так что же?

— Ладно. Пошли.

Мы выскользнули из укрытия, оставив спящего мистера Густошерста. Местность снаружи преобразилась до неузнаваемости. На холме, некогда зеленом, не осталось ничего живого. Лишь черные, обугленные ямы, будто шрамы от ударов молний...

— Тягостное зрелище, — вздохнула Ирма.

— Гм, да. Пошли наверх. Саламандра-победительница, кем бы она ни

была, после битвы устала и будет отдыхать, решила я. Но достаточно ли она устала? Неужели сильнее, чем мы? «Да посмотри на нас! — сказала я себе. — Мы еле ноги переставляем. Куда нам сражаться? Да еще с саламандрой?» Но все-таки, шаг за шагом, мы упрямо шли вперед. Может быть, силы для драки тоже придут сами собой, когда понадобится.

Мы одолели последний подъем. Над нами возвышалась башня саламандры, черная, квадратная, суровая, И тут я остановилась.

На ступеньках, ведущих в башню, лежала, свернувшись клубком, огромная белая волчица. Лежала и пристально смотрела на нас немигающими желтыми глазами. — Это она, — прошептала я. — Солана. Наверно... наверно, она победила.

Что стало с Дэнни? И с Сердцем? Оно там. В башне. Я его чувствовала.

Я сделала еще один шаг и расправила плечи.

— Пропусти нас, — сказала я волчице-Солане. — Если пропустишь, мы не причиним тебе вреда.

Мои руки, казалось, вот-вот отвалятся. Грудь пылала огнем. По всему телу болела дюжина синяков, ссадин и ожогов, сил не осталось совсем. Я бы не смогла причинить ей никакого вреда, даже если бы захотела, но надеялась, что она этого не поймет. Я медленно подняла руки. Остальные, выстроившись полукругом у меня за спиной, сделали то же самое.

Волчица поднялась. Зарычала. Ее мех был отнюдь не белоснежным. Скорее пепельным. Зверь зевнул мне в лицо. Потом скользнул прочь, освободив дорогу к башне.

Я не верила своим глазам.

— Получилось!

— Очевидно, да, — подтвердила Корнелия. - Если это не ловушка.

— Выяснить это можно только одним способом, — сказала я, не желая медлить больше ни ми-1гуты. Будь у меня силы, я бы взбежала на крыльцо. Сердце было так близко. Я чувствовала, что могу протянуть руку и взять его.

На вершине лестницы оказалась комната, почти такая же, как у Соланы. Круглый очаг, полка с трофеями, дверь и балкон. Среди трофеев на полке стоял потрепанный музыкальный центр, такой одинокий и неуместный здесь. Но где же Сердце? Я лихорадочно огляделась.

С балкона в комнату вошел Дэнни. Я оцепенела. Дэнни? Но я думала, победила Солана...

— Я решила, что ты проиграл, — выпалила я.

— Нет, — без улыбки ответил он. — Я победил. — Его губы скривились в какой-то кислой удовлетворенной усмешке. — Теперь она не скоро сумеет изменить облик. Будет хромать домой, всю дорогу таща на себе эту старую волчью шкуру.

В нем что-то изменилось. Не физически, нет, — он остался в том же облике, какой я знала: сильные широкие плечи, каштановые волосы, глаза. Но что-то в нем... было не так.

И тут я поняла, что именно. Исчезла радость жизни.

— Я теперь очень силен, — сообщил он мне. — Сильнее, чем прежде. Ты не сумеешь сразиться со мной и победить.

— А ты попробуй, — со злостью предложила я. Хотя и знала, что, скорее всего, он прав. У него было Сердце. У меня — нет. Он победил Солану, от которой мы сломя голову убежали из глумсбе-рийской башни.

— Только если ты меня вынудишь, — ответил он.— Я уже... здорово устал от сражений. — Он потер лоб. — Солана была третьей за два дня. Самой сильной, намного сильнее первых двоих, но я теперь могу одолеть их всех.

Я сделала шаг вперед. Он настороженно следил за мной.

— Отдай Сердце, — велела я.

— Почему?

Как это — почему?

— Потому что оно не твое.

— Теперь мое.

— Нет. Ты можешь держать его у себя, но я —

Хранительница.

— Не слишком-то хорошо ты его хранила. Это был удар ниже пояса.

— Ты меня обманул. Соврал. Сказал, что я тебе нравлюсь. — Я страшно устала, все тело болело, а сильнее всего — грудь. Иначе я, наверное, не произнесла бы этих слов.

На миг он отвел глаза. Неужели у саламандр

есть совесть?

— Если хочешь знать, — сказал он, — о том, что ты мне нравишься, я не соврал.

— Как трогательно, — язвительно пробормотала Корнелия.

— Но это не помешало тебе украсть Сердце! —