Одержимый (СИ) - Шарм Кира

Каменный. Он просто каменный! Кажется, даже кожу сейчас пробьет! Разорвет меня прямо вот так, у стены, только вдавливаясь в меня! И никаких проникновений не нужно!

– Расстаралась, - в его голосе бесконечная ярость и угроза, а глаза просто прожигают меня огнем.

Настоящий хищник. Зверь.

– Сама нашла и примчалась в мою постель, - огромная ручища обхватывает мою грудь.

Пальцы сжимают сосок, потирая его.

А у меня вспышки перед глазами. Яростно. Оглушая. В один миг будто простелило всю насквозь. И безумное пламя какое-то внизу живота. Разливается и пульсирует. Так, что воздух становится горячим. Обжигает.

Ловлю его распахнутыми губами, а он будто в легкие и не попадает.

Только неотрывно таращусь на его губы. Они приближаются. Его дыхание опаляет кожу.

– Долго искала, м?

Мой сосок перекатывается под его пальцами. Больно и сладко одновременно. Новой вспышкой, - по позвоночнику. По марева перед глазами. Марево, сквозь которое я вижу только одно. Яркие губы у самого лица.

– Форму напялила, - сдавливает сосок, и я снова вскрикиваю. Почему-то как- то слабо. Скорее этот вскрик похож на стон…

– Решила, что я люблю горничных, да? На утренний трах пришла? С ролевыми играми? А вчера чего так упиралась, м? Как будто я сожрать тебя хочу? Невинность оскорбленную разыгрывала?

Его пальцы отпускают мой сосок, и я наконец выдыхаю. Обмякаю под его телом. Чуть не сползаю по стенке вниз.

Между ног так полыхает, что приходится их сдвинуть. С силой. Пульсацией какой-то безумной разрывает всю там, между складочек. Такой, что в висках отдается.

– Цену себе набивала, да? – рычит, а рука снова обхватывает мою грудь.

Захватывает все полушарие. Полностью. Властно. Так, будто я его собственность. И каждая часть моего тела принадлежит ему.

– Ннет, - еле выдыхаю.

– Что – нет?  - его колено жестко вбивается между ног. Одним рывком дергает, заставляя раздвинуть бедра. Вклинивается между ними. Прижимается огромным телом так, что в один момент сдавливает все и без того ноющие складочки…

И снова перед глазами полыхает.

Боже!

Я никогда такого не чувствовала! За всю свою жизнь!

Это наваждение! Полное безумие! Но мое тело словно живет своей отдельной жизнью сейчас! От его близости, от его прикосновений все пульсирует, горит и пылает! Разум уплывает куда-то совсем далеко.

Это наверное от страха. Такая дикая реакция. Очень мощный стресс. Потому тело так и реагирует. Сходит с ума. С каких-то тормозов срывает!

– Чего зажимается? – новый резкий толчок бедром. Впечатывается еще сильнее, заставляя меня застонать и прикусить губу.

– Сама же пришла все это мне предложить! – хриплый вкрадчивый голос бьет по нервам. Отбивается в животе. Отдается там еще более горячей и сладкой пульсацией.

– Так что не закрывайся.

Его пальцы снова сжимают сосок. Теперь с силой. Заставляя меня встрепенуться. Выгнуться всем телом.

– И губы не прикусывай, - вторая рука проводит по губам. – Это все теперь мое. Нечего мое портить! Тебе ими еще трудиться.

Проводит большим пальцем по нижней губе.

Удивительно нежно. И мурашки по всему телу растекаются.

Дрожу как ненормальная под его руками. От одного его дыхания, что на кожу мне ложится будто в лихорадке.

– Чего ждешь? – резкий приказной голос будто хлещет по щекам после этой странной для такого зверя ласки.

Он отстраняется, и мое тело будто опускают в ледяную воду. За пару минут оно уже растаяло. Привыкло  к его жару.

– На колени становись, - опять приказ. Жесткий. Как плетью лупит.

– Я по утрам люблю горячий отсос такими мягкими упругими губами. Давай.

Он и далеко, и близко.

Далеко, потому что его жар больше не ощущается на моей коже. Не чувствую его мощных мышц, которые впечатались в меня так, что, кажется, следы останутся на всем теле.

Но слишком близко, чтобы убежать. Не проскользну. Не просочусь мимо.

– Давай.

Каждое слово – резкое, приказное, отрезвляет.

– Чего ждешь? – рывком срывает с себя полотенце, отшвыривая его в сторону, не глядя. Так и продолжая прожигать меня своими полыхающими тьмой глазами. Будто огонь там, в глубине черных зрачков его плещется!

– Давай. Опускайся на колени, раз сама пришла. Позу ты заняла зачетную с самого начала, базара нет. Но сначала я ротик твой хочу на члене почувствовать. А потом, если мне угодишь, так и быть. К позе перейдем. Нагну тебя.

Мои глаза сами по себе распахиваются, когда вижу его орган.

Он через полотенце казался мне огромным?

Да он не огромный! Он гигантский! Такой же нереально мощный, как и все его тело! Громадина просто!

И будто живет своей собственной жизнью.

Дергается, подаваясь вперед, вверх. Огромная головка, которая разве что в обеих моих ладонях бы уместилась, наливается темно-красным. Прямо на глазах разбухает, нетерпеливо продолжая резко дергаться. Посередине выступает капля … Блестит, будто требует ее слизнуть…

– Чего застыла? – рычит.

Будто падает на меня, но останавливается в паре сантиметров, грохнувшись руками о стену у моей головы, упираясь.

– Давай. На колени становись. И губы перестань облизывать, а то я горло тебе сейчас им порву. Не провоцируй. Птичка.

Хватает мои волосы. Наматывает одним молниеносным движением на кулак. И резко дергает вниз. До выступающих слез из глаз.

____________

17 Глава 17

– Ннет, - толкьо теперь я, похоже, отмираю, осознавая весь ужас и реальность происходящего.

Упираюсь обеими руками в огромную грудь. Чувствуя, как играют под ладонями словно стальные мышцы.

Только вот это ему, что укус комара.

– Что значит «нет»? – рычание. Звериное. До ледяных мурашек пробирает насквозь. – Опять цену набиваешь? Так ты скажи, пташка, - усмехается, но как-то недобро, снова проводя по моей губе пальцем. – Какова твоя цена?

– Нет, - мотаю головой. – Какая цена? Просто отпустите… меня…

Горло сдавливает.

Он сжимает мощные челюсти до хруста. Полыхает яростью. Крылья носа раздуваются так, что кажется – сейчас взорвется. Его огромный член снова яростно и нетерпеливо дергается, вжимаясь в меня еще сильнее.

Если взорвется, то разметает этим взрывом только меня.. На осколки!

– Ты же сама пришла, - голос становится обманчиво-вкрадчивым. Но ярость в глазах полыхает еще сильнее. – Сама в позу встала!

– Нет! – отталкиваюсь от него руками еще решительнее. – Я … Я не за этим! Я… Здесь работаю! И ни в какую позу я не становилась! Просто… Просто там, под кроватью…– краснею до кончиков волос. Почему-то не могу этого произнести. Что презерватив там лежал и белье разорванное. Даже после того, как я его голым видела. Все равно не могу. В горле застревают эти слова.

– Убраться там было нужно.

– Убраться? Мне-то не заливай! Я здесь каждую горничную знаю! А ты пришла как раз чтоб обслужить, после вчерашнего! Непонятно еще, как пробралась ко мне! Но я выясню! А теперь… Кончай ломаться! Давай! Становись на колени! Меня эта твоя игра уже не заводит!

– Отпустите… Умоляю…

Оттолкнуть не могу, но рефлекторно начинаю царапать стальную грудь. – Я правда… Работаю здесь… Первый день сегодня вышла, и…

– И так удачно попала сразу ко мне! Раком попала! С первого захода!

Злится. Полыхает. Глаза кровью наливаются.

– Это случайность… - лепечу, не чувствуя ног. – Так получилось, я…

– Запомни, птичка, - снова обманчивой лаской проводит пальцем по щеке.– Я реально всегда беру то, то хочу. Хрен знает, правду ты говоришь про работу или сама пришла и чего-то в последний момент раскисла. Но ты будешь подо мной. Так или иначе. Дал тебе вчера время. Дам еще. Настраивайся, - рука опускается вниз по моей шее. Слегка царапает ногтями, а будто по оголенным нервам бьет. Током бьет. Нещадно лупит. – Иди. Думай. Настраивайся. И слезы свои подбери. Не люблю этого. В следующий раз чтобы без цирка! Поняла? – снова хватает за волосы. Запрокидывает голову назад.