Кольцо Фрейи - Елизавета Дворецкая

– Я не приходила… Я была у Серой Свиньи… Не знаю, зачем меня сюда принесли! – Гунхильда попыталась стереть слезы о плечо. – Кто вы такие? Зачем ты на меня набросился?

– Эт-то я набросился? – возмутился хозяин скрамасакса. – Это ты н-набросилась на меня? Скажешь, нет? Ты прыгнула на меня с пригорка! А перед этим ты ходила вокруг камня и при каждом обходе меняла облик. Я видел своими глазами! Попробуй только сказать, что это неправда!

– Я не меняла облик! Мы были там вдвоем с бабушкой!

– Так их там было еще и две! – заговорили вокруг.

– Две ведьмы!

– Откуда столько набежало?

– Скажешь, у вас с бабкой н-на двоих один плащ?

– Вовсе нет! У нас разные плащи!

– Я своими глазами видел один и тот же плащ! Ты была одна и та же, но один раз – старуха, а в другой раз – молодая? К-каков же твой истинный облик?

– У меня один облик! И мне восемнадцать лет, до старухи мне еще далеко! Развяжите меня! – Гунхильда в негодовании потрясла связанными руками. – Я не сделала ничего плохого!

– Наверное, она и правда молодая на самом деле, – заметил тот мужчина, что постарше. – Ведь если бы этот облик был ложным, он рассеялся бы, когда ты поднес к ней нож. Ведь все видят, что это молодая девушка, или мне одному так кажется?

Мужчина обвел вопросительным взглядом своих людей, и все закивали:

– Да, да, конунг. Это девушка.

Конунг! Гунхильда не была уверена, что расслышала правильно, но вытаращила глаза. Ко… это может быть только Горм! Если ее не унесло злым колдовством через море, то ближе Борнхольма и Блекинге других конунгов нет.

– Но это не значит, что она не принимала облик старухи! – непримиримо ответил противник Гунхильды.

– А и правда, я слышала, что есть в наших краях ведьма, которая состарилась, а потом опять стала молодой, – заметила какая-то из женщин.

– Но где же тогда ее бабка? Ты ведь принес только одну ее, да, Харальд? – произнес надменный и насмешливый женский голос.

Из-за плеча того, кого назвали конунгом, выглядывала девушка одних лет с Гунхильдой. Она была очень красива – тоже рослая, пышного сложения, но не толстая, с тонкими правильными чертами белого лица и целым облаком вьющихся золотистых волос; одни пряди быть светлее, другие темнее, и все это было закручено в красивый узел, из которого длинный хвост волос кудрявым водопадом спускался по спине.

– Н-никакой бабки там не было! – отрезал Харальд. – Она была одна, когда набросилась на меня.

– Я не набрасывалась. Я поскользнулась!

– Она набросилась и пыталась меня схватить!

– Просто ты так ей понравился, что она хотела скорее тебя обнять и расцеловать! – усмехнулась кудрявая красавица.

– Харальд, дай ей объяснить! – велел Горм конунг, с любопытством рассматривая незнакомую девушку. На вид было непохоже, что она может представлять опасность. – Ну-ка, девушка, расскажи нам, кто ты и откуда взялась? Мне вроде бы кажется, я уже где-то тебя видел… – добавил он, вглядываясь. – Если мы найдем, что ты говоришь правду, мы развяжем тебе руки и не причиним никакого зла.

– Я… – начала было Гунхильда и умолкла.

Делая вид, что ей неудобно говорить и хочется сесть получше, она тем временем лихорадочно соображала, как быть. Конунг! И Харальд! Похоже, ее угораздило наткнуться в лесу на Харальда сына Горма, Кнутова младшего брата. И он, приняв за ведьму, притащил ее в отцовскую усадьбу. А о возвращении Кнута они ничего не знают. И уж конечно не знают о том, что Кнут привез мать и дочь их злейшего врага Олава в гости к своей матери! Она окинула внимательным взглядом толпившихся вокруг людей, но не увидела ни одной женщины, которую можно было бы принять за королеву Тюру. Единственную, кто мог бы ее защитить! И вот теперь она должна сама рассказать, что они с бабушкой Асфрид решили предаться в руки Кнютлингов и искать покровительства Тюры! Уже будучи здесь, в их доме! И к тому же ее считают ведьмой! Если она сейчас назовет свое имя… о нет! От женщины из семьи старых врагов и так не ждут ничего хорошего, а этот сумасшедший Харальд якобы видел, как она творила ворожбу и меняла облик!

– Отвечай, не бойся! – подбодрил ее Горм. – Стюр, брось дубину и подними ее… да не дубину подними! – прикрикнул он на бородача в мокрых башмаках, который послушно выпустил дубину и тут же вновь схватил с земли. Вокруг засмеялись. – Девушку подними! Зачем она лежит на земле, я не слышу, что она говорит.

Стюр подхватил Гунхильду и поставил на ноги, но стоять ей было трудно, и ему пришлось ее придерживать. Руки и ноги онемели, все тело болело, будто ее били, голова тоже болела. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой разбитой. А что еще будет!

– Я и правда издалека… – робко начала она, подняв связанные руки, чтобы убрать с лица мокрые волосы, и обращаясь к Горму, который казался ей самым добрым человеком из всех собравшихся.

Харальд по-прежнему стоял рядом, держа скрам и всем видом выражая готовность в любой миг перерезать ей горло. Вид у него был хмурый и мрачный. Даже теперь, когда сама Гунхильда стояла, он все равно возвышался над ней больше чем на голову и был самым рослым из всех собравшихся.

– Мы с моей бабушкой приехали издалека… – продолжала Гунхильда, осторожно подбирая слова. За время лежания на земле, к тому же облитая водой и наполовину вымокшая, она сильно озябла и теперь дрожала и стучала зубами, из-за чего речь ее сделалась не слишком внятной. – У нас… были неудачи. Мой отец… был вынужден уехать из дома, и мы остались безо всякой защиты. И мы решили попросить помощи у Фрейи. Мы слышали, что здесь есть ее священный камень и она благосклонна к женщинам, которые просят у нее покровительства возле Серой Свиньи и приносят жертвы. И мы пошли… вдвоем с бабушкой. Мы ничего здесь не знаем, но нам указали дорогу… добрые люди. И мы принесли жертвы, по очереди обошли камень. Это же моя бабушка, мать моего отца, конечно, она уже старая женщина! – втолковывала Гунхильда, доверчиво глядя на Горма и надеясь, что он, неглупый вроде человек, должен понять такую простую вещь. – И да, мы похожи, даже лицом, ведь мы близкие родственницы, только она на сорок лет старше. Мы одного роста, и у нас одинаковые плащи, отец привез большой отрез синей ткани из Дорестада, и мы сшили себе плащи: я, бабушка и наша тетка, жена моего покойного дяди… Она осталась дома.

– Вполне убедительно! – Горм кивнул. – Ингер, у вас ведь тоже с матерью есть одинаковые платья!

– Да, и плащи у нас обшиты одинаковым шелком из того франкского платья, что Харальд привез в прошлый раз! – Светловолосая красавица кивнула. – Харальд был так неосторожен, что у платья вся спина изрублена топором, его было невозможно починить, и пришлось переднюю часть и рукава изрезать на ленты.

– Однако зачем ты напала на моего сына? – с любопытством спросил Горм. – Многие женщины его боятся, и я в первый раз вижу, чтоб одна из них на него бросилась!

– Я н-не бросилась! – стуча зубами, ответила Гунхильда. – М-моя бабушка потеряла нож где-то на тропе, и я вернулась за ним. И я п-поскользнулась и чуть не упала. А твой… этот человек, – она слегка кивнула на Харальда, – вдруг появился там внизу, под пригорком. А я не могла остановиться и невольно съехала по склону п-прямо на него. Я же не думала, что он так испу…

Она прикусила язык, но люди вокруг рассмеялись – уже над Харальдом.

– Она лжет! – упрямо возразил Харальд. – Она нарочно прыгнула на меня, и еще читала заклинание при этом!

– Но можно это проверить! – сказала Ингер. Судя по тому, как уверенно и даже надменно она держалась, эта девушка привыкла высказывать свое мнение, не стесняясь присутствием мужчин и старших. – Она говорит, они потеряли нож. Пусть пойдут и поищут там, нет ли возле камня этого ножа.

– И заодно ее бабки, – подсказал еще кто-то из мужчин.

– О да, поищите мою бабушку! – взмолилась Гунхильда, надеясь, что рядом с Асфрид обнаружится и Кнут. Если на Асфрид никто не напал, то она уж наверное сообщила Кнуту, что ее внучка пошла искать нож и пропала! – Она подтвердит… она все объяснит.

– Но кто вы такие? Если таким знатным женщинам пришлось плохо и вы остались, как ты говоришь, без защиты, почему вы не обратились ко мне? – задал вопрос Горм. – Я, конечно, не Фрейя, но тоже могу иной раз поддержать беззащитных женщин! Да нет, я точно тебя где-то видел! – добавил он, снова вглядываясь в ее лицо. – Я помню… только плохо помню, будто это было очень давно. Мы не могли видеться раньше? Где ты живешь?

– Едва ли, Горм конунг, мы виделись. – Гунхильда покачала головой. – Мы живем далеко, я никогда не бывала здесь, а ты не бывал у нас.

Она могла бы добавить, что с ее родичами-мужчинами Горм не раз встречался в бою на суше и на море, но женщин Инглингов он до сих пор не видел.