Мои рассказы о деньгах. Часть I - Алексей Субботин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я переключился на решение другой проблемы – английский язык. Судя по всему, здесь и сейчас это было даже важнее бухучёта. Я никогда в жизни не был ни на одном уроке английского. Все мои знания были подчерпнуты из языка программирования, который недаром назывался Basic. В добавок, в школе мы с приятелем переписывали в тетрадки тексты песен английских и американских металлистов. Однако переводить их было очень сложно, и я мог, в лучшем случае, осилить только названия некоторых из них. В нашей школе в Германии было довольно много студентов из Англии, и я часто слышал английскую речь, даже мог кое-что понимать, несмотря на сильнейший акцент. Но сам я мог сказать лишь несколько основных фраз.
Мои размышления были прерваны, когда дверь распахнулась и в комнату буквально ворвался двухметровый немец, лет сорока с лишним, в строгом деловом костюме с жилеткой и очках, которые сразу же выдавали в нём иностранца.
"Хеллоу! Меня зовут Рудольф Крамер и бла-бла-бла". Конец фразы я тупо не понял. Ответив на крепкое рукопожатие, я твёрдо решил, что нападение – это лучшая защита и, собрав в кулак всю свою волю, я выпалил по-английски: "Хай! Я Алексей. И последние два года я жил в Германии. Там люди говорят по-немецки. "Услышав это Рудольф начал смеяться. Громко, весело, широко раскрыв рот и, главное, долго. "Всё! Я получил эту работу!" – почему-то именно в тот момент пронеслось у меня в голове.
"Да, конечно!" – отсмеявшись, Рудольф перешёл на немецкий. Мы мило поговорили о перспективах российской экономики, немецких компаниях в Питере, разнице в подходах к образованию в России и Европе и ещё о много о чём, ни разу не затронув тему бухгалтерского учёта. Моя уверенность крепла с каждой минутой. Рудольф мне очень понравился – интеллигентный, представительный и весёлый. Я, судя по нашему разговору, тоже произвёл на него хорошее впечатление. Минут через сорок он посмотрел на часы и встал со словами: "Я вижу, что ты нам подходишь. У нас есть очень интересный проект, который начинается через пару недель, на него тебя и поставим. Сейчас Дин проверит твоё знание английского и всё в порядке. Дин – это наш менеджер. Он американец."
Я буквально оцепенел. Это было хуже, чем холодный душ. Это был удар под дых. Минуту назад я уже был одной ногой в сказке, и тут передо мной возникла стена, огромная непреодолимая стена. "Бля… Не сдаваться. Прорвёмся. Только спокойствие." Я встал, чтобы пожать на прощание руку Рудольфа. Он пожелал мне удачи и вышел также стремительно, как и вошёл. Я вернулся к своему месту возле окна, в мрачных мыслях о том, что я скажу американцу.
Дин был полной противоположностью Рудольфа: метра полтора ростом, с редкими бесцветными волосами неопределённой длины, псевдомаскирующими залысины. Войдя, он зацепился мятым пиджаком за ручку двери. Пытаясь высвободится он чуть не опрокинул стул. Наконец, он протянул мне свою руку и произнёс длинную приветственную тираду, на которую я ответил своим коронным: "Хай! Ай эм Алексей!" На этом мой словарный запас закончился.
Дин уселся напротив меня, предварительно выложив на стол стильный блокнот с жёлтыми страницами, красивую дорогую ручку и моё резюме с теми же рукописными пометками. После некоторого раздумья, он приободряюще кивнул и начал нести какую-то околесицу, из которой я понял только два слова: Артур и Андерсен. Через некоторое время он замолк, пристально глядя на меня видимо в ожидание какого-либо ответа. Я решил сохранять молчаливое спокойствие – ведь сказать что-нибудь умное я не мог, а выглядеть дураком не хотел.
Моя тактика тут же начала приносить плоды – Дин начал говорить очень медленно и простыми словами. На следующий его вопрос я ответил "йес" и, судя по реакции американца, не ступил. Однако разговор в таком режиме явно не гарантировал мне получение работы, поэтому надо было рисковать. Пытаясь нащупать хоть какую-то нить разговора, Дин спросил откуда я родом. "Фром Архангельск!" – бодро ответил я. Дин заулыбался и скорее жестами поведал мне, что он бывал в Архангельске. Что у компании там есть какой-то клиент. И что город ему очень понравился. Словам его я не очень поверил, но отчётливо осознал, что момент настал.
Глубоко вдохнув, я жестом прервал Дина и медленно, но внятно произнёс несколько английских слов: "Дин, персональный вопрос?" Тот приободрился такому повороту сюжета и, вытянув вперёд открытые ладони, бодро произнёс: "Конечно! Давай!"
Безо всякого промедления я бросил в бой свой единственный козырь: "Скажи мне про твою карьеру в Артуре Андерсене". Судя по реакции Дина, я был первым человеком, который задал ему этот вопрос. Может быть даже я был первым, кто вообще поинтересовался судьбой Дина.
Он начал свой рассказ. Сказать, что я понимал не всё было бы преувеличением. Я понимал лишь отдельные слова, да и те по большей части были географическими названиями или общепринятыми понятиями, типа "университет" или "фирма". Но зато я отчаянно кивал, корчил рожи, и даже цокал языком, проявляя немереный интерес к рассказу Дина. А тот явно увлёкся, обретя в моём лице такую преданную аудиторию. Он говорил и говорил и говорил. Я кивал головой, поддакивал и иногда вставлял с умным видом "Реально?!", чем переводил речь Дина на новый эмоциональный уровень. Время шло, а Дин всё говорил. За окном уже начиналась белая ночь, а он всё говорил. Я даже немножко устал его слушать и невольно посмотрел на стрелки часов, которые показывали полдесятого.
Дин поймал мой взгляд, спохватился, посмотрел на свои часы, ещё больше разволновался, подскочил с места, начал сбивчиво извиняться, неловко пожал мою руку, сгрёб свой блокнот и ручку и ретировался из комнаты. Не успела дверь за ним закрыться, как в комнату влетел Рудольф, схватил меня за руку и громко сказал: "Поздравляю! Ты в команде!"
Он что-то говорил и тряс мою ладонь, а я никак не мог поверить, что прошёл собеседование на английском языке. "Охренеть! Я крут! Я суперстар! Тысяча долларов!" Я глядел на улыбающегося Рудольфа и сам, наверное, щерился самым дурацким образом. Через несколько секунд до меня начали доходить его слова – оказывается он опять
