Жупочка стреляет на поражение (СИ) - Натали Лавру
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Виновата во всём печенюшка с каннабисом. Пряная, вкусная, веселящая.
– А давайте поиграем? – предложил Аристарх после двух печений и пирожка с мясом. – В ассоциации и синонимы?
– Это как? – Миха скромненько грыз свою первую печенюху и плотоядно поглядывал на далековато стоящую от него бадью с пирогами.
– Например, я называю первую пришедшую на ум ассоциацию, а мы все по очереди называем синонимы к этому слову. Если кто-то из игроков затрудняется, то выбывает из игры до нового кона. Следующим загадывает ассоциацию тот, кто последним назвал синоним, – пояснил Аристарх.
– А что такое синоним? – пытаясь съёжиться до микроскопических размеров, спросил наш новый знакомец.
Эх, Миха-Миха... На свою беду, ты попал в компанию к культурологу и языковеду.
Худо-бедно мы объяснили ему на пальцах, что штаны и брюки – это синонимы. А также хлеб и булка, перчатки и перстянки, скакун и жеребец и т.д.
– Так как я предложил игру, я загадываю первое слово, – торжественно объявил Аристарх. – И это слово – шляпа.
Дальше была очередь Михи, но он, будто стукнутый пыльным мешком, молчал.
– Какой синоним к слову «шляпа»?
– Э-э-э... – протянул он, потом в его мозгу, видимо, зашевелились шестерёнки, и он выдал: – Панамка!
– Засчитываем, – кивнул Аристарх.
– Сомбреро, – выдала я заготовленный синоним.
– Цилиндр, – подхватил мой друг.
– Э-э-э... Фуражка.
Воу! А Миха не совсем безнадёжен! Втягивается.
– Котелок, – блеснула я знаниями.
– Эх, я его хотел назвать, – зашипел Аристарх и сморщил нос. – Ещё же есть... Как его там...
– Сдаёшься?
– Ладно, на первый раз дам вам возможность... – пробубнил друг и изобразил оскорблённое достоинство.
– Я была последняя. Я называю, – печенюшки ударили мне в голову, и я выпалила: – Член!
Ой... Хорошо, что Дэн сегодня отсутствует по своим крайне важным делам.
Парни резко перестали жевать и ошарашенно посмотрели на меня.
– Чего? – спросила у них. – Что естественно, то не безобразно. А если и безобразно, – мне вспомнилась «дохлая жаба» покойного Акакия Фридриховича, – то что поделать... – вздохнула и добила: – Член, мальчики, чле-ен!
– Хм. Ну, ладно. Участник, – изрёк Аристарх.
Вообще-то я не это имела в виду.
– Чё? – не понял Миха. – Это типа у вас человек – это член?
– А давай засчитаем ему человека? – предложила я, чтобы не потерять игрока.
– На первый раз давай, – нехотя согласился тот.
– Моя очередь, – улыбнулась я. – Пипка!
– Пф, – Аристарх явно не оценил уничижительную окраску слова. – Краник.
Краник?! Он это серьёзно? Пф... Если так пойдёт, то мы тут плесенью покроемся от ханжества.
– Ребята, – покачала я головой. – Для тех, кто не знает и для тех, кто забыл, напомню главное правило языка: если слово существует, значит, его можно произносить. Давайте, вы же не кисейные барышни!
– Хобот, – на удивление быстро ответил Михалохигей, покраснел и выпучил глаза, дивясь, что его уста только что произнесли.
– Срамной уд! – где ещё, как не перед парнями, щегольнуть осведомлённостью?
– Конец, – аристократически произнёс Аристарх и отпил из чашечки.
– Хрен.
– Убивец!
– Чего? Нет такого! – забухтел Аристарх, но потом посмотрел на Миху и вздохнул. – А, ну, может быть. Ладно, засчитываем. Пенис.
– Шишка, – Миха, смотрите-ка, не отстаёт!
– Дохлая лягушка! – ну а что? Я уже дошла до «кондиции».
Парни заржали, как кони. Наконец-то! А то я уже подумала, что одна тут буду веселиться.
– Хер.
– Кукан.
– Двадцать первый палец!
– Семяпровод.
– Торчелло.
– *уй!
Аристарх икнул от неожиданности.
– Жупочка, тебе больше нельзя печенья, – вероятно, мой друг уже пожалел, что затеял эту игру. Испорчу ведь мальчика-зайчика, развращу. Тётя Галя мой скромный домик потом яйцами закидает.
– Пожалуй, – согласилась я. – А давайте сделаем паузу? У меня самокрутки есть. С них вообще в нирвану уплывём.
– Я за! – в глазах у Михи загорелись огни. Он увидел цель!
– Я имел в виду, что травки с тебя на сегодня хватит, – закатил глаза Аристарх. – Я, вон, Миху привёл знакомиться к приличной женщине, а ты тут что устраиваешь?
А я что? Мне не стыдно. Я под кайфом. И вообще: я никого не звала!
– Миха, – обратилась к нему, – тебе как?
– М-мне всё нравится! – он активно закивал. – И глаза у тебя к-красивые!
Бьюсь об заклад, про глаза он ещё до знакомства придумал по наводке Аристарха. Обоих засранцев вижу насквозь.
– Во-о-от! – я сделала вид, что повелась. – А чтобы я вся стала красивая хотя бы на этот вечер, мне нужна самокрутка. В общем, вы как хотите, а я иду на задний двор, – там у меня уютная скамеечка под кустом сирени. И даром, что октябрь, когда душа поёт!
Парни – кто бы сомневался – припёрлись следом, приманенные портсигаром. Ну, а где ещё разживёшься отборной травкой на дармовщину?
– Жупочка, не кажется ли тебе, что ты как почтенная вдова должна быть более... кхм... порядочной? – завёл старую шарманку Аристарх.
– Ты прав, – преувеличенно траурно ответила я. – Это наш последний вечер. Отныне я прекращаю выращивание запрещённых растений. Здесь, – я постучала по металлической коробочке с самокрутками, – последняя партия.
– ЧТО-О-О??? – ой-ёй, кажись, кое-кого сейчас хватит удар. – Да я... – Аристарх начал задыхаться. – Да я... Как же моё творчество? Ты, что же, без вдохновения меня оставишь?
Ага, смекнул, гад, что без моей травы у него и паршивой рифмы не родится.
– Ну а что поделать... – я улыбнулась и сладко затянулась. – Наслаждайтесь, пока можете.
И если Миха послушно последовал моему совету и тихонечко смаковал цыгарку, то Аристарх жадно затягивался и чуть не плакал.
– Ну что, играем дальше? Или кто-то тут всё ещё желает моей порядочности? – спросила я.
– Не! Не! Не желаем! – хором ответили мои товарищи.
– Отлично. Аристарх, твоя очередь.
– Щекотун, – обречённо выдал он, будто его заставили охарактеризовать содержимое собственных штанов.
– Балун.
О-о, а Миха знает толк в синонимах! Видимо, часто называет своего дружка в связи с
