Лохless. Повесть о настоящей жизни - Алексей Швецов

– А что я здесь делаю?

– Наслаждаешься светским обществом, детка, — отвечаю я, помогая ей вылезти из-под стола.

Мы собираемся и идем к выходу. Ольга, сильно шатаясь, цепляется за мой бицепс и эротичным шепотом спрашивает:

– А куда мы едем?

– Навстречу ускорению свободного падения, беби, — отвечаю я. — Главное, не забудь о Жэ.

– О моей ж…?

– Речь о падении тел, детка. Скоро перегрузка.

Пока мы едем на машине в другое место, я предаюсь сладким грезам о том, что из меня может получиться классный промоутер. И что это шелковый путь не только к крупным финансовым потокам и широкой известности в узких кругах, но и к возможности заниматься клевым делом, которое мне по кайфу. Мне так хорошо и круто, я настолько возвышенно себя ощущаю, что сигаретой прожигаю себе брюки вместе с трусами. Жар обжигает мою плоть и возвращает в действительность. Я матерюсь и выбрасываю окурок в окно.

Сашка принимается тушить мои тлеющие брюки, сильно хлопая по мне ладонью. Как и все, за что он берется, Сашка делает основательно. Когда у меня темнеет в глазах от боли, я начинаю слабо протестовать.

– Андрюх, ты в поряде, все о'кей? — улыбается мне Сашка.

– Да. Все пучком. — Я показываю ему поднятые вверх пять пальцев на манер Бориса Ельцина.

Наконец мы подъезжаем к месту назначения. Первой машину пытается покинуть моя сегодняшняя спутница Ольга. Попытка для нее оказывается не самой успешной. Она кулем падает в придорожную пыль. Я, как воспитанный джентльмен, бросаюсь даме на помощь и стараюсь оказать ей содействие в попытке подняться на ноги. Сегодня явно не самый удачный день для Ольги — я несколько раз ударяю ее головой об открытую дверь автомобиля. Вдвоем с Сашкой мы справляемся с впавшей в полную прострацию Ольгой и идем к двери полуподвала.

Итак, наша компания заявляется в этот клуб/кафе/ресторан «The country of fools» (англ. — Страна дураков), находящийся где-то в Тверских переулках. Мы занимаем два стола и сразу начинаем здороваться со всеми сидящими вокруг. Совсем незаметно мы вписываемся в эту компанию и ведем пустые разговоры. Сидящий со мной по соседству Павел рассказывает о том, что живет рядом с парком. Хвалит хороший воздух парка и живописные места.

– Одно неудобство, — признает он, — вечером парк оккупируют желающие оттянуться. А утром детишки, пришедшие поиграть на свежем воздухе, находят уйму шприцов, окурков и использованных презервативов. Детишки, вероятно, думают, что парк по ночам посещают феи, наподобие зубной, только направленность у них другая: шприцы и гондоны — и главное, раскладывают-развешивают они эти предметы самым живописным образом.

Я озвучиваю мысль, что на шприцах и презервативах крупные компании могли бы с успехом размещать рекламу детских товаров, и приходящие в парк детишки узнавали бы о новых брендах в сфере игровых развлечений. Все заливисто хохочут моей шутке. Я становлюсь мегапопулярным.

В «The country of fools» сообщение диванная зона — туалет не прерывается. Парочки исправно курсируют: возвращаются одни, уходят другие. В какой-то момент возвращается Сашка с конвертом и передает его одному, особенно громко ржавшему над моей остротой чуваку, который в свою очередь зовет меня глазами в туалет. Отпустив еще пару удачных шуток, я ухожу в туалет с новым знакомым. Мой новый приятель высыпает немного из конверта на специальную стеклянную полочку над раковиной (стеклянная полочка — перманентный атрибут любого уважающего себя московского заведения). Затем он сворачивает сторублевую купюру трубочкой и носом убирает одну дорожку.

– Хорош кокос! — удовлетворенно заявляет он.

Я проделываю то же самое. Кокаин в самом деле очень неплохого качества. Потом я несколько раз втягиваю ноздрями воздух, чтобы остатки вещества всосались в носоглотку, и протягиваю трубочку-сторублевку ее хозяину, своему сококоснику. В этот момент за входной дверью слышится какой-то непонятный шум. Я не особо врубаюсь, что происходит. Просто замираю на месте от происходящих непоняток. Сначала дверь резко распахивается, и на пороге на мгновение возникает коренастая фигура в красном спортивном костюме.

– Ру… — успевает произнести мужчина, но дверь, на тугой и сильной пружине, так же резко закрывается и ударяет счастливого обладателя красного спортивного костюма прямо по носу.

Слышен рев раненого быка, мат — и наконец команда, отданная голосом человека с сильно заложенным носом:

– Леха, давай ты!

По-видимому, Леха дает. Вначале я отчетливо слышу топот ног разбегающегося человека. Затем дверь самым фантастическим образом раскалывается в центре нижней части, после чего в образованной прорехе появляется нога. «Наверное, ребятам сильно приспичило», — проносится в голове мысль от увиденного.

Все это происходит до того быстро, что я не успеваю ни хрена понять и тупо стою с сотней в протянутой руке. В следующий момент нога исчезает из двери, и она распахивается настежь.

– Стоять, мразь! — орет тот, что в спортивном костюме, прижимая к носу мятый носовой платок.

Следом за ним вваливается низенький толстяк, одетый на манер зазывал с Черкизовского рынка. Он с ходу бьет меня по почкам. Первой мыслью, посетившей мои затуманенные мозги, была мысль, что ребята очень обиделись за то, что я осквернил их любимый писсуар. Но вскоре все разъяснилось. Низенький толстяк с интеллигентным лицом колхозного зоотехника сует мне в нос ксиву и орет в самое ухо:

– Федеральная служба по контролю за незаконным обращением фальшивых сторублевых купюр. Стоять на месте, бля! Спокойно, нах!

Красный спортивный костюм с силой ширяет мне кулаком под ребра:

– Сопротивление властям? Да я тебя с говном съем, падла!

Пока эти два мудака скручивают мне за спиной руки, в туалет вбегает третий и поднимает с пола оброненный мной стольник:

– Побачь, гроши поддильни нэчьи. Чи ни ты обранил, хлопче? Якой гарный костюм на тэби. Дэвись, Юрок, як можна нэпогано пидзаробити на фальшивках.

Проговаривая всю эту тарабарщину, он засовывает мне в карман сто рублей.

– Колька, мать твою, где ты был? — ругается на третьего спортивный костюм. — Обосрался, что ль?

– Та ни. Який всралси? Я зараз цигарку докурэвал. Не мог же я из-за якой-то гниды недокурэнну цигарку вбросыть? — резонно спрашивает третий.

– Я нос чуть не сломал из-за этой падлы, — обиженным тоном жалуется спортивный костюм и опять сует мне кулаком под ребро.

Второй, зоотехник колхозный, помогает ему с другой стороны и при этом ломает стеклянную полочку, с разделенным на дорожки кокосом.

– Тьфу, бля! Майку испачкал, — ругается он, выпуская меня из рук.

Он начинает отряхиваться:

– Чё это за хрень? Не пойму, зубы они тут, что ли, чистят? Похож на зубной порошок.

– Ты побачь, який урод! Зуби он у сартири чыстит, щоб воны були такими жи, як у дивчины. Та я зараз тоби повубиваю уси, щоб таби нетрэба було чыстить.

Крепко подхватив меня под руки с двух сторон, менты выводят меня из туалета. Спортивный костюм прикрывает тыл, пробубнив мне перед выходом в ухо: «Дернешься — пизда тебе!» Скорее всего, со стороны мы выглядим как троица подвыпивших забулдыг, которые в тщетной попытке сохранить равновесие обнялись, как родные братья. Тут до меня наконец начинает доходить, что это не является недоразумением, это не клубный маскарад, а самое настоящее попадалово. Тем не менее я пытаюсь сострить:

– А что же ваш товарищ меня ни за что не держит? Он бы мог подхватить меня за ноги, и я был бы похож на древнеримского патриция, возвращающегося домой от гетеры.

– Слухай, хлопче, я зараз тоби эти самые ногы уси повылымаю. Як шо бызногый будешь. Шутнык хрэнов, з тебе патрыций, як з говна палка.

Второй, с лицом интеллигентного колхозника/зоотехника, тоже не безмолвствует:

– Ты бы хлебальник заткнул, если проблем не хочешь!

Меня выводят на улицу, и тут наши братские объятия размыкаются. На моих запястьях со зловещим скрежетом смыкаются наручники. Мне нагибают голову вниз и впихивают на заднее сиденье припаркованного рядом с клубом «жигуленка». Все это происходит на глазах охранников клуба. Я успеваю крикнуть им:

– Сообщите Сашке Residuum’у! У меня неприятности!

В машине задаю вопрос своим конвоирам:

– Могу я позвонить своему адвокату?

– Ага, щас! — одарив меня запахом гниющих зубов, ухмыляется спортивный костюм. — Здесь тебе не у Галкина на «Миллионере». Звонок другу не положен.

– Понасмотрятся фильмов американских, потом права качают, — поддержал коллегу «зоотехник».

Чувак в спортивном костюме начинает деловито шарить по моим карманам. Найдя несколько стодолларовых банкнот, он без зазрения совести забирает их себе.

– А вдруг они фальшивые? — замечаю я.