Законы выживания (СИ) - Сысоев Евгений

— Проклятье! — не выдержал Лекс. — Дурак что ли? Чего ты пристал со своей женитьбой?! Хватит пить и давай спи. Ты потерял много крови, надо восстановить силы, завтра — трудный день.

— Да-да, — пьяно пробубнил Рион, немного повозился и тут же захрапел.

Лекс тяжело вздохнул, стараясь не думать о том, что их ждет завтра и тоже через минуту заснул.

Разбудил его тихий, шелестящий звук. Лекс чуть приоткрыл глаза. К нему медленно приближался трибис — крупная, четырехкрылая птица, чье тело было покрыто мелкой чешуей. Пустынный падальщик. Алхимик незаметно скользнул рукой к кинжалу и затаился. Птица покрутила головой и прискакала поближе. Замерла. Что-то порыла в земле и сделала еще несколько прыжков. Лекс перехватил рукоять кинжала. Ближе. Еще ближе. Юноша напрягся…

— Кх-кх-кхе! — раскашлялся Рион. — Чтоб тебя! Как же пить хочется.

Птица встрепенулась, отбежала подальше, а затем и вовсе улетела. Лекс тяжело вздохнул, встал, разминая затекшую шею, и пошел осмотреть раненого.

— Как самочувствие?

— Лучше бы я вчера умер, — простонал Рион. — Башка раскалывается и дикий сушняк.

— Сам виноват, не надо было столько пить, — Лекс кивнул на флягу и присел осмотреть повязку.

— Да, ты прав, — согласился граф, отпивая из бурдюка. — Какие планы?

— Пойдем на северо-запад. По моим расчетам, до Альдира километров пятьдесят. По пустыне — тридцать.

— Немного, — со знанием дела прокомментировал Рион.

Лекс грустно посмотрел на графа и задумчиво сказал:

— Для пустыни — много. Тем более, без запасов воды. Двигаться будем утром, вечером и ночью. Днем нужно постараться найти укрытие от солнца, но тут уж, как повезет. В пути попробую отыскать источники воды, — Лекс указал на свои глаза, явно намекая на зрение алхимика. — Это сейчас самое главное.

— А ты молодец, — усмехнулся граф, — как будто всю жизнь в диких условиях выживал.

— Приходилось, — думая о чем-то своем, ответил алхимик.

— Что, и в пустыне?

— Нет, в пустыне — впервые. Накрой чем-нибудь голову и пойдем.

Дела у солдат-путешественников с самого начала шли не очень хорошо. В первый день преодолели вдвое меньше намеченного. Укрытия найти не удалось и пришлось пережидать день под палящим солнцем, накрывшись одеждой, а ночью мерзнуть на, быстро отдающем тепло, песке, так как костер было разводить не из чего. Второй день прошел не лучше, к вечеру закончились запасы еды и воды. Правда удалось найти хворост в высохшем оазисе и развести огонь. Утром третьего дня Риону стало хуже, поднялась температура, появился озноб, слабость. Лекс не рискнул совершать переход в утреннее время, боясь не найти укрытие под палящим полуденным солнцем, граф в своем текущем состояние подобного бы не вынес. А здесь был большой булыжник, дающий тень. Поздно вечером прошли километра три, обнаружили укрытие — очередной камень, но на этот раз с небольшим углублением-пещеркой внутри, и решили не испытывать судьбу, остаться на ночлег тут, тем более Риону становилось все хуже.

— Дружище, — шептал он в горячке. — Дай попить. Не могу.

— Я уже говорил, — хрипло отвечал Лекс, роясь в своем рюкзаке. — Ничего не осталось.

— Да ладно тебе. Один глоток.

Алхимик не отвечал.

— Мне же плохо, черт возьми! Я знаю у тебя осталось.

Лекс подошел к раненому, мрачно посмотрел на него, потрогал лоб, вздохнул и снова отошел к рюкзаку. Вернулся с половинкой подсохшего яблока.

— Ешь не спеша, жуй как следует, — алхимик кормил Риона маленькими кусочками.

Граф ел, словно маленький, вглядывался в молодое лицо напарника и удивлялся, как оно изменилось: похудело, осунулось, глаза впали и как будто поблекли, губы высохли и потрескались. Некогда привлекательное лицо превратилось в выцветшую картину. Рион хотел что-то сказать, но вдруг горло что-то перехватило и спазмы, со страшной болью, стали выталкивать скудный ужин наружу. Графа вырвало.

Лекс устало протер лицо, зажмурился и, выдохнув, стал снимать бинты, чтобы проверить рану.

— Послушай, вдруг настойчиво заговорил Рион, пристально глядя в глаза напарнику. — Брось это, мы оба знаем, к чему все идет. Это сепсис, даже, если я каким-то чудом доберусь до Альдира, мне конец, не раньше, так позже.

— Это не сепсис, — спокойно ответил алхимик, не отрываясь от перевязки. — Абсцесс. На окраине пустыни растут паремии — такие плоские кактусы, в их соке содержится вещество способное остановить воспаление.

— Проклятье, — процедил граф. — Думаешь, мне легче будет подыхать, зная, что тяну тебя за собой?! Ты мне ничем не обязан и так сделал много. Кактусы, демон побери, не забывай — ты синий алхимик, что ты можешь? Уходи без меня.

— Я помню о цвете своего знака, — огрызнулся Лекс. — И прекрасно понимаю, что ничего тебе не должен, — алхимик резко поднялся и хмуро посмотрел на Риона. — Поверь мне, если ситуация покажется мне безнадежной, ты проснёшься, а меня рядом не будет.

Большую часть следующего дня провели в пещере. Выдвинулись опять поздним вечером, когда Риону стало получше. Через два километра им снова попался булыжник, на этот раз, даже два. Лекс надеялся, что большое количество камней говорит о том, что пустыня заканчивается, но уверенности в этом не было. Между валунами образовалась ложбинка, там и устроили лагерь. К тому же вокруг можно было набрать хвороста.

На следующий день, Лекс решил рискнуть и отправиться в путь ранним утром. Состояние Риона говорило о том, что времени у них больше нет.

Но и тут путникам не повезло. Отойдя от лагеря примерно километр, они попали на ферму муравьиных львов. Это крупные, до двух метров в длину, насекомые, покрытые рыжей, жесткой щетиной. Непропорционально большое круглое брюшко существ выделяло вязкий фермент, с его помощью хищник устраивал гнездо, превращая землю вокруг себя в зыбучие пески. Радиус такой ловушки мог достигать трех-четырех метров, а, если учесть, что, как правило, насекомые селились группами, то опасные участки разрастались до трехсот метров в диаметре. Жертва попадала в ловушку, тонула в песке, а дальше, неповоротливый и медлительный муравьиный лев, поглощал тело добычи, раскусывая то, что не помещалось в желудок, мощными жвалами. Насекомые эти отличаются невероятным метаболизмом, они месяцами могут обходиться без еды и воды, а их жизненный цикл длится несколько лет.

В общем, Лекс угодил левой ногой в гнездо льва, Рион попытался помочь ему выбраться, неудачно оступился и сам свалился в ловушку. Потребовалось много времени, чтобы граф, с помощью Лекса, смог принять вертикальное положение, к тому моменту его затянуло уже по пояс. Алхимику же полностью затянуло ногу, он полусидел-полулежал, стараясь не шевелиться, потому что каждое движение, погружало его тело все глубже.

Так они и просидели под еще не жарким, но уже утомительным утреннем солнцем, полчаса. Лекс впал в прострацию, как будто всматриваясь вдаль. Рион уже какое-то время приметил странности за алхимиком, тот иногда шептался сам с собой, отмахивался от чего-то, затравленно осматривался. Особого значения, правда, граф этому не предавал, потому что сам, большую часть времени, был не в ясном сознании.

Когда Риона затянуло по ребра, его ноги что-то коснулось.

— Лекс? — лениво прошептал он. — Меня кто-то трогает за ногу.

— Мм? — алхимик вопросительно взглянул на напарника, пытаясь понять, что он сказал. — А, это, должно быть…

В этот момент из песка вырвалась струя воздуха, и графа вдруг затянуло глубже.

— Э-э? — Рион замахал руками и испуганно посмотрел на Лекса.

Песок вокруг зашевелился, закручиваясь в воронку, тело графа рывками погружалось все глубже и глубже.

— Вот, черт! — Лекс попытался подтащить напарника к себе, но в итоге, сам еще больше застрял в ловушке.

Из песка появилась мохнатая, хитиновая лапа, загребла пустоту и снова скрылась под землей. Лекса осенила какая-то мысль и он стал копошиться в своей одежде, приговаривая: «Сейчас, сейчас». Риона затянуло уже по грудь. Алхимик, наконец, извлек из сумки, на первый взгляд, пустую колбу, поместил ее на полметра под землю и ударил ладонью по поверхности песка. Ничего не произошло. Ударил сильнее. Опять без эффекта. Лекс набрал побольше воздуха, размахнулся и обрушил на песок обе руки, скрещенные в замок. Раздался глухой взрыв, по земле прошла дрожь, фонтан песка взвился в воздух.