Проклятые узы - Мери Ли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я помню это, – говорит Имрам. – Я оплатил долг. Сполна.
Герхард прикрывает глаза и смыкает пальцы на переносице. Если бы Имрам знал, как он не хочет это делать, но поданный не оставил ему выбора.
Никто не должен знать, для чего Герхарду нужен Потомок.
– Хорошо, – говорит Герхард и подходит к Имраму. – Я услышал тебя, брат мой.
В следующее мгновение Герхард вынимает из ножен демонический кинжал, тот самый, которым пытался покончить с собой, и вонзает лезвие Имраму в живот. Вынимает лезвие и не смотрит в глаза ангела, который оседает на пол, хватаясь за свежую рану. Кровь слишком быстро растекается по полу, но Герхард этого уже не видит, спрятав кинжал обратно, он покидает дом своего самого близкого ангела.
Герхарду будет его нехватать, но Имрам не оставил ему выбора.
Глава пятая
Сегодня главная площадь Россе в полном расположении Сади и Кристофера. Солнце уже начало клониться к закату, а крылья Сади так и не появились. На небольшом отдалении от места, где Сади и Кристофер занимаются, стоят стражи девушки. Они безмолвно наблюдают уже за сотым ее поражением.
Занятия проходят в несколько этапов. Первый – научить Сади защищаться клинком из демонической стали. Второй – концентрация внимания на крыльях. Эти два этапа сменяют друг друга. Если с кинжалом Сади еще хоть как-то может совладать, по крайней мере, она научилась держать оружие, и оно больше не выпадает в момент схватки с Кристофером, то с крыльями полнейший провал. Больше всего девушку напрягает тот факт, что Хинелла стоит на высоком балконе и не уходит оттуда. Она даже в туалет не отлучалась. Несмотря на высоту, на которой находится балкон, Сади физически чувствует, как Хинелла смотрит на нее и каждый раз, когда Сади падает на землю, демонесса закатывает глаза. Если бы Сади могла рассмотреть Хинеллу, то узнала бы, что та запаслась бутылем отменного вина и виноградом. Сади считает, что от нее хотят слишком многого. Узнать, где Лилит спрятала ключ, открыть сады, добыть яблоко, освободить рабов, научиться вынимать несуществующие крылья.
– Снова, – говорит Кристофер.
Сади не успевает отреагировать, Кристофер расправляет крылья, взмахивает ими и в одно мгновение оказывается рядом с девушкой. Разворачивает ее спиной к себе, обхватывает пальцами шею и шепчет на ухо:
– Мертва.
– Уже в тысячный раз.
Кристофер отпускает Сади и серьезно говорит:
– Ты должна понять, что это важно.
– Я понимаю, – обреченно произносит она и вытирает пот со лба.
– Нет. Доставай кинжал, рань меня, защити себя.
Сади вынимает кинжал с черной сталью, разрисованной древними писаниями. Она не чувствует веса клинка, но понимает, что он очень опасен.
В этот раз Кристофер не предупреждает Сади. До этого он объяснил, что для потустороннего самое слабое место – это крылья. Именно поэтому с возвращением стали с древними писаниями, ангелы и демоны не будут биться в небе, только на земле. Но если удастся, то она должна бить по крыльям. В этот раз Сади старается сделать именно так, но у нее снова не получается. Руки уже не могут подниматься, она нещадно устала.
– Мертва, – в очередной раз говорит Кристофер.
Сади поднимается на ноги и, улучив момент, когда Кристофер отвернутся, словно мышка, бесшумно делает два шага в его сторону и замахивается. Его крыло буквально у нее перед глазами. Протяни руку и коснешься. В следующее мгновение крылья Кристофера исчезают, он наклоняется и проскальзывает у нее под рукой. И вот, Сади снова прижала спиной к его груди.
– Проклятие! – возмущается она и откидывает голову назад на грудь Кристофера, которая спокойно поднимается и опадает. Сади же дышит так, словно бежала без остановки неделю.
– Сади, у нас всего семь дней, уже шесть с половиной, – напоминает Кристофер.
Девушка кивает. Она все понимает, но не может собраться. Ее первый господин учил Сади пользоваться ножом в целях самообороны, и у нее неплохо получалось. Она даже могла отбить несколько ударов Колтона, но с Кристофером ничего не выходит. И самое печальное в этом то, что девушка знает причину, Кристофер не виноват в ее провалах. Основная часть ее мыслей находится не здесь, не на площади с кинжалом в руке, она у разлома. Он словно манит ее, зовет к себе. Особенно остро она стала замечать это после прошлой ночи. Во сне Сади ходила по лабиринтам, которым не было конца и края. Со всех сторон ее окружали каменные глыбы, уходящие в бесконечность. Сади предполагает, что это – ад.
Сади и Кристофер продолжают стоять, но странные объятия не могут длиться вечность.
– Давай поговорим, – говорит Кристофер, отступает от девушки и направляется в сторону моря, туда, где они разговаривали вчера после неудавшегося побега.
Сади безмолвно следует за ним. А за ней идет стража.
Кристофер садится на гладкий булыжник, Сади опускается на соседний. Пару мгновений они молчат. Кристофер был с Сади в бегах, ей удалось улизнуть от демонов, она еще тогда спряталась на дереве, нелогично, но все же. А сегодня она сама не своя. И его начинает раздражать момент того, что она не рассказывает причину. Их может быть уйма, не каждый день человек узнает о том, что его род проклят, а тот, кто запустил этот род, находится в аду и хочет всех убить. Это если отодвинуть в сторону остальные потрясения. Свадьба, открытие разлома, смерть, появление крыльев. Кристофер все понимает, кроме одного, неужели Сади ему не доверяет? Он всегда был к ней добр, и никогда не относился, как к рабыне. Да он ведь примчался к разлому, чтобы спасти ее, спустился в ад за ее падающим телом.
– В чем проблема? – спрашивает он. – Ты не стараешься.
Девушка бросает на Кристофера мимолетный взгляд и тут же устремляет его на море. Она хочет сказать ему, но не думает, что новость о ее тяге к разлому, обрадует демона. Более того, она не знает, что будет делать, если Кристофер станет смотреть на нее так же, как его семья. С неприязнью.
– Принцесса, ты можешь мне сказать, – серьезно говорит он.
Сади отрицательно качает головой.
– Не уверена.
– Что я должен сделать, чтобы ты собралась? Ты сама говорила – это твоя жизнь. И ты должна суметь ее сохранить.
Сади берет пару минут на подумать. По сути, у нее нет выбора и придется сказать Кристоферу про разлом.
– Я не могу сосредоточиться, – говорит Сади и
