Бегство на Венеру - Эдгар Берроуз

— Я ничего там не вижу, кроме этих странных рыб.

— Это и есть дети, — сказал Кандар.

Я посмотрел на него с удивлением, пока понял о чем он говорит.

— Понимаю, — сказал я, — на нашей планете тоже есть люди, не имеющие своих детей и изливающие свою нежность на собак и котов. Здесь они выбрали рыб.

Кандар покачал головой.

— Ты дважды заблуждаешься. Во-первых эти люди не имеют привязанностей к кому бы то ни было. А во-вторых это их дети, — и он указал на рыб, игриво плавающих в бассейне.

— Ты говоришь такие интересные вещи, — сказал я.

— Я не старался. И я вполне серьезен. Видишь ли, эти рыбоподобные существа — действительно дети Юрона и его подруги.

— Невероятно, — недоумевал я.

— Но факт. Люди, подобные нам, производят потомство внешне похожих на них самих. Многие звери поступают также. Некоторые существа кладут яйца, в которых развивается зародыш. Мипосанские женщины производят на свет рыб, которые позже становятся мипосанцами.

Если присмотреться, то можно заменить, что у самого большего существа уже развиваются руки и ноги. Позже оно отбросит свой хвост, станет амфибией и выползет на землю. Постепенно его голова и лицо изменится и станет все больше напоминать человеческое. Оно начнет прямо ходить и станет настоящим мипосанцем. При этом он сохранит жабры и останется амфибией.

Я присмотрелся я к одной из плавающих рыб и явно увидел рудиментарные руки и ноги. Они показались мне отвратительными.

— Извини, — сказал я Кандару, — но я действительно думал, что ты шутишь. Значит, это и есть «дети», которых мы охраняем! Милые крошки. Папа, кажется, очень озабочен их безопасностью. А вобщем-то, ни он, ни мама не обращают на них внимания.

— Мипосанцы не испытывают никаких привязанностей. У них даже нет слова «любить». Однако у них сильный защитный инстинкт — чисто биологическая реакция организма. Она и защитит жизнь этих маленьких дракончиков.

— Эти, наверное, еще совсем юные, — предположил я.

— Им уже больше года. Женщины приходят в бассейн метать икру один раз в год и дают жизнь тысячам рыбоподобных существ — говорят миллионам. Они почти сразу по подземному каналу попадают в озеро Джапала. Куда они плывут точно неизвестно, но возможно, в океан. Выжившие остаются там в течение года. Конечно, большую часть из них пожирают более крупные обитатели моря. Что касается подруги Юрона, то уцелело лишь трое малышей из ее прошлогоднего помета.

— Они могут быть даже чужими, — предположил я.

— О нет, это ее дети, — уверял Кандар. — Какой-то инстинкт указывает путь этим бестиям и они возвращаются в тот бассейн, где они родились.

— Я не понимаю, кто может сказать, — снова возразил я.

— Опять таки инстинкт, — сказал Кандар. — Эти сущесва наделены удивительной антипатией к своим собратьям, у которых другие наследственные гены. Если кто-нибудь прорвется в чужой бассейн, эти создания набросятся на него и вытеснят или убьют.

Родители, в особенности женщины, имеют такую же инстинктивную способность узнавать своих. Рабы-мипосанцы рассказывали мне, что нередко никто из помета не возвращается домой — всех пожирает море. Даже в этом случае, если чужой малыш попадает в бассейн, то мать не задумаваясь убьет его.

— Наверное, это закон природы, предотвращающий кровосмешение, — предположил я.

— Наоборот, это закон природы, гарантирующий кровосмешение, — сказал Кандар. — Мипосанцы никогда не берут в жены кого бы то ни было из чужих семей. Пройдет немного времени и ты будешь поражен удивительным семейным сходством внешности и характеров. Ты увидишь, что Юрон и его подруга выглядят и поступают одинаково. А если тебе придется увидеть собрание клана, ты поразишься удивительным сходством его членов.

Я хотел еще о чем-то спросить, не помню уже о чем, когда услышал пронзительный крик и хлопанье крыльев в вышине.

— Гайпалы! — закричал Артол.

11

Гайпалы! Это были большие, свирепые птицы. Их было около дюжины. Они пикировали на нас и на бассейн. Мы тыкали и били их деревянными трезубцами, а они взлетали и снова бросались вниз.

Из дома прибежали люди. Среди них Юрон со своей подругой. Было много шума и паники. Подоспевшие воины были вооружены металлическими трезубцами и гайпалы улетели. Они как будто знали, что деревянные трезубцы рабов не принесут им вреда.

Мипосанцы тяжело дышали и хлопали жабрами. Все выкрикивали приказы и советы. Это был сумашедший дом. Такой шум мог отпугнуть кого угодно. Мы хорошо справлялись и держали гайпалов на расстоянии, когда один из них уклонился от нас и упал прямо в бассейн. Было похоже, что один из малышей миссис Юрон попался в когти птицы.

Помогать рыбам — занятие не столь увлекательное, по крайней мере для меня, но это была моя работа. И будучи тем, кем я есть, мне следовало показать себя с лучшей стороны.

Я просто не думаю о таких вещах. Я действую механически. Если бы я остановился и подумал, то наверное сказал бы себе:

— Может быть для кого то это и дети, но для меня это просто рыбы. Если я спасу их, то они вырастут и станут моими новыми врагами. Пусть лучше умрут. Но ничего такого я не сказал. Подсознательно мне пришло в голову, что меня поставили сюда защищать этих существ, а остальное было неважно.

Конечно все произошло в доли секунды. Гайпал нырнул в бассейн, а я выхватил лучевой пистолет и продырявил ее. Она сникла и упала в бассейн. Затем я направил пистолет на остальных птиц, круживших над бассейном. Три из них упали, а другие улетели.

Ко мне подошел Юрон. Я думал, что он хочет выразить мне свою признательность, но ничего подобного не произошло. Он даже не поблагодарил меня за спасение его малышей.

— Что это такое? — поинтересовался он.

— Пистолет, — ответил я.

— Что такое постолет?

— Этот предмет, — отвечал я.

— И он убил гайпалов?

— Я убил гайпалов. Без меня пистолет не может убить их, если они до него не дотронутся.

— Может ли он убить еще кого-нибудь? — спросил он.

— Конечно — любого.

— И меня?

— Тебя и твоих людей, — уверил я его.

— Дай мне его, раб, — потребовал он.

— Конечно, — сказал я, направляя пистолет на него, — но если ты его коснешься, он убьет тебя.

Он отшатнулся и начал выдувать воздух. Его жабры хлопали.

— Выбрось его! — скомандовал он.

Это было бы все равно что отрезать и выбросить мою правую руку. Я хранил этот пистолет на случай крайний. Вы можете удивляться почему я не применил его до сих пор, чтобы вырваться на свободу. По той лишь причине, что до сих пор мне представился случай спасти Дуари, без которой я не собирался бежать.