Свадьба - Даниэла Стил

— Честно говоря, сама не знаю, что я думаю, — призналась Аллегра. — Мне кажется, что я знаю, чего хочу, а когда я поговорю с Брэндоном, мне начинает казаться, что я веду себя неразумно и жду от него слишком многого. Но так ли это? Может, я его просто пугаю?

— Интересное предположение, — бесстрастно заметила доктор Грин. — Почему вам кажется, что вы его пугаете?

— Потому что он не готов вкладывать в отношения столько, сколько я от него жду, или столько, сколько я сама готова ему отдать.

— Думаете, вы готовы на большее? Почему? — оживилась доктор Грин.

— Мне кажется, я бы хотела жить с ним под одной крышей, а его такая перспектива, по-моему, здорово пугает.

— Почему вы так решили? — Доктор Грин стала подумывать, что Аллегра делает успехи.

— Мне так кажется, потому что он каждый раз торопится вернуться на ночь в свою квартиру. Он старается не оставаться в моем доме, когда есть возможность вернуться к себе.

— Все дело в территории? Он хочет, чтобы вы поехали с ним?

— Нет. — Аллегра медленно покачала головой. — По его словам, ему нужно пространство. Как-то раз он признался, что когда мы просыпаемся вместе, он чувствует себя женатым, а он уже был женат и весьма неудачно, чтобы повторять эксперимент еще раз.

— Ему либо придется над этим поработать, либо он останется один до конца дней. Выбор за ним, но что бы он ни выбрал, это повлияет на вашу совместную жизнь.

— Я знаю, но мне не хочется его торопить.

— Какая уж тут спешка, два года — достаточно большой срок, — заметила доктор Грин с оттенком неодобрения. — Ему пора принять какое-то решение и, возможно, что-то изменить. Если, конечно, вы не хотите и дальше сохранять статус-кво. — Она всегда давала Аллегре возможность выбора. — Но если вы хотите именно этого, то и жаловаться не на что, не так ли?

— Не знаю. Не думаю, — медленно сказала Аллегра, начиная нервничать. — Пожалуй, я хочу большего. Мне не нравится, когда он закрывается от меня в своем собственном мирке. Мне даже неприятно, когда он ездит без меня в Сан-Франциско. — Затем Аллегра сделала признание, от которого почувствовала себя дурочкой. — Иногда меня беспокоит его бывшая жена, я боюсь, как бы она не вернула его себе. Они до сих пор не разведены, и она во всем от него зависит. Мне кажется, отчасти поэтому Брэндон так боится брать на себя обязательства.

— Что ж, ему стоит наконец избавиться от своих страхов, как вы думаете?

— Наверное, — осторожно ответила Аллегра. — Но думаю, с моей стороны было бы ошибкой предъявлять ему ультиматум.

— А почему бы и нет? — В голосе психоаналитика послышался вызов.

— Потому что ему это не понравится.

— И что из этого? — Доктор Грин становилась все настойчивее — такой же настойчивой, какой, по ее мнению, Аллегре следовало быть с Брэндоном.

— Если я стану слишком на него давить, он может порвать со мной.

— И что дальше? — не унималась доктор Грин.

— Не знаю.

Аллегра казалась несколько испуганной. Она считала себя сильной женщиной, однако ни с Брэндоном, ни с его двумя предшественниками она, похоже, не смогла проявить достаточную твердость. Наверное, просто боялась — вот почему она столько времени ходила на прием к доктору Грин.

— Если ваши отношения с Брэндоном закончатся, это освободит вас для встречи с другим мужчиной, возможно, с человеком, который с большей охотой возьмет на себя обязательства. Неужели это так ужасно?

— Наверное, нет, — Аллегра несмело улыбнулась, —

но все-таки страшновато.

— Конечно, но вы справитесь. Аллегра, сидеть и ждать до бесконечности, когда же Брэндон соизволит открыть створки своей раковины и подпустить вас ближе, для вас куда вреднее, чем немножко потерпеть ради встречи с человеком, который более открыт для вашей любви. По-моему, тут есть над чем подумать, как вы считаете? — Она всмотрелась в глаза Аллегры и улыбнулась со своей обычной теплотой. На этом сеанс закончился.

В каком-то смысле сеанс у психоаналитика напоминал визит к цыганке-предсказательнице. После сеанса Аллегра пыталась повторить в уме и осмыслить все, что сказала доктор Грин, но всякий раз Аллегре никак не удавалось восстановить в памяти, как она ни старалась, все подряд. Однако в целом эти беседы явно шли ей на пользу. За несколько лет доктор Грин вместе с Аллегрой проделала большую работу, анализируя ее склонность выбирать мужчин, которые или не хотят, или не способны ответить на ее любовь. Такой сценарий повторялся в ее жизни очень долго, и Аллегра не любила даже думать об этом, а тем более говорить.

После сеанса Аллегра вернулась в офис, закончила кое- какие дела и подготовилась к последней встрече, назначенной на этот день, — с новым клиентом, Мэлахи О’Донованом. Приятель другого ее клиента, знаменитого рок-певца Брэма Моррисона, О’Донован был не так знаменит, но все же достаточно известен. Он родился в Ливерпуле, но много лет назад женился на американке и принял американское гражданство. Его жену звали Рэйнбоу, а дочерей — Берд и Суоллоу. Аллегра привыкла к их необычным именам. В мире рок-звезд ее вообще мало что уже могло удивить.

У О’Донована было довольно пестрое прошлое — наркотики, несколько арестов, не раз против него выдвигали обвинение, и даже дело доходило до суда. Он провел некоторое время в тюрьме и гораздо больше — в обществе адвокатов. Аллегра его очень заинтересовала. Поначалу он проявил к ней интерес и в сексуальном плане, но она оставила без внимания его намеки, придерживаясь строго делового стиля общения, и он в конце концов угомонился. Вскоре между ними состоялся очень интересный разговор. О’Донован пытался организовать мировое турне, но столкнулся со множеством бюрократических препон, перед которыми терялся, и юридических сложностей, в которых просто не мог разобраться. Аллегра считала себя в состоянии ему помочь.

— Посмотрим, что можно сделать, Мэл. Я заберу твои бумаги от твоего нынешнего поверенного и свяжусь с тобой.

О’Донован пожал плечами и встал, собираясь уходить.

— Не трать время на моего бывшего адвоката, — посоветовал он и добавил с утрированным ирландским акцентом: — Он настоящая задница.

Аллегра дружелюбно улыбнулась:

— Но нам все равно понадобятся его записи. Как только что-нибудь узнаю, сразу позвоню.

О’Донован был доволен: молодец Моррисон, не зря направил его к этой Аллегре Стейнберг. Она оказалась очень толковой и деловой — перешла сразу к сути, без лишней болтовни. Вот это подход!

— Можешь звонить мне в любое время, когда тебе удобно, детка, — тихо сказал он, когда Рэйнбоу ушла вперед, к лифту. Аллегра сделала вид, что не услышала, и вернулась, чтобы запереть кабинет.