Высшие космические мечты - Августина Светлая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дядя отскочил и отчаянно заревел. Ещё пятерка воинов направили на меня бластеры. Остальные побежали на выручку. Я же как раз развязала руки. Сонная артерия, глаза, поджелудочная — у каждого было своё слабое место и я разила точно в цель. В отличии от ищейки у этих воинов не было кожи, способной устоять перед открытым пламенем или рефлексов, помогающих парировать мой удар. В конце концов, они были обыкновенными мужиками. Мужиками, которые ко всему прочему, меня ещё и откровенно боялись.
— Стой, давай поговорим, — заорал Аррих, когда я вырубила последнего воина. Вдалеке уже слышался топот приближающихся ног. Сюда бежало не меньше дюжины охранников. К несчастью для дяди, этого времени мне хватит, чтобы с подобающим для Дастара пиететом, выказать ему мою искреннюю признательность и радость от встречи. А потом я почувствовала укол в шею и резкий запах паралитика. Одной дозы будет маловато, стреляющий явно не в курсе, что в СуНу параллельно с тех оснащением пичкают столько ядов, что для большинства из них мы становимся практически неуязвимы. Наш биохакер утверждает, что только так его любимое детище — «киборг с долей человечка» (а никак не наоборот) — будет надёжно защищён. Не знаю как, но видимо тот факт что вместо падения, я с раздражением развернулась в сторону стрелявшего, надоумил последнего увеличить дозу. Получила ещё два выстрела в шею. Встретилась с ели голубыми, почти белёсыми глазёнками этого уникума и вырубилась. Предварительно, правда, определила угол падения и сделала это не в колючие цветочные кусты, а на мягкую травку.
Очнулась, что называется, по-королевски. Три десятка вооружённых воинов по периметру, несколько пар браслетов на руках и ногах, плюс ошейник на шее. На всякий случай, удостоверилась что все эти люди собрались тут ради меня. Одной скромной маленькой меня. Да, Аррих своего не упустит.
— Ну, наконец-то, — облегчённо объявил он, а на моих запястьях сомкнулись уже другие браслеты — простые медные. Где-то мне такие уже встречались, подумала и мысленно выругалась. Сделала бы это вслух, да рот оказалось тоже заткнули. Видимо, чтобы не орала что «не согласна». А я была НЕ СОГЛАСНА и очень даже! Как только последняя защёлка на самом выдающемся результате политики патриархального Дастара щёлкнула, заиграл оркестр! Я отчаянно застонала. Замуж на моей родине выходили далеко не по любви, а по строгому расчёту и жёсткой принудиловке.
— Так как твой папочка в живых давно не числится, взял на себя заботу о будущем племянницы, — очень довольно и от того ещё более мерзко поведал Аррих. — Скоро сама всё узнаешь.
Портьеры, которые до настоящего момента надёжно скрывали меня от посторонних глаз, разъехались и приглашённые гости, а их было не меньше сотни, вместо запланированного восхищенного «ах» выдали что-то между «ээээто что?»
Под «что?» подразумевали никак не тот факт, что я связана-перевязана по рукам и ногам и с кляпом во рту — это на Дастаре дело привычное, гостей смущал внешний вид невесты.
— Синая фор Шейна Аррих Макнейл, Дастар, — с удовольствием пропел дядя, перекрикивая оркестр, а я очень кстати вспомнила, что Аррих, как мы его все называли, имя даже не его, а нашего дома, к которому мне посчастливилось принадлежать.
— Тритан дон Шейна Иррах Ластер, Дастар, — раздался мужской голос, а трубачи в оркестре взревели ещё охотнее. Это как бы жених или, судя по тому, что браслеты мне напялили куда быстрее чем полагала церемония, — уже супруг.
— Властью данной мне богиней ДастарЕноматой, — с энтузиазмом продолжал мужик, — принимаю дочь дома Аррихов в семью. Да будет быстрый рассвет и честный расчёт.
Значит за меня ещё не рассчитались! Это радует. Ждут первой брачной ночи. За девственницу дадут больше. Если девушка забеременеет сразу — ещё больше. Если позже родит мальчика, родной семье перепадёт ещё пару бонусов. Если девочка — то как повезёт. Её могут отдать, что бывает чаще, или оставить, так было со мной. Папа, вообще, не смотря на то, что считался коренным дастарцем был поразительно смел в адаптации древних традиций к современным реалиям. К сожалению, это многим не нравилось. К сожалению, убить их можно было только один раз.
— Дорогие гости, проводим молодых, — пропел Аррих, а толпу накрыл шквал аплодисментов и счастливого полупьяного визга. Ещё бы, они, в отличии от молодых будут пить, танцевать и, конечно, делать ставки.
Воины подхватили ту деревяшку, к которой я была приколочена. Оказалось что это стол (увидела в зеркале) и понесли меня куда-то на верхние этажи поместья. Дом был не Аррихов, теперь мы были в гостях у моего, теперь уже, супруга.
Комнату, куда меня переместили, отличали высокие бардовые потолки и красивые резные перекрытия из дерева. По стенам, где я смогла разглядеть, висели портреты. Что ж отлично… я замужем за откровенным традиционалистом. Портреты скорее всего всех предков благородного дома Иррахов. И здесь под их неусыпным контролем мне предстояло пролить девственную кровь? Про «неусыпный контроль» — не метафора. Мне бы, конечно, хотелось, чтобы она такой являлась, но у всех портретов глаза виртуозно и легко заменялись отверстиями, а гостей на свадьбу пришло много. Извращение! С другой стороны, как же достопочтенные Иррахи и Аррихи убедятся, что я девственна, супруг мной овладел, ну и, соответственно, ребёнок будет от него.
Послышался звук открываемой и закрываемой двери и в комнату вошёл Тритан Ластер — герой девичьих грёз, на сколько я слышала от тёток, когда ещё жила на Дастаре. Правда в своих грёзах я уже вспарывала ему горло. С удовольствием, с чувством и на забаву возбуждённой публике за портретами!
Тритан оказался не из робких. Сразу подошёл, положил руку мне на колено и по-свойски то ли погладил, то ли пощупал бедро.
— Мне сказали ты посимпатичнее, — слегка разочаровано протянул он.
«Мне сказали, что ты — придурок почти труп», — подумала я.
— Я не хотел жениться, — начался вечер то ли откровений, то ли неудачных подкатов. — Поэтому из всех вариантов выбрал тебя! Поговаривали ты довольно далеко убежала, настолько что никому тебя не найти. И так и было — три года.
«Ух ты… три года ждал. Застоялось небось всё и как сдерживается и не
