Дилвиш Проклятый - Желязны Роджер Джозеф

— Богиня… — мягко ответил Таек. — Тебе и впрямь надо идти. Я только что получил от нее сообщение, что год твоего заключения снимается. Оставь деньги.

Дилвиш рассмеялся.

— А разве богини торгуются? — спросил он.

— Порой, — прозвучал голос в его голове. — Считай, что это так.

По телу воина пробежал холодок.

— Почему ты не показываешься? — спросил он.

— Немногие смертные удостаивались чести взглянуть на меня.

— Я не люблю шантаж, исходит ли он от людей или от богов. А если я сброшу этот валун в твою заводь?

Через мгновение вода всколыхнулась. Из глубины появилось лицо женщины, внимательно осмотревшее пришельца.

У богини были огромные зеленые глаза и чрезвычайно бледная кожа. Локоны темных волос стекали волнами на шею. Острый подбородок был выставлен вперед, а когда богиня заговорила, то Дилвишу ее язык показался неестественно длинным.

— Ты увидел меня, — провозгласила Ааче, — но я хочу показать тебе больше.

Богиня продолжала вставать из воды: сначала шея, затем плечи, грудь. Ее фигура была мертвенно-белого цвета.

И вдруг, в мгновение ока все сходство с людьми исчезло, поскольку ее ноги оказались значительно длиннее, чем ожидал того Дилвиш.

Дилвиш вскрикнул и выронил меч. Лампа едва не упала из его рук.

— Я не причиню тебе зла, — донесся до ушей воина слегка пришепетывающий голос богини. — Вспомни, ведь ты сам домогался встречи.

— Ааче, кто ты? — спросил он.

— Я древнего рода, и хватит об этом. Ты причиняешь мне неудобства.

— Твой слуга пытался убить меня.

— Я знаю. Совершенно ясно, что он напал не на того. Жаль. Я испытываю голод.

В руке Дилвиша снова блеснул меч.

— Что ты имеешь в виду?

— Я ем мед.

— Мед?

— Сладкую жидкость, которую делают небольшие насекомые далеко на юге.

— Я знаю, что такое мед, однако никак не могу взять в толк…

— Мед мне необходим. Здесь, на севере, нет ни цветов, ни пчел. Я вынуждена посылать за ним, а привезти его так далеко стоит недешево.

— Поэтому ты и грабишь путешественников?

— Мне нужны деньги, чтобы платить за мед. Деньги доставляют мне слуги.

— Почему они служат тебе?

— Я бы сказала, что из преданности, но хочу быть честной. Я могу управлять некоторыми людьми на расстоянии.

— Так же, как тем призраком, что ты послала ко мне?

— Я не могу управлять тобой так, как я делала с Рогисом. Но послать тебе тяжелый сон в моих силах. Дилвиш покачал головой:

— Я чувствую, что чем дальше я буду от этого места, тем меньше будет вредить мне твоя сила.

— Ты прав. Ступай. Ты никогда не сослужишь мне добрую службу. Оставь деньги себе и покинь меня.

— Подожди. У тебя много слуг?

— Не твое дело.

— Не мое, это так, но у меня есть мысль. Знаешь ли ты, что долина богата минералами?

— Не понимаю, к чему ты клонишь.

— Много лет назад я занимался рудным делом. Проезжая вчера через твою долину, я заметил следы некоторых рудных залежей. Мне кажется, они достаточно богаты темным металлом, за который хорошо заплатят кузнецы юга. Если у тебя вдосталь слуг, чтобы наладить добычу и выплавку, то ты выручишь куда больше денег, нежели обирая прохожих.

— Ты думаешь?

— Их легко найти, особенно если ты дашь мне людей.

— Почему ты хочешь сделать это для меня?

— Возможно, чтобы сделать этот уголок земли немного безопасней.

— Странная причина. Возвращайся в святилище. Я соберу слуг и направлю их к тебе. Посмотри, можно ли организовать работы, и возвращайся сюда один.

— Я вернусь, Ааче.

Неожиданно богиня исчезла, озарив снопом искр водоем. Дилвиш повернулся и увидел раскрытые в изумлении глаза Таска.

Воин прошагал молча мимо жреца.

Шли дни. Шахта была открыта, воздвигнута плавильня, и работы закипели. Дилвиш глядел, как застывает в слитках темный металл.

Ааче улыбнулась, когда он рассказал ей об этом.

— И там много металла?

— Целая гора. Мы уже собрали достаточно, чтобы отгрузить на следующей неделе фургон.

Он наклонился над водоемом. Из воды показались ее пальцы, слегка погладившие голову воина.

Видя, что Дилвиш не отпрянул, Ааче потянулась и потрепала его по щеке.

— Как жаль, что ты не моего рода, — произнесла богиня и снова исчезла.

— Прошло много времени с тех пор, как в этих местах было тепло и могли жить цветы и пчелы, — заметил Блэк. — Богиня, должно быть, очень стара.

— Это невозможно определить, — заметил Дилвиш, когда они вдвоем поднялись на вершину холма и взглянули на долину, из которой курился дымок. — Но если мед и есть то единственное, что сделает ее честным созданием, то эта маленькая задержка оправдала себя.

— Она хочет, чтобы ты на следующей неделе отправил груз на юг?

— Да.

— А потом?

— Ее слуги смогут сами продолжить начатое дело.

— Как рабы?

— Нет, Ааче сможет позволить себе платить им, если дела пойдут на лад.

— Я понял. Только одно…

— Что?

— Не полагайся на жреца Таска.

— Я не доверяю ему. У него дорогие пристрастия, и, по-моему, он прикарманивает часть дохода.

— Этого я не знаю. Я заговорил о нем, поскольку мне кажется, жрец боится, что его место может быть занято другим.

— Вскоре после моего отъезда он и думать забудет об этом.

В назначенный для отъезда день с утра ярко светило солнце. В воздухе кружились редкие снежинки. Накануне вечером люди с песнями загрузили фургон, а сейчас они весело смеялись, пуская на морозном воздухе пар. Дилвиша долго хлопали по спине и по плечам и, наконец, нагрузили провизией проводили в нелегкий путь.

— Не нравится мне работать на других, — прокомментировал их отъезд Блэк, когда караван удалился на достаточное расстояние.

— Когда-нибудь выбор будет за тобой.

— Сомневаюсь в этом, но все же запомню твои слова.

По дороге путникам больше не попадались разбойники, поскольку теперь леса были свободны от них. Дела пошли еще лучше, когда Дилвиш с Блэком преодолели цепь долин, проехав к полудню несколько лиг. Дилвиш ел на ходу, а его верный жеребец бежал, не убавляя шаг.

К вечеру сзади послышался стук копыт. Путники остановились, заметив, что их нагоняет Таек верхом на жеребце Рогиса. Лошадь была вся в мыле и тяжело дышала. Она едва не упала наземь, когда Таек бросил вожжи рядом с фургоном.

— Что случилось? — осведомился Дилвиш.

— Ушла. Умерла. Пепел, — донеслось в ответ.

— Говори яснее!

— Святилище сгорело дотла. Одна из ламп… солома… — Таек едва переводил дух.

— Что с Ааче?

— Попала в ловушку в дальней комнате, не могла открыть дверь…

— Она умерла?

— Умерла.

— Почему же ты ускакал?

— Я должен был догнать тебя, чтобы обсудить мою долю от добытого.

— Понятно, — отозвался Дилвиш.

Воин заметил, что жрец надел все свои кольца.

— Остановимся на привал здесь, — предложил Дилвиш. — Твой жеребец не может двигаться дальше.

— Очень хорошо. Давай на этом поле?

— Давай, — согласился Дилвиш.

Ночью Дилвишу снился странный сон, в котором он крепко, неистово обнимал женщину, боясь посмотреть вниз. Его разбудил крик ужаса.

Приподнявшись, он заметил призрачное свечение над телом Таска. Оно уже гасло, но его очертания навсегда врезались Дилвишу в память.

— Ааче?..

— Спи, мой единственный, мой дорогой друг, — донеслись откуда-то слова, — я вынуждена была прийти за тем, что мое. Это не столь сладко, как мед, но тоже необходимо…

Дилвиш прикрыл останки жреца, стараясь не смотреть на него.

Наступило утро, и воин тронулся в путь, проведя в молчании весь день.

Разделенный город

Весна медленно вступала в свои права в Северных Странах, то наступая, то снова давая волю зиме, но каждый раз оставляя следы своего присутствия. Снег по-прежнему лежал тяжелым ковром на горных пиках, однако днем в низинах он начинал таять, и по сырым полям уже бежали говорливые ручейки. В долинах начинала зеленеть травка, а в погожие дни солнце сушило пути и наполняло воздух полуденным теплом. Путешественник на странной черной лошади, недавно вновь освободивший Портаройа с помощью поднятых им призрачных легионов, остановился на каменном кряже и показал рукой на север.