Вендетта для Святого. Тихо как тень. Этрусская сеть - Лесли Чартерс

— Увидев его племянницу Джину, я понимаю, за кем вы приглядываете. Кто еще входит в его семью?

— Сестра донна Мария, истинная «фачча тоста»[6]. И старый дядюшка, очень дряхлый. У них дом за городом, это старое баронское поместье, заброшенное и приходящее в упадок.

— Вы должны мне сказать, как туда попасть.

— Хотите снова увидеть Джину? — спросил Понти с понимающей улыбкой.

— Возможно, мне повезет больше, чем вам, — ответил Святой, — и это мне кажется наилучшим местом, чтобы начать зондаж семейных дел Дестамио и его прошлого. Кроме того, подумайте, какое впечатление произведет на него то, что я посетил его дом и познакомился с семьей.

Понти окинул его долгим скептическим взглядом:

— Один из нас сошел с ума, а может, и оба. Но я нарисую вам схему и объясню, как туда проехать.

Глава III

Как Симон Раздобыл музейный экземпляр и Джина Дестамио стала любезна

1

Приняв решение, Симон Темплер, не откладывая, собрался нанести визит в поместье семейства Дестамио, поскольку полагал, что чем быстрее будет действовать, тем сильнее дезориентирует Дестамио и тем больше выиграет сам. Но, чтобы произвести надлежащее впечатление, прежде всего нужно было отремонтировать пострадавший костюм.

Кассир подсказал ближайшее заведение, хозяин которого как раз отпирал его после трехчасовой послеобеденной сиесты. В результате весьма оживленной и колоритной дискуссии была согласована цена, учитывавшая крайне необходимую срочность, но все же несколько уступавшая стоимости новой вещи. Хотя срок для завершения ремонта и был ограничен получасом, Святой, прекрасно понимая, что в лучшем случае это займет в три раза больше времени, отправился на поиски остального реквизита.

Портной направил его в соседний квартал, где симпатичная вывеска обещала «Превосходные услуги автопроката». Увы, ни одного свободного автомобиля не осталось. Возможно, это было временное явление, вызванное сезонным наплывом туристов. Единственный автомобиль, попавший в поле зрения, был старым, помятым «фиатом-500», основательно разобранным механиком, который при появлении Симона выполз из-под заржавленных останков, вытирая руки грязной ветошью.

— У вас есть машины внаем?

— Си, синьоре, — умный взгляд мужчины зафиксировал неитальянскую внешность Симона. — Вы хотите нанять автомобиль?

— Хотелось бы, — осторожно сказал Святой, решив не торговаться из-за цены, которая автоматически удвоилась с того момента, когда хозяин опознал в нем иностранца.

— У нас множество машин, но, черт побери, все уже поразобрали, осталось только это дерьмо.

Было очевидно, что познания хозяина в английском были почерпнуты из такой неиссякаемой лингвистической сокровищницы, как американский армейский лексикон.

— Вы имеете в виду вот это? — спросил Симон, показывая раскуроченный «фиат».

— Си, синьоре, это просто игрушка, изумительно вынослив. К вечеру будет готов.

— Мне он не нужен, даже если вы соберете его немедленно. Не потому, что я вам не верю, а просто потому, что это не для меня. Может быть, вы мне подскажете, где можно найти что-нибудь поприличнее.

— Вы, наверное, хотите шикарный автомобиль, «альфа-ромео» или «феррари»?

Задиристый тон вопроса Симон решил игнорировать, рассчитывая сэкономить время для дальнейших поисков.

— Мне случалось на них ездить. Водил также «бентли», «лагоду», «ягуара», а в добрые старые времена — «хирондел».

— Что, вы ездили на «хиронделе»? Ну и как он?

— Просто дьявол! — с уважением ответил Симон. — Но это не имеет ничего общего с предметом нашей беседы. Мне по-прежнему нужен автомобиль.

— Хотите увидеть нечто необычное, чтобы уже не вспоминать о «хиронделе»?

— Конечно.

— Идите за мной.

Он провел Симона сквозь двери внутри гаража на пыльный задний двор. За штабелями ржавого автомобильного хлама и старых покрышек стоял какой-то длинный бесформенный предмет, покрытый брезентом. Благоговейно, словно поднимая вуаль невесты перед супружеским поцелуем, механик развязал шнуры, державшие брезент, и осторожно снял его. Солнечный свет засверкал на кроваво-красном кузове и хромированных деталях, и Святой позволил себе от всей души присвистнуть в знак восторга.

— Неужели это в самом деле то, о чем я подумал?

— Наверняка, — ответил механик, зажмурив глаза от удовольствия. — Перед вами настоящий «бугатти».

— И если не ошибаюсь, тип «41 Ройяль».

— Вы, профессор, я вижу, разбираетесь, — сказал хозяин машины, титулуя Симона с уважением, достойным его эрудиции.

Была когда-то горстка энтузиастов, которая относилась к автомобилям не только как к кондиционированным, моторизованным транспортным средствам для доставки домой покупок; и среди них все еще находились любители, утверждавшие, что только в золотые 1919–1930-е годы строились настоящие автомобили; они отвергали все автомобили, построенные после той эпохи, как презренные убожества. Святой не был подобным фанатиком, но его художественный вкус испытывал восхищение перед шедеврами того великого десятилетия.

Сейчас перед ним был один из величайших экспонатов. Имя Эттори Бугатти звучит так же магически для энтузиастов автомобилизации, как имя Карла Маркса для поклонников другой веры. Бугатти был эксцентричным человеком, который проектировал автомобили по своему вкусу, не обращая внимания на то, что делали другие конструкторы. В 1911 году, когда все гоночные автомобили были грубо тесанными чудовищами, огромный ревущий «фиат» завоевал Гран При. Этого все ожидали, но полной неожиданностью было второе место, завоеванное первым гоночным автомобилем марки «бугатти», выглядевшим по сравнению с «фиатом», как муха рядом со слоном, с двигателем в одну восьмую мотора гиганта-победителя. Бугатти и в дальнейшем творил подобные чудеса механики. Потом, в 1927 году, когда все конструировали малые автомобили, он выставил колосса, которого теперь пожирал взглядом Симон.

— Таких сделали только семь, — бормотал хозяин, заботливо стирая пыль со сверкавшего крыла. — Бугатти сам разбил один, и теперь во всем мире их только шесть.

Гигант — это не преувеличение для подобной машины. Размещенный на раме более четырнадцати футов длиной, закругленный кузов типа «купе-де-вилль» казался уходящим вдаль, если смотреть на ничем не скрытую длину чудовищных размеров капота. Передние крылья гордо вздымались ввысь, медленно опадая сзади и переходя в подножку.

— А вы посмотрите сюда, — механик поманипулировал со сложными замками и зажимами, крепившими капот, и с усилием поднял его. Его просто распирало от гордости, когда он демонстрировал безупречный мотор, который больше подошел бы для локомотива, чем для автомобиля. В длину тот был не менее пяти футов.

— Я слышал, что «бугатти» заводится с полоборота.

— Вот именно. Соно раффинате [7], вы правы, он рвется с места, как горячий конь. Хорошо отлаженный, заводится сразу. Сейчас я вам покажу.

Механик включил зажигание, поставил ручной газ, потом засунул в отверстие огромную заводную ручку. Кивнул Святому, приглашая его театральным жестом.

— Попробуйте сами, профессор.

Симон приблизился, осторожно дослал заводную ручку на место и одним ловким движением энергично сделал пол-оборота. Без кашля и храпа мотор сразу ожил с ревом, который все же не заглушил удивительно приятного металлического звука, немного напоминавшего звук швейной машины.

— Да, — Святому пришлось немного повысить голос, — на нем я бы с удовольствием поездил пару дней.

— Нет, нет, — запротестовал хозяин — это невозможно, я его не сдаю в прокат. Слишком большая ценность, ему место в музее. Я только хотел его вам показать…

Голос его сорвался при виде банкнотов, которые разворачивал Святой. Сумма, на которой Симон остановился, возможно, была экстравагантно высока, но он так не считал, получая в результате огромное удовольствие воспользоваться таким раритетом. А кроме того, это были деньги Аль Дестамио.

Итак, получив пиджак за то время, что ушло на оформление проката автомобиля, заполнив и подписав неизбежные бумаги, Святой сел за руль, включил первую скорость и легко отпустил сцепление. С радостной дрожью могучее создание прыгнуло вперед и через открытые ворота помчалось по дороге, в то время как его владелец растроганно махал ему вслед.

Для автомобилиста с изысканным вкусом вести автомобиль марки «бугатти» — примерно то же, что слушать классическую симфонию в первоклассном исполнении. Легкая динамика и идеальный контакт с дорогой— вот те черты, которых прежде всего добивался Бугатти и, будучи человеком бескомпромиссным, достиг этого в полной мере. Руль нежно вибрировал в руках Святого, словно часть живого тела, ощущавшего его легчайшее прикосновение; управлять машиной было так же легко, как резать масло горячим ножом. Несколько труднее было с тормозами, поскольку синьор Бугатти строил свои машины, чтобы они ездили, а не стояли, но и с ними удалось справиться, умело понижая передачи и помогая дополнительно ручным тормозом. Восхищенный Симон, минуя кучки веселых оборванцев и зевак на выезде из города, нажал на клаксон, который издал низкий, похожий на сирену звук. Мотор радостно взревел под длинным красным капотом, и автомобиль принялся пожирать километры сельских пейзажей. Приметы карты, набросанной Понти, стремительно пролетали мимо Симона, и вот за последним поворотом он увидел перед собой поместье семейства Дестамио. С явным сожалением он свернул с дороги и остановил машину в тени дерева.