Егерь императрицы. Гвардия, вперёд! - Андрей Владимирович Булычев

Третьим караулом вставала неполная дюжина во главе старшего егерского звена Горшкова. Капитан Бегов провёл такой же инструктаж, как и всем остальным, и повёл отряд дальше. Ему нужно было успеть выставить посты по всему тракту на сто миль к северу, а времени было в обрез.

– Ты, Герасим, на меня не серчай, что меня тут старшим поставили, – отведя в сторону драгунского унтера, негромко проговорил Горшков. – Сам понимаешь, не я сам такое придумал, к начальству все вопросы, поэтому давай-ка всё миром решать.

– Дык я-то вроде и ничего, – пожал плечами драгун. – А чего такая строгость и важность? Через кажные пять вёрст караул выставляем. Офицеры злющие, всех стращают!

– Нападения ждём, – понизив голос до шёпота, проговорил Фрол. – Теперяча-то можно сказать, как мы на пост встали. Злыдни есть, которые на посольский поезд могут напасть, вот нам и приказано дорогу оберегать, чтобы они близко не вздумали к ней подкрасться.

– Да как же эти пять вёрст убережёшь?! – воскликнул драгун. – Даже если весь десяток мы здесь поставим, всё одно промеж нас можно будет легко к дороге подкрасться. Тут и целого плутонга вовсе не хватит, чтобы каждый соседа своего видел!

– А это и не нужно, и в кусты лезть никому не надобно, – проговорил, оглядывая заросли у обочины, Горшков. – Вы, Герасим Авдеевич, как рассветёт совсем, по парам разобьётесь и станете дорогу объезжать, а вот моя пятёрка посерёд нашего караульного куска дороги встанет. Это ежели чего случится, чтобы можно было хоть куда нам быстро добежать.

Топали копытами стреноженные кони, пощипывая траву. Егеря, пристроившись прямо на обочине на своих парусиновых пологах, похрапывали. Драгуны спали на снятых с лошадей попонах, и только часовой Южаков, перехватив в локтях и прижав к груди фузею, медленно ступал по пожухлой от жары траве. Предрассветный час был тих, лишь изредка пискнет где-то птица, да неумолкаемо звенят цикады. Но вот и они замолчали. Звёзды погасли, и первые лучи солнца разогнали предрассветную мглу.

Егерь огляделся и, откашлявшись, пробасил:

– Светает, однако! Хватит уже дрыхнуть-то. Кто службу-то будет править?

– Вот и правил бы сам, – проворчал Лыков, приподнимая голову. – Ещё не рассвело даже совсем, а ты уже будишь всех, Ванька. Балбес!

– Не выдумывай! – воскликнул тот. – Я уже холм вижу, а до него шагов триста, пожалуй, будет – значит, уже утро наступило. Лентяй ты, Рябой. Тебе бы только поспать подольше или пожрать послаще. Дурында ты неразумная!

– Ну хватит уже вам собачиться, – проворчал Горшков, вставая со своего полога. – Сейчас сухариков погрызём, водичкой их из манерок запьём и начнём караульную службу нести. Вставайте, братцы!

– Scheisse! Wie schlecht sind sie aufgestanden![4], – проворчал негромко здоровенный пруссак, рассматривая расположившихся неподалёку от холма русских.

– Ты же говорил, Гюнтер, что русские нерасторопны и нам нечего опасаться? – спросил его на хорошем немецком жилистый высокий британец.

– Мне так сказал мой хозяин, – поморщился тот. – Лишь бы они не принялись обшаривать окрестности. Вон тех пятерых в зелёном видишь? – протянул он руку в сторону встающих с земли русских. – Это, Джон, егеря, очень опасный противник. Не могу отсюда разглядеть, но если у них на касках есть волчьи хвосты, то они вдвойне опасней. Такие стреляют не хуже нас, и даже штуцера некоторые имеют. В лесу себя как опытные охотники ведут. Так что если они начнут прочёсывать местность, то лучше нам не рисковать и уходить к шхуне.

– Нет, Гюнтер, так дело не пойдёт, – покачал головой британец. – У меня задание, и я его выполню, с твоими людьми или же без вас.

– Ну и чёрт с тобой! – сплюнул тот. – У меня строгий наказ от барона – действовать осторожно и не рисковать. Если что-то здесь не получится, будет возможность и позже в самих Яссах отыграться.

– Ладно, посмотрим, как дальше сложится, – проворчал британец. – Имей в виду, Гюнтер, без меня вас на шхуну всё равно не возьмут. Будете от казаков на своих ногах убегать.

– А без меня вы не узнаете, в какую именно карету стрелять нужно, – парировал пруссак.

– Ладно, – кивнул Джон, – отходить всё равно нам вместе нужно, попадаться в руки русским никому нельзя. Хорошее место, – одобрительно проговорил он, осматривая при утреннем свете подступы. – Сто пятьдесят шагов до цели, на этой дорожной петле у холма кареты хочешь не хочешь – а скорость обязательно сбросят. Лишь бы и правда эти зелёные всё нам не испортили, – кивнул он на суетившихся с южной стороны холма у дороги русских.

Алексей с посаженной на коней дозорной ротой ехал прямо следом за большой, крытой чёрной кожей каретой главного в посольстве турка. Тут же рядом скакала и отборная сотня сипахов. Следом шли ещё две турецкие кареты, и потом катила в богатой отделке карета князя Потёмкина. Весь поезд был приличных размеров, и охраны в нём хватало.

Первые пять вёрст пролетели быстро, по утреннему холодку ехать было одно удовольствие. С правой стороны за кустами и деревьями сверкала гладь озера Братес. Вот в сторону, на обочину отошёл парный разъезд драгун, всадники приложили ладони к каскам, отдавая честь Потёмкинской карете. Ещё парный разъезд и группка егерей во главе с подпоручиком Жалейкиным. Поезд пошёл по второму охраняемому пятимильному отрезку.

– Как думаете, Алексей Петрович, где более всего можно нападения ждать? – нагнав полковника, спросил Осокин.

– В любом месте, Тимофей Захарович, – провожая глазами очередной парный разъезд драгун, проговорил Егоров. – Наши кавалеристы, посланные за теми каретами, что уехали вчера в Яссы, так и не вернулись. Видать, кареты те гнали хорошо. А это значит, что их пассажиры могли хоть где из них выйти, даже под самими Яссами. Но я в этом сомневаюсь, учитывая, что через три десятка вёрст дорога начнёт сильно удаляться от реки Прут. Ждать нападения нужно, полагаю, на этом участке. Сам понимаешь, неспроста же в эту реку британская шхуна ушла.

Мимо промелькнул ещё один конный разъезд драгун и пятёрка егерей во главе с капралом Кожуховым. Драгуны гарцевали, отдавая честь, а вот егеря, напротив, рассыпавшись цепью, с ружьями наготове осматривали заросшие деревьями и кустами окрестности.

– Третий участок, здесь звеньевой Чижов за старшего, – крикнул, настёгивая кобылу, Осокин. – Шебутной егерь, штрафные раз от раза получает, но зато сметливый. Я его давно приметил, к себе в роту звал, но у них же артель на первом месте.

– Помню такого, – кивнул Алексей. – Весной Бегов его две недели по нужникам гонял, а он потом вон как на Дунайских поисках и под Мачином отличился. Дурь слетит совсем