Гусиное перо - Семён Львович Лунгин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К у з ь м и н. Ну, смотрите, молодожены, вам же хуже.
П о п о в. И работать нам здесь будет спокойней.
К у з ь м и н. Ну, уж и спокойней, когда ваша жена под боком.
П о п о в. А мы в ванной.
К у р и л е н к о. Разве что в ванной. Ну, пошли за моей кроватью.
Уходят. Пауза. Открылась дверь. Л е щ и н с к и й и М о р к о в н и к о в втаскивают кровать. Сзади идет И р а.
К у з ь м и н. Пошли.
Л е щ и н с к и й. Смотрите, администратор-то какой шустрый, уже кровать принес. (Садится.) Действительно, мягкая.
М о р к о в н и к о в. А супруг не будет гневаться?
И р а. Да нет же. Мы с ним обо всем договорились. Разве он к вам не заходил?
М о р к о в н и к о в. Нет.
И р а. Странно. Куда же он делся? Ну, укладывайтесь; я не смотрю. (Ложится в постель.)
Л е щ и н с к и й (снял пиджак и развалился на кровати). Благодать какая!.. Раньше восьми меня не будите.
М о р к о в н и к о в (расшнуровывая ботинок). А я, верно, опять не засну. Вторую ночь ворочаюсь…
Л е щ и н с к и й. А чего волноваться?..
М о р к о в н и к о в. По-твоему, нечего? Думаешь, заводские не видят, что мы только и делаем, что ругаемся с бригадой Загорского, а работа ни с места. Завод пускать надо, вот что.
Л е щ и н с к и й. А это не твоя забота. Это пусть Дергачев думает. Он за это деньги получает.
И р а. Ну что ты ерунду порешь? Регуляторы-то нужны. У Загорского «исполнитель» вялый.
Л е щ и н с к и й. Ну и слава богу, что вялый. Нам же спокойней.
И р а. Как тебе не стыдно!
М о р к о в н и к о в. Ну и пошляк ты, Лещинский. Я тушу.
В темноте.
Г о л о с К у р и л е н к о. А где Рая познакомилась с Загорским?
Г о л о с П о п о в а. Не знаю.
Г о л о с К у з ь м и н а. Говорил я тебе, Сережа, не затевай романов с кинооператорами.
Г о л о с П о п о в а. Тихо, ребята, Ирина заснула. Найдете свою постель?
Г о л о с К у з ь м и н а. Я уже наткнулся. Послушайте, на моей кровати кто-то дышит.
Вспыхнул свет. Посреди комнаты Куриленко устанавливает еще одну кровать. Попов у выключателя. Кузьмин около постели. Приподнявшись на локте, Лещинский внимательно прислушивается к происходящему.
К у з ь м и н. Юрий Михайлович, вы можете объяснить, что здесь происходит?
И р а. Зачем вы принесли еще одну кровать?
П о п о в. Мы же с тобой договорились.
И р а. Так вот — они уже спят.
К у з ь м и н. А почему, товарищ Лещинский, вы лежите на моей постели?
Л е щ и н с к и й. На ней не написано, что она ваша. Мне ее администратор принес.
К у з ь м и н. Слыхали?
К у р и л е н к о. Вы, наверно, ошиблись. Ту кровать принес администратор.
М о р к о в н и к о в. Нет, это моя кровать.
К у з ь м и н. Ну что ж, пошли назад.
К у р и л е н к о. Куда назад? Там уже музыкальные эксцентрики спят.
К у з ь м и н. Там эксцентрики, тут фокусники-эквилибристы. Цирк!
П о п о в. Что же теперь делать? Придется как-то всем вместе устраиваться. Вы на мою, а мы с Ирой.
К у з ь м и н. Ноев ковчег. Каждой твари по паре.
И р а. На одну ночь. Тут по соседству номер для футболистов берегут.
П о п о в. Если «Буревестник» вылетит из кубка, номер наш.
Л е щ и н с к и й. Не ваш, а наш. Администратор мне его обещал.
К у з ь м и н. Вот, учись! Учись, Сережа, оперативности! Койку принес — заняли. По соседству номер пустует — их номер. К Дергачеву сегодня зашел — они уже там. Ловко, гляжу, вас Веселаго подобрал: один к одному.
М о р к о в н и к о в. Слушайте, вы, Кузьмин, мне ваши слова как об стенку горох, а старика не трогайте. Ясно?
Л е щ и н с к и й. Ты даже не представляешь себе, что это за народ. Со всей их фанаберией, с их гениальным Загорским. Почему они Веселаго с грязью смешивают? Потому что завидуют! Черта с два им придумать такой исполнительный механизм. Вот попробуй предложи им наш «исполнитель» — с руками оторвут.
К у з ь м и н. Вам бы в драматические артисты идти.
П о п о в. Истерик. Я его не первый год знаю. «Исполнительный механизм, исполнительный механизм»…
И р а. А ты, может, станешь отрицать четкость нашего «исполнителя»?
П о п о в. Не знаю. Не проверял.
Пауза.
К у р и л е н к о. А что до меня, я бы веселаговский «исполнитель» действительно с руками оторвал.
Л е щ и н с к и й. Прикажете в бумажку завернуть?
Пауза.
И р а. На заводе в регуляторы веру потеряли. И в наши, и в ваши.
К у з ь м и н. Ничего. Придет время — поверят.
М о р к о в н и к о в. Оно уже месяц не приходит, а завод пускать надо.
Пауза.
К у р и л е н к о. Ну, хорошо. А такой вариант. Мы вам даем свой «командный»? А то, что он лучше вашего, это точно.
М о р к о в н и к о в. Да. Это точно.
К у з ь м и н. Ты что? Тронулся?
И р а. Надо спарить ваш «командный» с нашим «исполнителем».
П о п о в. Чему тебя только в институте учили? Как же их можно спарить? У них принципиально разные электросхемы!
И р а. Схему можно переработать.
Л е щ и н с к и й. Мы на это никогда не пойдем.
П о п о в. А мы тем более!
И р а. Вот-вот! В этом все дело! Для вас главное — не завод пустить, а честь фирмы соблюсти.
К у з ь м и н. Ну-ну, полегче!
И р а. А чего, собственно, полегче? У вас все на этом построено.
П о п о в. Да! На этом! И у вас на этом! Борьба за честь фирмы, если хочешь знать, это особая форма соревнования, это движущий фактор технического прогресса.
И р а. Черт вас знает, что вы за люди!
Пауза.
К у з ь м и н. А ты чего молчишь? Ляпнул не подумавши, а теперь хочешь невинность соблюсти.
К у р и л е н к о. По-моему, она права. Она дело предлагает. Сами мы не выберемся. Просто не успеем. Времени не хватит.
М о р к о в н и к о в. Послушайте, Кузьмин… А по-серьезному… Вы относитесь к этому предложению отрицательно?
К у з ь м и н. А вы — положительно?
М о р к о в н и к о в. Я об этом сам вторую ночь думаю. И считаю это единственно возможным выходом.
К у р и л е н к о. Вот так уже легче.
Л е щ и н с к и й. Нечисто работаете, товарищ Куриленко! Измените схему, потом скажете, что вы в нашем «исполнителе» все переделали, и получите премию! Я все ваши комбинации вижу! Хотите главных оттереть, а самому наверх вылезти. Я знаю, вы с вашим Загорским какую-то бабу не поделили. А сейчас отомстить хотите!
И р а. Это же низость!.. Как ты смеешь говорить такое!..
Л е щ и н с к и й. А чего мне стесняться.
К у з ь м и н. Товарищ Морковников! Будьте добры, передайте своему коллеге, что он, мягко говоря, подлец.
М о р к о в н и к о в. Скажите это сами ему. И от моего имени.
П о п о в. Дайте я ему скажу!.. Слушай, Лещинский, убирайся ты отсюда!..
Л е щ и н с к и й. Хорошо!.. Я поеду в Москву! И посмотрим, товарищ Морковников, что вы ответите главному конструктору! (Уходит, хлопнув дверью.)
Пауза.
К у з ь м и н. Действительно, товарищ Морковников, что вы ответите главному конструктору?
М о р к о в н и к о в. Вы за меня не беспокойтесь. Отвечу.
К у з ь м и н. Я не за вас, я за себя беспокоюсь.
И р а. Вам-то чего бояться? Вы же против.
К у з ь м и н. Был против. А сейчас думаю, что это, пожалуй, единственный реальный выход.
П о п о в. Владимир Алексеевич! Что вы говорите? Объединиться с Веселаго? Да Загорский нас убьет!
К у з ь м и н. А вы думаете, Веселаго их не убьет?
И р а. Дело ясное, у нас выбора нет.
К у з ь м и н. У вас?
И р а. И у вас, и у
