Тайны российской аристократии - Сергей Шокарев

Судьбы и происхождение местных корпораций были различны. Например, новгородское дворянство по большей части было новым и происходило от землевладельцев, посаженных Иваном III после конфискации обширных вотчин новгородского боярства. Напротив того, рязанские роды восходили к местному боярству XIII–XV вв.; эта корпорация была замкнутой, весьма уважаемой и сильной. В Смутное время рязанские дворяне во главе с Прокопием Ляпуновым составили ядро Первого ополчения. Активно отстраивавшаяся в конце XVI в. южная линия обороны требовала своего служилого сословия, и в этих краях воеводы верстали поместьями (раздавали поместья) представителей низших сословий – казаков, бывших (порою беглых) холопов, разорившихся купцов и ремесленников, а то и крестьян. Провинциальных дворян чаще всего и именовали по тому уезду, где находились их вотчины: костромичи Писемские, галичане Котенины, рязанцы Вердеревские и т. д.

Собственно единого названия для дворянства в XV–XVII вв. не было. Вместо термина «дворянство» писали и говорили: «служилые люди по отечеству» или «дети боярские» («сыновья боярские»). Даже в первой половине XVIII в. фигурировал заимствованный из Польши термин «шляхетство», и лишь со второй половины XVIII в. после завершения процесса формирования сословия появляется термин «дворянство», а понятие «дворянин» становится важным социальным признаком. Но, несмотря на пестроту своего состава, дворянство в XV–XVII вв. (и позднее, вплоть до реформ Александра II) объединялось одной важнейшей чертой – правом владеть населенными землями и пользоваться результатами труда земледельца.

Землевладение служилых людей было представлено двумя формами: вотчина и поместье. Вотчина, как о том свидетельствует сама форма этого слова, являлась наследственным, «отеческим» владением. Вотчинное землевладение, возможно, уходит своими корнями еще в домонгольскую эпоху. Другим его источником были княжеские пожалования за верную службу. Согласно средневековым представлениям, владельцем всей земли был государь – великий князь, а затем царь. Он и жаловал бояр и дворян вотчинами. Наконец, вотчины покупали, и чаще всего у других землевладельцев. Поместье же, напротив, было временным и отчуждаемым земельным наделом. Его давал государь служилому человеку, и только за службу, о чем уже говорилось выше. Однако и поместье, и вотчина, как это было установлено «Уложением о службе», введенном в 1555–1556 гг., обязывали к несению военной службы. По первому же требованию землевладелец был обязан явиться в поход «конно, людно и оружно». «Уложение» определяло, что с каждых 100 четвертей (четверть составляет немногим более 0,5 гектара) «доброй земли» землевладелец был обязан выставить на смотр одного конного воина в полном вооружении, а в дальний поход – воина с двумя лошадьми. За исполнение норм «Уложения…» выдавалось жалованье, за их перевыполнение – премия. В противном случае провинившегося ждали штраф и даже конфискация поместья.

Для определения боеспособности русской армии ежегодно проводились войсковые смотры. Вот как описывает их Сигизмунд Герберштейн: «Каждые два или три года государь производит набор по областям и переписывает детей боярских с целью узнать их число и сколько у каждого лошадей и слуг. Затем, как сказано выше, он определяет каждому жалованье. Те же, кто может по своему имущественному достатку, служат без жалованья».

Средний дворянский поместный оклад составлял от 100 до 500 четвертей, и, следовательно, за каждым дворянином выходили на службу от одного до пяти «боевых холопов». Естественно, жизнь вносила свои коррективы в определенные законом правила. Так, по документам дворянского смотра 1632 г., костромской дворянин Федор Беляницын Зюзин с 347 четвертей поместья и вотчины обязался выехать «сам на коне», выставить воина на коне да с запасным конем и двух человек в обоз (т. е. пехотнинцев). А суздалец Иван Андреевич Колобов с 466 четвертей поместья, кроме себя, выставлял двух всадников, а не четверых, как положено по «Уложению». Правда, колобовский «человек» выезжал на поле боя «с пищальми», а зюзинский явно был вооружен более скромно.

Поместная система комплектования войска была выгодна для казны, но не всегда эффективна. Бывало, что дворяне пытались уклониться от службы, отсиживаясь в поместьях, либо не ехали на сбор, отговариваясь разорением (что могло и соотвествовать действительности). Почти каждому походу предшествовали долгие сборы воеводами служилых людей, опоздание из-за того, что «дети боярские к сроку не собрались», недокомплект в полках. «Нетчиков» сыскивали и, бив кнутом, отправляли на службу.

Некоторые дворяне пытались навсегда избежать кровавую ратную повинность и спрятаться за «сильных людей». По источникам XVI в. известен даже князь Шелешпанский (из Белоозерских Рюриковичей), умерший «в холопех». Правительство было строгим по отношению к подобным ренегатам. Указ 1621 г. гласил: «Которые дворяне, не хотя государевой службы служити, воровством из службы побежали, и иные, покиня поместные и вотчинные земли, били челов в дворы к боярам и всяких чинов людяи и кабалы служилые на себя дали и в дворах поженились на крепостных девках: и тех, всех, с женами и детьми, указал государь и бояре приговорили, из боярских дворов взяти в службу и написати в городы по поместью и по вотчине».

Дворянская поместная конница составляла ядро вооруженных сил России начиная с конца XV в. до второй половины XVI в. Для России того времени это был самый экономичный способ содержания армии. Русские государи не могли платить денежное жалованье войску, как это делали западноевропейские монархи, поскольку из-за отсутствия в России залежей драгоценных металлов, объем денежой массы в стране был крайне мал. Поэтому армию и перевели на содержание за счет населения. Это было справедливо, ведь именно крестьянина защищал от «злых татар» его помещик. Однако чаще всего татарин был далеко, а свой барин рядом и требовал зерна или денег, а если по тем или иным причинам не получал, то избивал, сажал в домашнюю тюрьму и т. д. Таким образом, возникал серьезный конфликт, который до поры до времени удавалось снимать благодаря праву крестьянского «выхода» в Юрьев день.

Согласно Судебнику Ивана III (1497) крестьянин имел право покинуть место жительства и землевладельца за неделю и спустя неделю после «Юрьева дня осеннего», отмечавшегося 26 ноября. На праздник святого Георгия Победоносца, завершив сбор урожая и расчеты с помещиком, крестьянин мог, погрузив семейство и нехитрый скарб на телегу или сани, двинуться на поиски лучшей доли, хотя бы и на сам «Камень» (Уральские горы).

Таким образом, Юрьев день играл роль регулятора крестьянского недовольства, позволяя избежать его более крайних проявлений. Жестокий помещик мог остаться без крестьян, зато его сосед, со вниманием относящийся к крестьянским нуждам, напротив, заселял свои земли и богател. Вероятно, именно так и развивались события в сравнительно благополучном XV в., но спустя столетие ситуация резко изменилась. В конце XVI в., после страшного разорения центральных уездов от опричнины, налогов и эпидемий, крестьяне стали в массовом порядке бежать со своих земель, благо открылись возможности заселения Юга России, Поволжья и Вятки. Помещики, лишившись крестьян, разорялись, а это уже ставило под угрозу обороноспособность государства. И тогда правительство было вынуждено ограничить право крестьянского «выхода», сначала на некоторое время (эти годы получили название «заповедных лет»), а затем временная мера превратилась в постоянную, и крестьяне оказались прикрепленными к определенным территориям, закрепощенным без права изменить свою судьбу.

«Вот тебе, бабушка, и Юрьев день», – разочарованно приговаривали мужики в эпоху Бориса Годунова. Крестьянству, находившемуся в самом низу социальной иерархии, пришлось хуже всего. Шаг за шагом в XVII–XVIII вв. процесс закрепощения привел к превращению основной массы населения Российской империи в бесправное сословие рабов, которых владелец-дворянин мог купить, продать, изувечить, сослать на каторгу…

На «государевой ратной службе»

В Средние века право на владение землей дворянство оправдывало самоотверженной ратной службой. Военная история России XV–XVII вв. – русско-литовские войны, взятие Смоленска и Северской земли, покорение Казани, Астрахани и Сибири, длительное противостояние Крымскому ханству, борьба со Швецией и Речью Посполитой во время Ливонской войны – тесно связана с дворянством.

Как уже говорилось, основой русской армии было поместное ополчение – конница, собиравшаяся каждый раз по призыву для военного похода. Дворянин, не являвшийся на службу, лишался поместья. Если большинство дворян служили в поместной коннице, вместе со своими боевыми холопами составляя основной состав рядовых, то знать и верхушка служилого сословия были воеводами и головами, старшими и младшими офицерами.