Три билета в кино - Яна Эдгаровна Ткачёва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пришлось остаться, прости! – я постарался коротко описать свой вечер дома. – Твоя легенда оказалась отцу по душе, но я не рискнул. Вряд ли нам нужно было сегодняшним утром два избитых тела.
Сашка понимающе хмыкнул и криво улыбнулся, напряжение рассеялось, я раскидал омлет по тарелкам, нарезал хлеб, разбавил дымящийся кофе молоком, после чего быстро расставил всё на столе и сел напротив Сашки.
– Ешь, – сказал я, указывая вилкой на его тарелку, – а потом расскажешь.
Саня ел без аппетита, никогда не видел от него столь сдержанной реакции на мою готовку, обычно субботний завтрак он проглатывал с такой скоростью, будто очень давно голодал. Когда допил вторую чашку кофе, он приступил к рассказу, и мой аппетит тоже дал трещину: после описания всего произошедшего в ванной я отодвинул тарелку (не съел и половины).
– Марина сделала ей укол какой-то успокоительной барбитуры, – закончил Сашка, – но среди ночи она все равно начала кричать и как будто бредить. Это было даже более жутко, чем кровь. – Он снова прикрыл глаза и откинул голову, упершись затылком в стену.
– Так что Марина сказала? – уточнил я.
– Что оказала ей помощь. Но нужно все равно попасть к женскому врачу. Это всё, что я знаю.
– В смысле? – не понял я.
– Ну, Марина – врач для младенцев же, – начал объяснять Сашка, – это раз. А два – нужны какие-то инструменты, чтобы полное обследование провести. Что-то типа того и…
– Это я примерно понял, – прервал его я. – А что, как она сказала, случилось с. Василисой? – было немного непривычно произносить имя девушки.
– Ничего не сказала, – недовольно ответил Сашка и скривил лицо. – Типа врачебная тайна. Если Василиса захочет, как пронудела Марина, то сама нам расскажет.
Это было логично, но все равно немного несправедливо, и я тяжело вздохнул:
– Что же нам теперь делать?
– После всестороннего допроса, – Сашка закатил глаза, – Марина позвонила своей матери, долго там что-то шепталась с ней за закрытой дверью. А потом сказала, что завтра… ой, то есть уже сегодня, ее маман примет Василису, но типа неофициально, по знакомству.
– Это же хорошо, да? – неуверенно спросил я.
– Наверное. Не знаю, – устало ответил Сашка. – Они сегодня к часу туда поедут. Маринкина мама типа крутой женский врач, думаю, она поможет.
И тут я услышал, как тихо и неуверенно открылась дверь Сашкиной комнаты, мы переглянулись и напряглись, послышались шаркающие шаги, и в коридоре появилась фигура, на которой болтались Сашкины спортивные штаны и огромная толстовка, на мгновение Василиса застыла, а потом сделала несколько шагов вперед, явив нашим глазам опухшее и избитое лицо, с беспомощно сощуренными от ослепляющего света глазами. Привыкнув к яркости люстры, она по очереди посмотрела на нас с Сашкой и сказала своим низким красивым голосом:
– Привет.
Василиса
Они смотрели на меня настороженно, будто я была диким зверем. Я же разглядывала их в ответ, пытаясь найти в себе чувство страха. Их двое, а я одна. Не пора ли начать бояться, Василиса?
Каждая клеточка тела болела и ныла, ходить получалось, только опираясь о стену. Проснувшись, я обнаружила на себе чужие вещи и памперс. В любой другой ситуации это бы смутило, но сейчас внутри разливалось пораженческое безразличие. Смутно я помнила, как Саша помогал выйти из ванны, но потом осматривала меня девушка. Они видели мое голое избитое тело, но кроме равнодушия я ничего не чувствовала. Я была оболочкой со звенящей пустотой внутри. Даже физическая боль ощущалась притупленной.
– Доброе… кхм… в общем, утро, – парень в фартуке смутился, будто сказал что-то не то. Саша лишь сдержанно улыбнулся мне уголком рта и кивнул.
Они были такие разные, но в то же время похожи, будто братья, словно что-то роднило их. Я заметила сходство в повадках, повороте головы, позах. Какая-то далекая часть меня вспомнила, как я любила рассматривать их в неловких, но милых моментах у трамвайной остановки. Они были красивыми. Каждый по-своему, завораживающе. У Саши были бледная кожа и рыжие волосы, но краснел почему-то всегда голубоглазый блондин. Они были маленькой тайной той, прежней Василисы, отдушиной трижды в неделю в бесконечном страхе, который сопровождал ее жизнь. Секретные мальчики с остановки.
– Меня зовут Василиса, – представилась я, обращаясь к блондину. Голос прозвучал отстраненно, и мне хотелось потрясти себя, как неваляшку, в поисках каких-то эмоций.
Глаза парня расширились, и он покраснел. Снова. Подскочив со стула, он потер ладонями бедра, будто втирая что-то в спортивные штаны, и это движение вызвало во мне смутное воспоминание…
– А я Женя, – его голос оборвал неясные картинки перед глазами. – Проходи, присаживайся. Хочешь есть? – тон и вид излучали радушие, будто он был гостеприимным хозяином, а я – желанной гостьей.
Не успела я ничего ответить, как он уже засуетился, доставая еще одну тарелку и сервируя мне завтрак. От одной мысли о еде затошнило, но возражать не было сил.
Я неуверенно сдвинулась с места; памперс стеснял движения, будто матрас между ног зажат. Каждый шаг отдавался тупой болью, и опереться было не на что, кроме стола. Стараясь двигаться медленно, я прошла на кухню, сев спиной к окну, чтобы коридор хорошо просматривался с моего места. Контакт с мягким сиденьем и необходимость согнуться практически заставили меня кричать. Сдерживая стон, я одновременно пыталась осмотреться.
Кухня была довольно большой. Можно передвигаться, не касаясь друг друга, и при необходимости у меня были пути к отступлению. Плюс здесь куча приспособлений, которые можно превратить в тяжеленное оружие. Но я сомневалась, что смогу двигаться быстро, так что их все еще двое, а я все еще беспомощна.
Я заметила, что Саша внимательно наблюдает за моим бегающим взглядом. Словно читает мои мысли. Парень показался мне довольно проницательным.
– Большое вам спасибо, – я знала, что эти слова нужно и стоит сказать, – за то, что не бросили меня там, у библиотеки.
Женя суетливо уронил лопатку, и я повернулась непосредственно к Саше:
– И спасибо, что не стал звонить в скорую.
Они смущенно молчали. Да и что тут ответишь.
Не за что, ванна всегда к твоим услугам, заливай ее кровью на здоровье?
– Вы с Мариной поедете к врачу в обед? – уточнил Саша, и я кивнула.
Эта Марина была добра ко мне, хотя видела впервые.
– Нужно подобрать тебе одежду, не поедешь же ты
