Острова в небе - Артур Кларк

Через пять минут корабль находился уже в нескольких километрах от нас, он ушел с нашей орбиты и взял курс на Марс. Я жадно смотрел ему вслед, думая о том, когда я тоже смогу отравиться в подобное путешествие. Норман, видимо, заметил выражение моего лица и, усмехнувшись, сказал:

– Думаешь о том, как бы удрать «зайцем» на следующем корабле? Забудь. Не получится. Да, я знаю, в книжках об этом пишут, но в реальности такого никогда не случалось – слишком много мер предосторожности. И знаешь, что сделают с «зайцем», если обнаружат такого?

– Нет,- ответил я, стараясь не выказывать особого интереса, хотя, если честно, у меня были кое-какие мысли на щи счет.

Норман злорадно потер руки:

– Лишний человек на борту означает, что настолько же меньше еды и кислорода останется для всех остальных, к тому же будут нарушены расчеты запасов топлива. Так что тебя просто выбросят за борт.

– В таком случае хорошо, что никто до сих пор не пытался улететь «зайцем».

– Конечно, ведь у «зайца» не было бы ни единого шанса. Его бы заметили еще до начала полета. На космическом корабле просто негде спрятаться.

Я запомнил эти сведения на будущее – когда-нибудь они могли пригодиться.

Космическая станция номер один была довольно велика, но, как я быстро выяснил, стажеры не считали ее любимым местом для времяпрепровождения. У них был свой клуб, уникальный в своем роде, и прошло некоторое время прежде чем мне позволили его посетить.

Недалеко от станции располагался настоящий музей астронавтики – кладбище списанных космических кораблей. Эти корабли представляли собой не более чем скелеты, поскольку с большинства из них были сняты все приборы. На Земле их, конечно, давно бы уже разъела ржа, но здесь, в вакууме, они продолжали оставаться яркими и блестящими.

Среди них были корабли великих первопроходцев, но пример корабль, совершивший первую посадку на Венеру; первый корабль, достигший спутников Юпитера; первый корабль, облетевший Сатурн. В конце своего долгого путешествия корабли выходили на восьмисоткилометровую орбиту вокруг Земли, и ракеты-челноки забирали с них экипажи. Корабли же так и остались там, где их покинули люди, и больше никогда снова не использовались.

Все – за исключением «Утренней звезды». Каждый знал, что она совершила первый облет Венеры в восемьдесят пятом году. Но мало кому было известно, что она до сих пор оставалась в прекрасном состоянии, так как стажеры сделали ее своей штаб-квартирой и, ради развлечения, привели в рабочее состояние. Более того, они постоянно всеми правдами и неправдами пытались раздобыть ракетное топливо в достаточном количестве, чтобы совершить короткий полет. Не очень обижало, что никто им этого не разрешал.

Командор Доил, естественно, обо всем этом знал и даже одобрял в конце концов, это была неплохая тренировка. Иногда он появлялся на «Утренней звезде», чтобы узнать, как идут дела, но корабль негласно считался частной собственностью стажеров – нужно было получить приглашение, прежде чем тебя могли допустить на борт. Лишь после того, как я провел на станции несколько дней и был принят в их круг, у меня появился шанс отправиться на «Утреннюю звезду».

Это было самое длинное путешествие, которое я совершал за пределы станции, поскольку «кладбище» находилось примерно в восьми километрах от нее и двигалось по той же орбите, что и станция, но немного ее опережая. Не знаю, как описать странное транспортное средство, которым мы воспользовались. Оно было собрано из деталей, позаимствованных с других кораблей, и представляло собой герметичный цилиндр, способный вместить десяток человек. К одному его концу был привинчен маломощный ракетный двигатель, кроме того, имелись еще несколько дополнительных сопл для управления, простой шлюз и радио для связи со станцией. Это своеобразное суденышко могло совершить прыжок к «Утренней звезде» минут за десять, с максимальной скоростью примерно пятьдесят километров в час. Его окрестили «Космическим жаворонком» – название было взято из какого-то научно-фантастического рассказа. «Жаворонок» обычно был припаркован на внешнем краю станции, где он никому не мог помешать. В случае необходимости двое стажеров отправлялись туда в скафандрах, освобождали причальные тросы и отбуксировывали его к ближайшему шлюзу. Затем его пристыковывали к станции, и в него можно было войти через соединительный туннель – так же, как если бы ты входил на борт настоящего космического лайнера.

Мое первое путешествие на «Жаворонке» сильно отличалось от полета с Земли. Корабль выглядел столь обветшавшим, что казалось, в любой момент развалится на части. Впрочем, на самом деле он был вполне надежен, хотя десятерым в его небольшой кабине приходилось тесновато. Когда включился ракетный двигатель, мы плавно отплыли в заднюю часть корабля под воздействием легкого ускорения. Оно было столь слабым, что я стал весить всего лишь около фунта – полная противоположность взлету с Земли, когда я мог поклясться, что весил целую тонну! Примерно через минуту мы отключили двигатель и летели по инерции еще минут десять, после чего еще один короткий толчок доставил нас в пункт нашего назначения.

А вот внутри «Утренней звезды» было довольно просторно – в конце концов, она служила жилищем для пяти человек на протяжении почти двух лет. До сих пор можно было прочитать их имена, нацарапанные на стене рубки управления, и при виде этих надписей я мысленно вернулся почти на столетие назад, во времена космических первопроходцев, когда даже Луна была новым миром и никто еще не достиг ни одной планеты.

Несмотря на возраст корабля, в рубке управления все блестело, а приборная панель вполне могла бы принадлежать кораблю нашего времени. Тим Бентон нежно погладил ее.

– Совсем как новая! – сказал он с нескрываемой гордостью.- Обещаю, когда-нибудь возьму тебя с собой на Венеру!

Я очень хорошо изучил приборы «Утренней звезды». Играть с ними разрешалось, поскольку топливные баки были пусты и при нажатии кнопки запуска главного двигателя лишь загоралась красная лампочка. И все же было здорово сидеть в пилотском кресле и мечтать, положив руки на пульт…

В задней части корабля, возле главных топливных баков, была устроена небольшая мастерская, где занимались постройкой разных моделей, а также в немалой степени и вполне серьезными разработками. Стажерам хотелось попробовать на практике, как работают сделанные ими устройства. Карл Хаазе, наш математический гений, пытался построить какую-то новую разновидность навигационного прибора – но он всегда его прятал, когда кто-то проходил мимо, и никто не знал, для чего тот, собственно, предназначен.