Навстречу судьбе - Иар Эльтеррус

— Погибли... Единый Создатель... Помочь? А где мы?

— В Замке Призраков.

— Тогда все просто, — прошелестел эльдар, на глазах теряя силы. — Мысленно позови даан исцеления, как он появится — раздень меня и положи туда. Это саркофаг. Через три дня встану здоровым. Если ты император, даан придет.

— Хорошо.

Санти последовал совету, чувствуя себя полным идиотом. Неужели здесь что-то способно услышать его мысленный зов? Странно. Но рыцарь престола не солгал. Не успел император позвать нечто, названное странным словом «даан», как пол неподалеку пошел волнами, и из полированного камня, как из воды, всплыл покрытый буграми и наростами саркофаг примерно пяти локтей в длину. По его кромке бежала цепочка красных огоньков.

Осторожно приблизившись, император дотронулся до саркофага, не особо понимая, что это такое и откуда вообще взялось. Из камня выплыло? Чудеса какие-то... Украшенная резьбой крышка медленно поднялась, открывая взору клубы серого непрозрачного тумана, в котором то и дело вспыхивали тусклые голубоватые блики. Лек с Энетом поспешно раздели потерявшего сознание израненного эльдара и опустили его внутрь. Туман принял багровый оттенок, что-то натужно загудело, и крышка медленно закрылась. Даан потерял очертания и утонул в полу.

— Это чего было? — растерянно спросил Храт. — Что за штука?

— А я знаю? — устало пожал плечами Санти. — Даан какой-то... Ой, блин!

— Что еще? — насторожился Лек.

— Сами-то сюда переместились, а о девочках забыли? — зло буркнул император. — Каково им после всего? С ума, верно, сходят, ничего понять не могут.

— Таннэ дэлле раль каат! — выругался на родном языке эльф. — Ты можешь их к нам вытянуть?

— Попробую сейчас, — поежился Санти.

— Не советовал бы, твое величество! — вмешался Веркит. — Тебе отдохнуть нужно, а то точно потом несколько дней встать не сможешь.

— Не смогу, так не смогу! — с досадой отмахнулся император. — Только я тут чокнусь, если знать не буду, что с девчонками и где они. Лек, Энет, если упаду, вы уж поддержите.

— Было бы, о чем говорить... — проворчал горец.

Снова поежившись, Санти начал погружаться в память, доставшуюся от Марана. Пока на поверхность сознания выплывало очень немногое, перед глазами почему-то стояла какая-то незнакомая пожилая женщина, смотрящая на него с тоской и тревогой. Наверное, жена покойного. Император представил себе лица девушек и потянул их к себе, ощущая, что на уровне интуиции сплетает сложное, многоуровневое заклятие. Он не понимал, каким образом делает это, но все равно делал. Придет время — разберется. Не сейчас.

В зале резко потемнело, затем полыхнуло несколько ярких вспышек, запахло, как после грозы, и по полу с визгом покатились семь девушек. Очень разных на вид. Никто не заметил, откуда они возникли, казалось, прямо из воздуха. Лек бросился на помощь своей ненаглядной Элиа, забыв обо всем на свете, остальные тоже поспешили к ученицам. Никто, кроме укоризненно покачивающего головой повара, не заметил, что император тихо опустился на пол и снова потерял сознание. Недовольно ворча себе под нос, Веркит уложил Санти поудобнее и сел рядом, избегая смотреть на мертвого Марана.

— Здравствуй, моя хорошая! — поцеловал обалдевшую Элиа Лек.

— Здравствуй... — растерянно отозвалась она. — А где это я? Что это вообще было?

— А что ты помнишь?

— Помню, оказалась в каком-то зале... Вы стояли в кругу, скрестив мечи. Потом что-то еще случилось, мне показалось, у меня из рук молнии били... А потом вы в дракона превратились и улетели...

— Так и было, — улыбнулся горец. — Инициация случилась. Только вот...

— Что? — встревожилась Элиа.

— Императора убили.

— Неправда! — наполнились слезами глаза девушки. — Ты врешь! Скажи, что ты врешь!

— Если бы... — опустил голову Лек. — Вот он.

Не поверившая страшному известию Элиа приблизилась к телу Марана и замерла, постепенно понимая, что ей сказали правду. Она не замечала, что плачет, молча глядя на залитого застывшей уже кровью человека, которого так любила и уважала.

— Что с Владыкой? — встревоженно спросила Ле у Веркита, заметив лежавшего без сознания Санти.

— Перенапрягся, вас вытаскивая, — буркнул тот. — Теперь несколько дней без памяти валяться будет. Это ж надо, сразу после коронации такое отчебучить?! Очумел парень!

— Какой коронации?

— Дорхотов хрен мне в глотку, идиоту старому! — выругался повар, поняв, что проговорился. Неизвестно еще, имеет ли эта девица право знать, что рыжий мальчишка стал императором. Хотя, иначе зачем бы он вытащил ее сюда? Но больше говорить Веркит ничего не собирался. И так кошмар — бабы в Замке Призраков! Насколько он знал, такого кощунства не случалось больше пятисот лет.

— Тогда надо отнести его в постель! — рассержено топнула ногой Жрица, поняв, что больше ничего от незнакомца в поварском фартуке не добьется.

Она позвала Беспалую, с интересом оглядывавшую зал, и девушки, следуя за Веркитом, отнесли Санти в большую и удобную спальню неподалеку. Разобраться в происходящем можно будет и позже, а пока надо позаботиться о наставнике.

Шестая сидела на роскошной кровати, мрачно уставившись в стену. Многое стоило обдумать. Еще вчерашним утром она была рабыней в Нартагале. Ждала продажи, мечтала, что ее купит любимый, надеялась на свое маленькое счастье. А потом — аукцион, и все, случившееся на нем. Не успела Шестая опомниться, как стояла на каком-то плацу и соглашалась стать ученицей носатого касорга, пугающего ее до тихого визга. Если честно, согласилась только ради Эхе, бросившегося за ней в неизвестность. Чтобы спасти любимого, девушка готова была добровольно пойти на все, даже на казнь, пусть самую мучительную.

Но Эхе вскоре куда-то увели, а с нее самой сняли ошейник, сказав, что она отныне свободна. Шестая не поверила — о какой свободе вообще речь? Ее кто-нибудь спрашивал хоть о чем-то? Нет. Даже не собирались. Сказали, что должна стать ученицей носатого — и все тебе. А данную касоргу клятву не нарушишь, девушка почему-то была уверена в этом. Да и рухнувший на нее во время инициации черный луч говорил о многом. С Тьмой в игры не играют, это знали даже нартагальские рабыни.

Вскоре Шестую отвели в какую-то комнату, где ее встретили две другие девушки. Одна выглядела довольно странно, имела красную кожу и небольшие клыки, а вторая была очень высокой и крупной. Они что-то говорили, пытались как-то объясниться с новой соседкой, но рабыня не знала ни одного из общепринятых языков Элиана, только родной. Не понимая, чего нужно этим незнакомкам, она съежилась на койке, с тоской глядя в пол. Девушка едва сдерживала слезы — плакать хотелось страшно, но вдруг здесь за слезы наказывают? Видела на спине переодевавшейся высокой соседки следы от палки — крепко, похоже, бедняжке досталось, до крови били. Лучше сдержаться... Узнать бы еще, за что здесь наказывают, чтобы самой не нарваться. Очень не хочется, да только, видно, никуда не денешься. Раз здесь даже своих бьют, то уж чужачку — сам бог велел.