2009, №1 - Журнал «Если»

Кроме одной – той, что сейчас замолчала.

Я с трудом пересилил желание упасть на колени и попросить прощения за то, что бросил, предал эти верные машины, которые исправно трудились больше века. Я подошел к пульту управления шестой помпы и погладил огромное брюхо этого нависшего надо мной монстра. Пульт управления был весь покрыт пылью, но засветился, когда я провел по нему рукой. Желтые сигнальные лампочки и зеленые слова сияли властно, свидетельствуя о неполадках: все докладывали и докладывали, не возмущаясь тем, что их не слушают.

Необработанные данные в какой-то момент перестали передаваться наверх, в аппаратную, а вместо этого оставались здесь, в темноте, дожидаясь, когда кто-нибудь спустится вниз и обратит на них внимание. И в этих данных был ответ на все мои вопросы. В верхней строке списка значилось: Модель 13-44474-888 требует планового ремонта. Выполнено 946 080 000 циклов.

Я пробежал глазами строчки диагностики:

Детали кольца клапана № 12-33939 , плановая замена.

Детали поршня № 232-2, 222-5, 222-6, 222-4-1, плановая замена.

Бак насоса подачи, деталь № 37-37-375-77 повреждена, требуется замена.

Подшипник аварийного спускового устройства, деталь № 810-9 повреждена, требуется замена.

Набор клапана, деталь № 437834-13 повреждена, требуется замена.

Регулятор главного привода, деталь № 39-23-9834959-5 повреждена, требуется замена.

Очередность ремонта:

Датчики компрессии, деталь № 4904, деталь № 7777-302, деталь № 403-74698.

Основная зубчатая передача, деталь № 010303-0.

Ленточный клапан, деталь № 9-0-2…

Список продолжался и дальше. Я ввел запрос: Данные о техническом обслуживании и текущем ремонте. Открылся новый список, уходящий во времена Меркати и даже раньше: десятки сигналов о необходимости текущего ремонта и требования планового осмотра – все они мерцали в темноте и все были проигнорированы. Двадцать пять лет пренебрежения.

– Эй! – окликнул Чи. – Смотри-ка! Здесь кто-то журнальчики оставил!

Я оглянулся. Он обнаружил стопку макулатуры, которую кто-то запихнул под одну из помп. Опустившись на карачки, Чи засунул туда руку и вытащил журналы, походившие на старинную упаковку от продуктов. Я хотел было сказать ему, чтобы не копался в мусоре, но потом передумал. По крайней мере, ничего не ломает – и слава Богу. Я протер глаза и вернулся к диагностике насосов.

За те шесть лет, что я ими заведовал, накопилось больше дюжины поломок, но помпы по-прежнему работали, пыхтели помаленьку, стуча и громыхая деталями, а теперь вдруг одна из них совсем сдалась, лопнула по швам. Помпа номер шесть покорно тарахтела, пока совсем не выбилась из сил, и невыполненный ремонт в конце концов ее доконал. Я двинулся дальше и начал просматривать записи по остальным девяти насосам.

Они тоже, все до одного, взывали о помощи: предостерегающие сигналы, логи, полные сообщений об ошибках…

Я вернулся к шестой помпе и снова просмотрел ее логи. Люди, создававшие эту машину, потрудились на совесть, но много-много крошечных кинжальчиков могут убить даже огромного старого ящера, и этот явно перешагнул последнюю черту.

– Надо позвонить в «Динапор», – сказал я. – Сами мы тут ничего не сможем поделать.

Чи оторвался от журнала с ярко-желтой машиной на обложке.

– Думаешь, они еще существуют?

– Надеюсь. – Я взял инструкцию и отыскал телефон сервисного центра.

Он был даже не в таком формате, как нынешние. Во всем этом проклятом номере – ни одной буквы алфавита.

Фирма «Динапор» не просто не существовала в природе: она обанкротилась сорок с лишним лет назад, пав жертвой своих чересчур надежных насосов. Она своими руками загубила собственный рынок сбыта. Единственный плюс был в том, что по истечении срока давности их технологии стали достоянием общественности, да еще и Сеть в кои-то веки работала, так что я смог скачать чертежи. Чертежей оказалась просто тонна, вот только я не знал ни одного человека, который способен их прочитать. Во всяком случае, это был не я.

Я откинулся в кресле, глядя на всю эту информацию, которой не мог воспользоваться. Это было все равно что смотреть на египетские иероглифы: знаешь, что в них что-то есть, но что с этим делать – непонятно. Я перераспределил потоки с шестой помпы между оставшимися насосами, и они успешно справлялись с новой нагрузкой, но мне не давали покоя все эти напоминания о неполадках, сияющие в темноте там, внизу: Изоляция ртутного наполнителя, деталь № 5974-30 повреждена, требуется замена… – что бы это ни значило. Я загрузил в свой наушник все, что касалось «Динапоров». Я и сам пока не знал, кому это показать, но ясно было одно: здесь мне никто не поможет.

– Чем это ты тут занимаешься?

Я подскочил от неожиданности. Оказывается, сзади незаметно подкралась Сьюз.

Я пожал плечами:

– Не знаю. Наверное, поищу того, кто в этом разбирается.

– Это служебная информация. Ты не имеешь права выносить отсюда эти схемы. Сотри их.

– Ты в своем уме? Они же в открытом доступе.

Я встал и воткнул наушник в ухо. Сьюз замахнулась для удара, но я увернулся и направился к дверям. Эта огромная гора мускулов погналась за мной.

– Уволю! Вот увидишь!

– Не успеешь! Сам уволюсь! – Я рывком открыл дверь и смылся.

– Эй! Вернись сейчас же! Я здесь главная! – Ее вопли преследовали меня по коридору, постепенно затихая. – Я здесь главная, черт бы тебя побрал! Я тебя уволю! Это написано в инструкции! Я нашла! Не один ты тут грамотный! Я нашла! Уволю! Вот увидишь!

Как дитя малое, ей-богу. Так и голосила, пока за мной не захлопнулась входная дверь.

На улице, при свете солнца, я стал просто бродить по парку, посматривая на трогов и гадая, чем я так насолил Господу Богу, что он навязал на мою голову эту чокнутую Сьюз. Подумал, не звякнуть ли Мэгги, чтобы с ней повстречаться, но передумал: сейчас я был не в настроении говорить о работе. Обычно, когда я пытался поделиться с ней своими проблемами, она либо не понимала, чего я беспокоюсь из-за «какой-то ерунды», либо тут же предлагала не самые лучшие способы их решения. А если я позвоню ей среди дня, она обязательно поинтересуется, почему я так рано ушел с работы и что случилось, а потом, когда я не последую ее совету насчет Сьюз, просто-напросто обидится.

То и дело я проходил мимо резвящихся трогов. Улыбаясь, они делали мне знаки, приглашая покувыркаться вместе. Я только махал им в ответ. Одна из них, похоже, была все-таки девочка – у нее было довольно заметное брюшко. Она ускакала прочь с парой приятелей, и я еще раз порадовался, что Мэгги нет рядом. Не хватало ей беременных трогов, у нее и без того куча комплексов на этот счет.

А вот свою начальницу я был бы не прочь отправить к трогам. Она такая же тупая. Господи Боже, я вообще окружен тупицами. Нет, мне нужна новая работа. Какое-нибудь место, которое притягивает больше талантов, чем работа со сточными водами. Интересно, Сьюз серьезно говорила насчет того, что выгонит меня? Неужто в инструкциях по поводу найма и увольнения действительно было что-то такое, чего я не заметил? А потом я спросил себя: а я-то серьезно намереваюсь уволиться? Нет, я, конечно, ненавидел Сьюз. Но где найдешь работу лучше, если не окончил даже школу, не говоря уже про университет?

Я встал как вкопанный. Меня вдруг осенило: университет. Колумбийский университет! Вот где могут помочь. Там должен быть какой-нибудь умник, который сможет разобраться в чертежах «Динапора». На каком-нибудь машиностроительном факультете, или как это там у них называется. К тому же район университета как раз обслуживается шестой помпой. Вот вам и «рычаг воздействия»!

В верхний город я отправился на метро вместе с целой оравой разлаженно-угрюмых пригородных пассажиров, которые вечно косятся друг на друга, как будто если ты сел рядом, то покусился на их священную территорию. В конце концов я повис на поручне и наблюдал, как два старикана шипели друг на друга через весь вагон, пока поезд не сломался и всем не пришлось идти пешком.

Навстречу мне продолжали попадаться кучки слоняющихся по тротуарам трогов. Некоторые, особо сообразительные, попрошайничали, но большинство просто совокуплялись. Я бы наверняка разозлился, что опять приходится продираться через оргию, если бы так сильно им не завидовал. Я все спрашивал себя, какого дьявола я таскаюсь по этому липкому летнему смогу, то и дело прикладываясь к ингалятору, когда Сьюз, и Чи, и Зу прохлаждаются в кондиционированном комфорте и бездельничают?

Нет, ну что со мной не так? Почему я вечно пытаюсь что-то исправить? Меркати был такой же, постоянно взваливал все на себя и работал на износ, пока рак не сожрал его изнутри. Под конец он работал так напряженно, что, кажется, был даже рад уйти – просто чтобы отдохнуть.

Мэгги говорит, что и я слишком много работаю, и теперь, волоча свою задницу по Бродвею, я был склонен с ней согласиться. С другой стороны, если свалить все на Чи и Сьюз, я бы сейчас не по улице шел, а плыл бы в месиве из дерьма и химикалий. Мэгги скажет, что это уже не моя проблема, но она так рассуждает только потому, что, когда нажимает кнопку в туалете, слив работает. К концу этого дня мне стало казаться, что есть люди, которые просто обречены заниматься дерьмом, в то время как другие только и думают, как получше провести время.