Десятая планета - Сергей Беляев

— Уу… — проворчал академик наслаждаясь. — Похоже на сладкий чай с лимоном. Однако продолжайте. Что вы сделали с обезьяной?

— Не знаю. Я просто поднял увесистый блестящий камень, вернее слиток…

— Слиток? — Академик приподнял брови. — Может быть, золотой?

— Нет, по-видимому сплав бериллия с медью. Такие сплавы не отличить от золота, но они несколько легче… Я метнул слиток в обезьяну, вернее в то место, где слышались ее шаги. Я уверен, что за мной двигалось живое существо. Я слышал его, но не видел. Это было самое странное. Невидимая обезьяна…

— Она могла броситься на вас… Вы не боялись. Юра?

— Страх пришел ко мне позже — когда я попал в лабиринт дорожек. Он окружен заборами, изгородями… Я бродил по ним и снова приходил на го же самое место. Мне это надоело, и я придумал перебраться через одну из загородок и итти напрямик. Но… тут и началось самое страшное…

— Вы увидели живую обезьяну? — осведомился академик, принимаясь за второй экземпляр апельсинового гибрида.

— Сотню, тысячу… Громадную банду, — содрогнувшись, ответил Юра. — Там у них табор, что ли… Логово… К счастью, они не обратили на меня никакого внимания. А то бы растерзали. Но они были слишком поглощены своим занятием…

— Каким именно? — прищурился академик.

Юра пожал плечами.

— Странно сказать… Они ели. Вернее, простите за выражение, лопали с таким идиотским усердием, будто весь смысл их существования заключается в наполнении желудков. Они поднимали в мохнатых лапах огромные плоды, кричали, рычали, дрались из-за кокосовых орехов. Но это не зоопарк… Им прислуживали, по-видимому, рабы.

Я не мог разобрать, кто эти рабы. Они приближались к обезьянам, согнутые, дрожащие, с опущенными головами, они не смели глядеть на пиршество. Это так отвратительно, что… — Юра махнул рукой и вздохнул. — Я ушел от этого безобразия, но за другой изгородью увидал еще более омерзительное и страшное. Обезьяны занимались разрушением. Сначала мне показалось, что я присутствую при играх дикарей. Обезьяны бегали по цветущим садам, ломали деревья, топтали насаждения…

От волнения Юра не мог продолжать. Академик молча ждал.

— И вдруг несколько этих гнусных безумцев, размахивая факелами, подожгли все, и запылали чудовищные костры. — Юра понюхал воздух — Кажется, пахнет гарью. Нет? Одна безумная обезьяна бросилась с факелом прямо на меня…

— И вы побежали? — спросил академик, комкая кожуру гибридов и поглядывая, нет ли поблизости урны.

— А что мне оставалось делать? Я закричал и кинулся опрометью куда глаза глядят.

Академик не нашел урны и бросил кожуру в кусты.

— Припомните: что вы сделали, когда попали на дорожку, ведущую сюда, к треугольнику? — спросил академик очень серьезно.

— Ничего.

— Вспоминайте. Это очень важно. До чего вы дотронулись? Рукой, ногой, головой — безразлично.

Юра потер потный лоб.

— Да, вы правы, дотронулся. Вернее, наподдал ногой по какому-то выступу на краю дорожки… Я так обрадовался: в эту минуту я увидал вас вдали. Вы сидели на скамье, вот на этой…

— Достаточно, — довольным голосом произнес академик. — Ясно многое, но далеко не все. Пойдемте, сядем. Я тоже кое-что вам расскажу.

XV

Юра наблюдал за академиком. Тот сидел, закрыв глаза. Юра знал, что это бывало с его учителем, когда он обдумывал какую-нибудь сложнейшую задачу.

— Юриссимус, — произнес наконец академик, не открывая глаз, — приведите ваш туалет в полный порядок. Перевяжите галстук. Пригладьте волосы. Обмахните пыль с ваших лаковых ботинок… Я не хочу, чтобы мой ученик… Впрочем, об этом после. Готово?

— Сию минуту, — заторопился Юра, завязывая галстук самым модным узлом. — В порядке.

Академик повернулся к Юре и раскрыл глаза. Он улыбнулся и кивнул на дощечку с волнистыми линиями:

— Здесь на языке обитателей Десятой начертано: «Подойди к изгороди, обопрись на нее и смотри».

Юра изумленно вытаращил глаза на академика.

— Вы знаете их язык?

— Да, — усмехнулся академик. — Теперь пришел ваш черед удивляться. Я тоже удивлялся, когда вы ошарашили меня своим открытием. Извольте подойти вон туда и смотреть.

Юра приблизился к изгороди.

— Не удивляйтесь, — громко сказал ему вслед академик, — и не бойтесь. Вы вздрогнули? — крикнул он. — Что вы видите? Ну?..

Юра обернулся. Лицо его было искажено негодованием.

— Обезьяна бьет человека… женщину…

Академик приподнялся со скамьи и приказал:

— Прыгайте через изгородь. Вырвите из лап обезьяны палку и бейте обезьяну досмерти.

Юра решительно перепрыгнул. И тотчас академик услыхал его изумленный возглас:

— Михаил Сергеевич! Они исчезли… Здесь никого нет!..

Академик медленно, с торжествующим видом приблизился и протянул Юре руку через изгородь.

— Вы вели себя храбро… Не задумались отплатить выродку за оскорбление женщины. Прошу вас обратно.

— Что это значит? — спросил Юра взволнованно и недоумевающе, перебираясь к академику.

Улыбка пробежала по лицу ученого.

— Это значит, что перед нами прекрасное объемное безэкранное кино. Почему оно именно здесь? Что изображают эти фильмы? Это мы с вами узнаем. Пока установлено основное. Перед нами кино. Особенное, любопытное… Приводится в действие автоматически. Вот так…

Академик налег грудью на перекладину изгороди. Тотчас перед ним и Юрой развернулся безэкранный странный и страшный фильм. Обезьяны гнали живых людей на двигавшийся вверх конвейер стакера. Юра стиснул зубы.

— Ах, из пулемета бы по обезьянам!..

Академик отступил от перекладины и долго водил по ней пальцем.

— Вот! — наконец воскликнул он торжествующе. — Вот этот выступ и есть рычаг, который приводит в действие механизм проекции… Но нам некогда разбираться в деталях. Я не удивлюсь, если вокруг нас тут почти все автоматизировано. Мы кое-что знаем, — лукаво подмигнул он Юре. — Но на всякий случай мы должны соблюдать осторожность.

— Да, конечно, Михаил Сергеевич, — согласился Юра. — Полагаю, что здесь могут быть запрещенные или опасные зоны.

— Да, — кивнул утвердительно академик. — По-видимому, обитатели Десятой широко пользуются телемеханикой[7]. Я начинаю думать, что они отлично… Ну, в дальнейшем мы проверим… А пока, — он сделал рукою любезно приглашающий жест, — поищем пристанища.

— Хотя я ужасно устал, — тихо вздохнув, сказал Юра, — но что делать, пойдемте…

— Зачем итти? — усмехнулся академик. — Мы поедем.

XVI

Юра решил ничему не удивляться. Он покорно шел за академиком, который поглядывал на таблички, и, что-то бормоча, подошел к началу довольно широкой дорожки.