Не делись со мной секретами - Джой Филдинг

— Да, мы знали об этом, — быстро пояснила женщина. — Мы просто подумали, что такое соображение распространяется на обе стороны.

Великолепно, подумала Джесс, вдохнув холодного воздуха и затрудняясь оценить иронию ситуации, а тем более выразить охватившее ее чувства.

— Нам понравились ваши костюмчики, — продолжала женщина, как будто стараясь подбодрить ее.

— Мои костюмчики?

— Да. Особенно серенький. Одна из женщин заметила, что хочет спросить вас, где вы его купили.

— Вы смотрели, как я одета?

— Внешний вид очень важен, — ответила женщина. — Именно это я постоянно твержу своим дочерям. Первое впечатление, и все такое. — Она протянула руку и похлопала Джесс по руке. — Вы производите очень хорошее впечатление, дорогая.

Джесс не знала, сделать ли ей реверанс или взвыть. Она почувствовала, как громко забилось сердце под твидовым жакетом.

— Как бы там ни было, — продолжала утешать ее женщина, — вы отлично поработали.

Разве может человек с такими умными глазами оказаться таким глупым, спросила себя Джесс, у которой просто перехватило дыхание.

— Мне, правда, пора идти, — заметила женщина, которая явно почувствовала неловкость от молчания Джесс. Она уже сделала несколько шагов, но остановилась. — С вами все в порядке? Вы выглядите довольно бледной.

Джесс хотела что-то сказать, но лишь кивнула, заставив свои губы сложиться в подобие, как она надеялась, улыбки. Женщина ответила улыбкой и быстро зашагала вдоль улицы, несколько раз бросив через плечо быстрый взгляд в сторону, где все еще стояла Джесс. Видимо, она хочет убедиться, что я не преследую, думала Джесс, опять стараясь понять, что за странное состояние овладело ей. Зачем она шла по пятам этой женщины? Что она делала в настоящий момент?

Джесс сообразила, что у нее опять начинается проклятый приступ паники.

— О Господи! — простонала она, борясь с беспокойством, которое наполняло голову всякой чепухой и делало ноги свинцовыми. — Это смехотворно! Что я собираюсь делать?

Джесс почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Она гневно смахнула их. «Не верю, чтобы я могла заплакать прямо посреди этого проклятого проспекта Мичиган, — бранила она себя. — Не верю, чтобы я могла разговаривать сама с собой прямо на этом треклятом проспекте Мичиган!» В отличие от продавцов наркотиков и ненормальных на проспекте Калифорния, состоятельные покупатели на проспекте Мичиган вполне могли обратить на нее внимание, хотя делать тоже ничего не стали бы.

Она с трудом подошла к ближайшей автобусной остановке, прислонилась к стенке навеса. Джесс не поддастся этому, сердито думала она. Она не позволит, чтобы ее изводили эти дурацкие приступы.

«Думай о приятном, — посоветовала она себе. — Думай о массаже, об отдыхе на Гавайях. Думай о своих крошечных племянницах». Она представила себе, как к ее холодным щекам прильнули их нежные головки, и тут вспомнила, что ее ждут на обед в доме сестры в шесть часов.

Но как она может поехать на обед к сестре? Что, если приступ беспокойства еще не прошел? Что, если у нее случится еще один на глазах у всех? Разве она может заставить нервничать своих самых близких и любимых?

Морин непременно спросит, зачем существует семья.

Джесс почувствовала, как к горлу поднялся комок. Господи, неужели ее вытошнит? Прямо посреди проклятого проспекта Мичиган? Она сосчитала до десяти, потом до двадцати, быстро сделала глотательное движение, раз, два, три раза, наконец чувство тошноты прошло. «Дыши глубоко», — бывало, говорил ей Дон. Она так и делала, заполняла легкие воздухом, стараясь не согнуться от боли.

Никто не заметил ее страданий. Пешеходы продолжали идти мимо, один даже спросил у нее, который час. В общем-то не так уж все и отличается от проспекта Калифорния, подумала она, когда возле нее остановился автобус и раскрыл двери. Вышли несколько человек и прошли мимо, как будто ее и не было. Водитель подождал несколько секунд, чтобы она вошла в автобус, и пожал плечами, когда она этого не сделала. Двери захлопнулись, и автобус отъехал. Джесс ощутила ток горячих выхлопных газов от автобуса на своем лице. Газ залезал в глаза и ноздри. Ей показалось это удивительно успокаивающим.

Вскоре ее дыхание пришло в норму. Она почувствовала, как загорелись щеки, состояние паралича проходило. «Теперь ты в порядке, — сказала Джесс себе, переступив с ноги на ногу и сходя с тротуара на мостовую, будто опускаясь в очень горячую ванную. — Теперь все в порядке. Все прошло».

Неожиданно вынырнула машина.

Все случилось так быстро, так неожиданно, что в момент приступа, у Джесс возникло странное ощущение, что это происходит с кем-то другим. Сама же она находилась вне своего тела, наблюдая за происшествием вместе с дюжиной зевак, которые быстро столпились вокруг. Джесс почувствовала рядом с собой порыв ветра, увидела, как ее тело вращается, словно волчок, отметила мысленно белый «крайслер», который исчез за поворотом. Только тогда ее мысли возвратились к своему телу, опустившемуся на колени на край мостовой. Только тут она ощутила жгучую боль в коленях и ладонях. Только тут она услышала голоса:

— Как вы?

— Бог мой, я думал вам наверняка каюк!

— Он чуть не наехал на вас! Промахнулся всего на пару дюймов!

— Все в порядке, — сказал кто-то, и Джесс узнала свой собственный голос. — Думаю, я проявила неосторожность. — Она тут же спросила себя, почему принимает на себя вину за то, в чем она явно не виновата. Ее чуть не сбил маньяк в белом «крайслере», который не только не остановился, но даже прибавил газу. Она ободрала руки и поцарапала ноги, когда упала на мостовую. Твидовый костюм залепила грязь. Ее колготки на коленках превратились в клочья. И она чувствовала себя виновной за случившееся. — Я, должно быть, размечталась, — произнесла она извиняющимся тоном поднимаясь на нетвердые ноги. Но теперь все нормально. Теперь все будет в порядке.

— Все будет в порядке, — повторила она и захромала к противоположному углу улицы. Там она остановила такси и села в машину. — Все будет в порядке…

Глава 4

Джесс въехала на своем красном «мустанге» на парковочную площадку большого белого деревянного дома сестры, расположенного на Шератон-роуд в Эванстоне, ровно без трех минут шесть. «Все будет в порядке», — повторила она еще раз про себя, выключая мотор и собирая пакеты с покупками, вином и подарками, которые лежали на заднем сиденье. «Будь спокойна, хладнокровна, не позволяй Барри втягивать себя в глупые споры, — продолжала она, вылезая из машины и направляясь по бетонной дорожке к большой стеклянной двери. — Все будет в порядке». Дверь раскрылась, прежде чем она успела нажать кнопку звонка.

— Джесс! — гаркнул Барри, его голос покатился по обсаженной деревьями улице, как порыв ветра. Под ногами у нее шуршали засохшие листья. — Как всегда, точно вовремя.

— Как поживаешь, Барри? — Джесс шагнула в прихожую, отделанную кремовыми панелями под мрамор.

— Лучше всех! — выпалил он. Барри всегда отвечал «лучше всех». — А как ты?

— У меня все в порядке. — Она глубоко вздохнула, протянула ему бутылку вина. — Это из Чили. Продавец винного магазина сказал, что оно хорошего качества.

Барри явно скептически начал рассматривать этикетку.

— Ну что же, спасибо, впрочем, я надеюсь, что ты не будешь возражать, если мы сохраним эту бутылку до следующего раза. Я уже охлаждаю дорогое французское вино. Разреши помочь тебе снять пальто.

— Не беспокойся, Барри. Думаю, я сумею сама справиться с этим делом.

— Ну тогда хотя бы разреши мне повесить его.

Джесс решила не играть с Барри в «тяни-толкай» из-за пальто.

— Морин наверху?

— Она укладывает близнецов. — Он повесил ее пальто в шкаф и повел в гостиную розовато-светлых тонов, красиво контрастирующую с черным роялем, который занимал значительную часть комнаты, хотя никто на нем не играл, и, черным мраморным камином, в котором уже полыхало пламя.

— Я поднимусь и поздороваюсь. Малышам я кое-что купила. — Джесс кивком показала на фирменный пакет детского магазина «Маршалл Филд», который держала в руке.

— Скоро они опять проснутся. Тогда ты им и отдашь подарки.

— Джесс, это ты? — послышалось со второго этажа.

— Я поднимаюсь, — отозвалась Джесс, двинувшись к центру гостиной.

— Не смей этого делать, — предупредила ее Морин. — Я их только что угомонила. Оставайся внизу и разговаривай с Барри. Я спущусь через пару минут.

— Она спустится через пару минут, — повторил, как попугай, Барри. — Что ты на это скажешь? Как думаешь, сможешь ты потратить пару минут на разговор со своим свояком?

Джесс улыбнулась и села в одно из белых кресел напротив Барри, который примостился на краешке тахты розового цвета. Он всегда был готов к наставлениям. «Видно, собирается начать свои придирки», — подумала Джесс, соображая, почему она не могла найти общего языка с Барри. Что такое было в этом мужчине? Почему он всегда раздражал ее? — удивлялась она. Его прозрачные голубые глаза следили за каждым ее жестом. Он не был ни уродом, ни глупцом и не безнадежно противным. Почему она воспринимала его только в отрицательном свете? Несомненно, в этом мужчине были и какие-то положительные качества. Она пыталась наладить с ним хорошие отношения. Когда он женился на ее сестре шесть лет назад, Джесс считала, что ей понравится любой человек, который осчастливит ее сестру. Но она ошиблась.