Достичь смерти - Никоноров Александр

  Где же Горн? Может, Сарпий, уходя от очередного столба пламени, свернул не туда? Но нет - вот он, прозрачный силуэт Пика Неиссякаемости. Времени прошло немало, пора бы долине подойти к концу. Но не видать ни города, ни следов человеческой деятельности, ни вообще чего-либо дальше пятнадцати метров. Воспаленные глаза слезились, все вокруг расплывалось и терялось в жарком мареве. Яркие вспышки огня мешали, мир утопал в красных пятнах. Сарпий успевал проморгаться, но возникал очередной столб и...

  И так беспрерывно...

2

  Город основали сразу же после того, как наладилась добыча железной руды. Почуяв новый денежный виток, сюда стали стекаться толпы людей с разных концов Тиэльмы. Кто-то приходил на своих двоих, не имея ничего, кроме прямых рук и умений, другие ковыляли, везя груженную заготовками и инструментом телегу, третьи не жалели лошадей, которые тащили прицепы, доверху набитые собственным материалом. Не все хотели заниматься именно добычей и последующей продажей руды, ибо не каждому хватало денег на оплату людского труда, на организацию непрерывного процесса и на прочие премудрости организации. Обустраиваясь в Горне, простые люди экономили на кузнице или плавильне: они выбирали себе место, откуда регулярно било пламя - такие места горнцы звали

источником

, - вбивали рядом с ним металлическую табличку со своим именем и адресом, тем самым закрепляя за собой рабочее место. Одним из главных показателей мастерства и искусности кузнецов являлись эти самые таблички - чем ажурнее и профессиональнее они исполнены, тем больше шансов быть замеченным потенциальным клиентом. Сколько же видов табличек Сарпий перевидал на подступах к городу!

  Предприимчивые люди из Суховея, что за перевалом восточнее Горна, проложили тайные тропки, по которым сплавляли горнцам на переплавку материалы и старое оружие, продавая за полцены. Выручка была не такой большой, зато обязательно находился тот, кто покупал, а если бы вдруг началась война, то, по договоренности между городами, жители Горна снабдили бы Суховей товаром со значительными скидками, ибо последнего имелось в избытке - успевай покупать.

  Это и пугало Сарпия. На его глазах куда-то в горы отправились два каравана - семь сцепленных деревянных контейнеров, до отказа набитых оружием. Из-под наброшенного сверху полога выглядывали мечи и топоры. Утащили это добро две упряжки по пять лошадей, и, судя по привязанным в стойле двум пятеркам, готовилась новая партия.

  "Уж не по мою ли душу? Неужели теперь ожидать атаки еще и от суховейцев? Надо спешить, а то ведь нагонят".

3

  Переписчик шел по городку и давался диву. Везде небрежно валялось оружие, у стен домов высились груды заготовок и прочий металлолом, приготовленный на переплавку. Бурная деятельность пронзила Горн: все куда-то ходили, что-то обсуждали, трясли бумагами и обязательно шушукались за спиной Сарпия. Люди здесь обитали крепкие, и даже проходящие мимо бабы могли похвастаться завидной мускулатурой. Переписчик запомнил грязь, забившуюся в глубокие складки жестких лиц - будто каждого награждали своим узором. Чумазые дети выглядели старше своих лет, а их игрушки были сделаны вовсе не из дерева или глины. Зачастую они вытаскивались из нагроможденных куч железа. Сарпий думал, что ему не хватит сил пройти город - слишком жарко здесь было. Стены, дороги, крыши - все пропиталось маревом, сажей и пылью.

Ша-эна

робко попыталась предложить свои услуги, например, перелетев город или попросту уничтожив его, но путник ничего не ответил.

  Дальние районы Горна отличались стойкой тишиной и мрачными тонами. Темная пыль, смешанная с железной стружкой, покрывала все: полуживые цветы, траву, окна, каменные стены и крыши двухэтажных домов. Она же устилала дорогу и плавала в цвелой воде фонтанов на одной из торговых площадей.

Воздушная гладь

дрогнула. Сарпий узнал колебания - голоса. Они нарушили поверхность купола, вклинились в нее раскаленными иглами со множеством зазубрин. Эти голоса сочились угрозой, злобой, въедливостью и... Переписчик закрыл глаза, чтобы лучше почувствовать волны. Да, он не ошибся - что-то панибратское сквозило в этом импульсивном гомоне... И, как показалось Сарпию, среди них был и женский голос. Вдобавок колебания раздались за его спиной и по цепочке унеслись туда же, к источнику голосов. Эманации отзвуков полнились, все больше колебля поверхность заклинания. Переписчик собрался было пойти дальше, но внезапный крик заставил его переменить решение. Он поспешил на шум.

  Заклинание привело его к мясной лавке. На спрятанном между домами пустыре стояла деревянная конструкция с минимумом составных элементов, чтобы можно было разобрать ее в кратчайшее время. Хлипкая крыша прикрывала развешанные вяленые туши овец, до того тощих, что не поймешь, чего оттуда можно урвать в пищу. Под порывом теплого ветра раскачивались копченые гиены, к мясу налипли пыль и стружка. Рядом с лавкой стоял красивый мангал с орнаментом из железных прутьев, на углях коптились колбаски, источая соблазнительный аромат. У Сарпия предательски заурчало в животе, и Переписчик обрадовался - он хотел есть, значит, не все потеряно, он не сдался! Он - человек!

  Сарпий с удовольствием расстался бы с горсткой фэрро ради двух-трех шампуров с местными деликатесами... Если бы не пять бугаев, притеснивших к стене лавки худощавую девушку в легком светло-коричневом платье.

  - Оставьте.

  Пятерка обернулась. Без испуга, без настороженности. Горнцы имели тяжелый нрав и не привыкли к прекословию, особенно если оно исходило от щуплого парня, не по погоде выряженного в смешной плащ золотого цвета, который шевелился точно живой. Переписчик успел заметить на лице девушки выражение не только облегчения, но и...

  "Удовлетворения?! - удивился Сарпий. - Да вряд ли. Разве что ее так обрадовала неожиданно подоспевшая помощь?"

  Оголенное плечо горнца, поросшее курчавыми рыжими волосами, заслонило девушку. Испачканные копотью мужчины встали теснее. Настроены они были самым решительным образом.

  - Эй! А не ты ли тот самый братец, о котором твердила эта сучка? - спросил усатый детина с жиденьким чубом на голове.

  Переписчик и глазом не повел. Короткий кивок был горнцу ответом.

  - И, стало быть, ты и вправду спасешь ее, а нас... Как там, Украс?

  Мужчина, чье тело покрывала сеть шрамов, но шрамов умышленных, нанесенных либо раскаленным прутом, либо чем-то еще, с радостью подсказал:

  - Подвесит нас за яйца рядышком с гиенками!

  Горнцы рассмеялись.