Дети восточного ветра (СИ) - Колесников Денис

– Один вопрос за раз, Надин-сати, – Мастер посмотрел на него поверх увеличительных очков и улыбнулся, давая понять что не задет юношеской бестактностью. – И руки у меня пока заняты. Все до единой.

– Х-хорошо, тогда я…

– Можешь подождать вон там, – Санам показал на крохотную раменную, прильнувшую к стене доков. – Я скоро здесь закончу.

– А там варят кофе?

– Отменный. Возьми на двоих и скажи что угощаю. Не кормить же друг друга опытом в сухомятку, верно?

– Верно! – Ответил Дин. Сделав два шага он остановился и обернулся. – Стоп, вы сказали друг друга?

– Конечно, – ответил Санам и посмотрел на своего гостя через плечо, – кое-чему я бы сам у тебя научился.

*******

Перешагнув границу города, Андж остановился, устремив свой взгляд на черный горный пик.

Свой массивный посох он закрепил на спине, придав ему почти вдвое меньший размер. Затем он залпом осушил большую бутыль воды, которую взял с собой и сделал глубокий вдох. Минуту он стоял на месте, прислушиваясь к ощущениям. Холодная вода растеклась по рукам, ногам и спине, напитывая внушительные мышцы. По всему нутру начались реакции, монах чувствовал как он целиком прогревается изнутри, как преображается и бежит по сосудам свежая жидкость, отводя лишний жар. Андж улыбнулся и выдохнул облако теплого пара.

Монах взял низкий старт, и его грузное тело начало плавный разгон. Каждый его следующий шаг был быстрее предыдущего, он без видимых усилий достиг предела доступной человеку скорости. И также легко его преодолел, набрав скорость идущего на полном ходу здорового судна.

Позволив телу двигаться самостоятельно, Андж задал ему курс на монастырь и погрузился в расчеты.

*******

Дади вернулась в свои покои. Устроившись на полу поудобнее, она закрыла глаза и погрузилась в свой отгороженный надел в Сети. Темнота закрытых век стала пространством. Пространство заполнилось золотыми отражениями разных вещей, связанных паутиной той же краски. Изображения, звукозаписи, свернутые тексты – среди всего этого девушка потянулась к записям от учителя. И Рам Ласерн начать проживать свою жизнь перед её взором.

Вот он рожден в одной из богатейших семей Восточного Края. Он обременен серьезным изъяном, из-за которого его руки невероятно слабы, но его спасает богатство фамилии.

Вот он стоит среди сверстников в своей первой школе. Стоит впереди всех, твердо и прямо, с руками закованными в экзоскелет такой тонкой работы, что его искусственные мышцы идеально дополняли настоящие, создавая очертания здоровой плоти.

Вот он в черном медицинском халате, среди уже старших товарищей, изучающих врачевание в монастыре. Среди монахов и школяров он выглядит куда счастливее, чем среди еще не окончивших школу одногодок.

Вот он стоит в порту среди докеров, как и все вокруг небритый, хоть и в деловой одежде. Коллектив работяг принял нового руководителя портовой службы.

И вот его нет. Записи допросов друзей и знакомых вторят друг другу, говорят про безоблачность былого и смутность настоящего. Лишь с отцом у Рама был открытый конфликт. Сурад хотел наследника для своей маленькой уездной империи, и, толкая сына на этот путь, с годами встречал все большее сопротивление.

Дади понимала, что ни один из увиденных портретов не был полным, и искать нужно нечто, чего на них нет. Девушка вызвала перед собой список всех доступных людей, с кем был связан Рам. Таких было немного, большинство либо давно покинуло город, либо оставалось в закрытом ныне монастыре.

Школьная наставница Рама была первой, с кем у того сформировалась хоть какая-то связь вне семьи, Дади решила начать с неё. Девушка вновь изучила записи её допросов, и подготовила вопросы, задать которые сыщики не додумались или не успели. Она быстро прошлась по основам риторики и софистики, которым сама обучалась в монастыре. Очистив свое пространство от всего лишнего, сделав пару глубоких вдохов и убедив себя, что она сможет продуктивно поговорить, девушка потянулась через Сеть. По прямому маршруту это было легко, даже нагрузки на глаз практически не было.

– Да? – сказал уставший женский голос. Вслед за голосом в пространстве Дади возник и образ утомленной учительницы с немолодым лицом и недорогим одеянием.

– Здравствуйте, сида, – ответила Дади, когда связь была установлена, – я бы, – девушка сглотнула и продолжила говорить все еще неуверенным голосом, – я бы хотела поговорить о вашем ученике.

Её собеседница тяжко вздохнула.

– Рам? Опять? Я все уже рассказала. Мне добавить нечего, до свидания.

– Но… – Дади начала судорожно перебирать составленные ранее вопросы.

– Вы из монахов? – спросила учительница.

– Да, я…

– Тогда мне добавить совсем нечего, прощайте.

Связь оборвалась. Дади открыла глаза, большая часть дня уже была позади.

Дади встала, чтобы размяться. Вместе с кровью по телу начало циркулировать разочарование. Пару минут девушка пыталась понять, в чем же она ошиблась при разговоре. Так и не докопавшись до проблемы, она решила попытаться поговорить с другими знакомыми Рама. Но сразу передумала – раз Сеть помнит все, то и с людьми общаться, возможно, ни к чему.

Левый глаз Дади заныл от одной мысли о довольно глубоком погружении, но с этой болью она уже свыклась. Девушка вернулась в свое личное пространство и очистила его от всего, кроме начальной точки входа в городскую сеть, горевшей крошечным золотым солнцем в полной черноте. Девушка потянулась к свету, боль дернула глаз и она очутилась в Сети.

*******

В начале было темно. Дади подумала о своих ногах и мнимые стопы. Затем она заставила бесконечную плоскость расстелиться в пустоте от горизонта до горизонта. Девушка опустила на него своим стопы, обрела ощущение опоры и чувство направления. Затем она мыслью сотворила себе мнимые руки – простой образ привычной ладони о пяти пальцах невероятно помогал работать. Глаз Дади стал свербеть сильнее, но это чувство якорем держало её в собственном теле, несмотря на все что она сейчас якобы видела и ощущала.

В пространстве вокруг отразился город. По нитям его сетевой инкарнации сновали бесчисленные призраки. Одни молча несли свой груз данных, другие ждали когда к ним обратятся с запросом, третьи сами зазывали Дади. Девушка оттолкнулась от безграничного “пола” и взлетела вверх, чтобы оглядеть город с высоты. Запутанная городская сеть выглядела лишь рядовым узелком на еще большем плетении, нити которого были украшены гирляндами из множества таких узлов. Плетение бесконечно тянулось вперед, во мрак, и вдали терялась из виду. Позади виднелись лишь несколько крайних узлов и зияющая пустота там, где сиял монастырь Калат всего несколько дней назад.

Девушка вызвала призрака-проводника и проследовала за ним к отражению системы городского порта. В данных открытых узлов её натренированный ум подмечал незначительные искажения форм и движений, выдающих наличие скрытого массива. Найдя подходящего призрака, Дади схватила его в свои мнимые руки и начала мысленно зачитывать ему код-мантру. Пока маленький клубок алгоритмов обвивался строками кода, боль в глазу усиливалась.

Как только призрак был приручен и отпущен, он начал метаться от узла к узлу, передавая сородичам мантру, читать которую девушка не прекращала. Наконец они указали ей на нужный узел. Дади подплыла к нему, сжала его меж своих мнимых ладоней и начала одновременно с первым зачитывать в уме и второй, более сложный код. Когда обе мантры зазвучали в её сознании в унисон, тупая боль пробила её левый висок и вязкой массой начала расползаться по голове. Девушка развела руки в стороны и окружающая Сеть пришла в движение. Похожий на точку узел, к которому её привел проводник, начал стремительно вздуваться, расталкивая все вокруг и заполняя пространство растущим и плотным облаком скрытых и сплетенных друг с другом обрывков данных.

Дади провела несколько подчиненных ей призраков внутрь узла, чтобы те дальше распространяли её код и продолжали поиски. Следы Рама были повсюду, призраки вылавливали записи с камер, письма, разговоры. След привел её к еще одному узлу, который предстояло раскрыть. Дади начала чтение уже третьей код-мантры, подводя свое сознание к пределу. Она притянула узел к себе, раскрыла его. Вновь все вокруг зашевелилось и вновь боль стала на порядок сильнее.