Сказания и легенды - Автор Неизвестен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бадри одолжил Амирани своего Тетрони, и братья отправились, чтобы привезти Камар. Оставив братьев по эту сторону моря, Амирани вскочил на Тетрони, рассек море, выплыл на другом берегу и направил коня к жилищу Камар. Через некоторое время он подъехал к ее башне. Оказывается, родители Камар в это время пребывали на небе, а она одна сидела у окна и мыла посуду. Амирани подъехал к окну и крикнул:
— Спустись, Камар, поедем к нам.
— Подымись сюда и немного отдохни, а я тем временем перемою посуду, и потом уедем, — ответила она.
Амирани привязал коня внизу и поднялся к Камар. Она закончила мытье посуды и сказала ему:
— Поставь посуду на место, но осторожно, чтобы ничего не разбить.
Раскладывает Амирани посуду и видит, что одна миска, сколько раз ее ни ставишь вверх дном, все время переворачивается обратно. Рассердился Амирани, ударил ногой непокорную миску и разбил ее. Как только Амирани разбил глиняную миску, вся посуда подняла шум и гам, сдвинулась с места и потянулась на небо, к отцу Камар с известием:
— Камар похищена, спешите на помощь, скорее снаряжайте погоню!
Встревоженная Камар сказала Амирани:
— Не жди добра от той посуды, — мой отец пустится в погоню, и нам нелегко будет спастись от него, если тотчас же не уедем.
Амирани подсадил к себе на Тетрони Камар и помчался. Не успели они проехать немного, как поднялся сильнейший ветер и налетела гроза. Амирани взглянул на небо и сказал:
— В небе нет никаких признаков бури, а на земле происходит что-то непонятное…
Они уже проехали порядочное расстояние, когда полил сильный дождь. Амирани вновь посмотрел на небо и воскликнул:
— Чудны дела твои, господи, — только что я всматривался в небо, и оно не предвещало дождя, а теперь откуда он взялся?
— Этот ветер несет пыль, поднятую пешим войском моего отца, — ответила Камар, — а этот дождь — слезы моей матери, оплакивающей мое исчезновение. Торопись, Амирани, торопись!
Амирани, прославленный своею быстротой, скорее — скорей, На горячих коней уже вскочили амбры, убри и арабы. Догонят быстро нас и вступят в бой жестокий… Амирани стал убеждать Камар, что спешить нечего:
Не торопись, Камар, от этого не сократится путь… Я не фазан лесной, чтоб коршун смог меня словить; Я и не заяц, чтобы гончими меня травить; И не древесный лист я, чтобы ветром сдуть меня! Придут, я встречу их, в руке имея мой горда-меч{28}, Усипи, Бадри со мною вместе, и будет третьим Амирани. Со всех врагов ножом столовым сниму я головы начисто… И войско твоего отца, ненасытное, в ночи Один могу я встретить, один я справлюсь с ним!Амирани переплыл через море с Камар. А с кораблей ее отца на берег сходили все новые и новые отряды преследователей: все побережье заполнилось ими. Амирани сказал Бадри:
— Оседлай, брат мой, твоего Тетрони и попробуй объехать вражье войско, посмотри, сколько на это потребуется времени.
Конь Бадри был таков, что за час пробегал расстояние, пройти которое можно не менее чем за год; суша и море равно были ему нипочем. Бадри встал, оседлал своего коня и поехал.
Начиная объезд, он воткнул в землю стрелу, чтобы за метить место. Воткнув стрелу, он пришпорил коня, а черти стрелу вытащили и отправились вслед за Бадри (все войско отца Камар состояло из каджей и чертей). Долго гнал Бадри своего коня, но так и не смог достигнуть того места, где он воткнул стрелу. Наконец он вернулся к Амирани и сказал, что напрасно трудился:
Ехал я девять дней и ночей, но объехать их не смог, Все время в мыле был мой Тетрони ретивый, А от плети моей и клочков не осталось.Затем на коня сел Амирани и поехал осматривать войско. Воткнул в землю стрелу и припустил Тетрони. Подбежали черти и стали вытаскивать стрелу, воткнутую в землю сыном Дареджан, но не смогли вытащить. Амирани же мгновенно облетел войско и вернулся к братьям:
— Иди, Усипи, и начни бой, — сказал он, — а потом и мы подоспеем.
Пошел славный муж Усипи, высмотрел боевые пути и стал биться с врагом; наполовину истребил войско царя, но и сам мужественно сложил там свою голову. Убили Усипи. Сердце подсказало Амирани, что Усипи — в беде, и он сказал Бадри:
Иль ты иди, Бадри, иль я пойду, и наточи мне меч; Пойду, но не вернусь, горе мне, горе и тебе!У Амирани было правило — в бою он или побеждал или должен был погибнуть. «Лучше смерть со славой, чем с позором домой вернуться», — говаривал он. Беспокоясь о брате Усипи, Амирани еще раз повторил брату Бадри:
Иль ты иди, Бадри, иль я пойду, и коня мне оседлай, Что-то я больше не слышу, как шлем звенит Усипи.Теперь Бадри сел на коня и помчался мстить за кровь брата. Храбро сражался, но убили и его. Тогда Камар сказала Амирани: «Дай мне твои доспехи, и я пойду сражаться». Рассердился Амирани.
— Что ты говоришь! Пусть женщины занимаются своими делами, меч не твое дело, меч в моих руках, и я пойду биться. Ведь я же буду обесчещен, если ты пойдешь сражаться, а я останусь смотреть отсюда!
— Раз уж пойдешь ты, — сказала Камар, — смотри, не растеряйся, и прошу исполнить хоть эту мою просьбу: когда выйдешь на бой, меч уже не вкладывай в ножны и возвращайся ко мне с обнаженным мечом.
Амирани пошел сражаться и стал косить войско своего тестя; головы летели, как у баранов, все войско было истреблено, и наконец Амирани лицом к лицу встретился с тестем. Они бросились друг на друга. Начали биться мечами, прикрываясь щитами. На обоих были такие кольчуги, что мечами невозможно было разрубить кольчужные кольца. Когда меч Амирани обрушивался на шлем отца Камар, снопом сыпались искры, а когда меч тестя ударялся о кольчугу Амирани, железные кольца шипели, как змеи. Камар долго смотрела на тщетную битву Амирани с ее отцом. Она видела, что Амирани приходится тяжело и он не в силах сразить повелителя каджей. Дрогнуло сердце Камар, и она с презрением крикнула ему:
Амирани, недостойный матери сын, ты не знаешь боевых ухваток, Не бей слона поверху, а бей снизу, по мякоти, Когда порвутся жилы, противник рухнет наземь, Коли подрублены подпоры, тогда и здание рушится…Услышал слова женщины отец Камар, услышал слова измены отцу в поддержку мужа, возмутился сердцем и с упреком крикнул ей:
Смотрите на эту потаскушку, мужа предпочла отцу! Мужей, как листьев на дереве, а где, несчастная, найдет отца другого? И зачем тебя взрастила мать, зачем пела тебе колыбельную, К чему кормила грудью, к чему качала твою колыбель?— Лучше бы тебе вовсе не родиться на свет, лучше бы твоя мать родила и воспитала щенка вместо тебя — это было бы пристойнее, да к тому же собака была бы более предана, чем ты, — продолжал он. Камар ответила отцу:
