Зависимые - Екатерина Соль

Виктория, разгоряченная глинтвейном, скинула одеяло и направилась к балкону, не прикрывая наготу.

– В тебе я, прежде всего, вижу желание избавиться от цепей, что сковывают твою личность… Вот ты смотришь на меня, как на безумную, потому что я собираюсь выйти на балкон абсолютно голой… Знаешь, что я скажу на это? Гораздо лучше выйти на встречу своим желаниям нагишом, чем прикрываться одеждой и не чувствовать удовлетворения…

Она резко открыла балконную дверь, с улицы моментально повеяло прохладой, в которой девушка поспешила скрыться.

Некоторое время Роман не мог прийти в себя. Откровения Виктории как будто что-то сковырнули в нем. И это что-то принялось ныть и проситься наружу. Он резко встал с кровати и направился за девушкой на балкон. Ветер раздувал ее волосы в разные стороны, а она, полная удовольствия, каждой клеточкой своего тела впитывала приятное прикосновение свежести.

Роман легонько коснулся губами все еще горячего плеча девушки.

– Ты великолепна, Вик…

Она резко повернулась к нему и пристально заглянула в глаза, как будто разыскивая в них ответы на свои вопросы.

– До встречи со мной ты жил по канонам, которые придумало общество… У тебя есть семья, деньги, власть… Но нет единственно важного в нашей жизни – счастья… Поверь, быть собой гораздо лучше, чем играть роль добропорядочного и успешного.

– Согласен…

– А теперь возьми меня…

Их разгоряченные чувственные тела облизывал промозглый ветер. И наверняка кто-то видел, что происходит на балконе обычного жилого дома. Кто-то принял это за бесстыдство, кто-то снял прикольное видео. А Роман освобождался от гнетущих мыслей и обретал свободу, только сейчас понимая, что за сила его тянула к этой девушке…

Роман вернулся домой ближе к полуночи. Теперь их отношения с Викой приобрели какой-то глубокий подтекст. Он все время прокручивал в голове ее монолог, пытаясь вникнуть в смысл на метафизическом уровне. Ему было 35 лет, и за эти годы он впервые задумался о том, ради чего и зачем живет. Вдруг все, что было «до», стало пустым. И даже чувство вины перед женой за измены трансформировалось в чувство тоски от зря потраченного времени. Было очевидно, что хоть Роман и был взращен обществом, в нем осталось частичка жизни, которую Вика с каждым днем разжигала все больше.

Таня – это абсолютно другой человек. Она является образчиком идеального человека в том понимании, которое свойственно большинству. Единственное, что вселяло в него надежду, – это возникшая у Татьяны интрижка на стороне. Возможно, она встретила, наконец, человека, который смог разбудить в ней жизнь…

Он теперь много думал о судьбе своих детей, родители которых по велению судьбы, неожиданно оказались чужими. Сейчас ему казалось, что на самом деле главное для них – это любовь мамы и папы в принципе, даже не друг к другу… это искренность всего того, что их окружает. А разве деланная реальность, в которой семья вроде бы счастлива и идеальна, способна воспитать в ребенке правильные чувства?!

Татьяна уже спала, одиноко скрутившись калачиком на большой кровати, у подножия которой еще благоухали слегка подувядшие розы.

И все-таки, ее ухажер был вряд ли чем-то похож на Вику… А, значит, вряд ли способен заставить его жену взглянуть на себя изнутри. Он, скорее всего, такой же цыпленок, ласково высиженный природой современных стереотипов. Такой букет дарить скорее положено, чем хочется. Лучше бы он подарил ей ведро клубники или букет из незабудок. Они бы сказали больше, чем этот быстро протухающий, но очень дорогой веник…

***

В последнее время Арсения все больше раздражало поведение Романа. С каждым днем его помешательство на Неспеловой становилось все более изощренным. Это походило на какую-то болезнь и даже попахивало зависимостью. Сначала его друг метался в подавленном состоянии, проклиная свою любовницу и мечтая ее забыть, потом вдруг стал чересчур возбужден и неадекватно реагировал на любую фразу о Виктории. Сейчас он стал равнодушен ко всему, что его окружало. На десятый план ушла работа, семья, друзья.

Между тем, Арсений уважал и ценил своего товарища. Может быть, в настоящее время мужская дружба между компаньонами и была редкостью, он считал себя именно другом. И по этой причине он не мог спокойно смотреть, как некогда адекватный мужчина вдруг теряет самого себя в каком-то нелепом чувстве к женщине. Его не покидало ощущение, что Неспелова неспроста разбросала свои ядовитые сети вокруг Романа. Что-то в этих отношениях заставляло насторожиться, задуматься. Нет, она была не похожа на тех стерв, которые всеми правдами и неправдами женят на себе состоятельных мужчин. Она была в разы умнее и хитрее сотни таких охотниц. Она играла в свою игру, правила которой сейчас интересовали Сеню до боли в зубах. Он своим звериным чутьем ощущал опасность, распростертую над головой друга в лице такой обольстительной женщины, как Виктория Неспелова.

Он глухо постучал в дверь одного из многочисленных кабинетов известного бизнес-центра и получив утвердительный ответ, поспешил зайти внутрь.

В небольшом кабинете, обставленном в классическом стиле, сидел небольшого роста мужчина с бакенбардами и курил трубку.

«Шерлок Холмс, блин» – пронеслось в голове у Арсения.

Решение нанять детектива Арсений принял еще в тот день, когда он узнал про Викторию. Самому следить за дамочкой ему было некогда, он не мог взять пример с Романа и, забыв про работу, броситься в омут расследований.

Этого человека ему посоветовали знакомые. Давид Исаевич Петруков был выходцем из спецслужб. Хорошо знал свою работу, владел кучей тактических знаний и невероятным свойством не задавать лишних вопросов.

– Излагайте, – после короткого приветствия Давид Исаевич вооружился блокнотом и принялся слушать не особо длинный, но увлекательный рассказ своего гостя. Время от времени, он то хмурился, то мотал головой… Арсений думал, что в такие моменты в его голове уже зреет какой-то план.

– Семья Неспеловых очень часто становится объектом для расследований… Но чаще – это Леонид, – поделился сыщик. – И, честно признаюсь, я занимаюсь их семьей впервые… Знаю от коллег, что детективов они всегда разоблачают. И очень жестоко наказывают….

Детектив замолчал и выпустил струю дыма в воздух, слегка прищурив один глаз и как бы оценивая реакцию Арсения.

– Если вы о гонораре, не вопрос…

Давид Исаевич утвердительно махнул головой, как будто именно этого ответа и ожидал.

– Мне интересно будет поработать над этой дамочкой. Опасность – она, знаете ли, граничит с романтикой…

– От меня еще что-то требуется? – спросил Арсений, протягивая сыщику конверт с авансом.

Тот не стал пересчитывать сумму и, не заглядывая внутрь, бросил конверт в глубину ящика письменного стола.

– Нет. Я буду сообщать вам о ходе своих действий еженедельно. Со мной будет работать помощник. И еще, я буду связываться в случае, если возникнет форс-мажор… И знайте, если я в следующий четверг не выйду с вами на связь, меня разоблачили и, скорее всего, отправили к праотцам… Ну, это в самом крайнем случае, конечно…

Арсений поежился от подобных перспектив.

– Я не думаю, что все так опасно… Дочь Неспелова в плохих отношениях с отцом, поэтому…

– Любой отец заботится о своем ребенке, даже если тот ерепенится… Я не буду предлагать вам чай или кофе, это ни к чему… Давайте каждый из нас займется делом…

Они распрощались также быстро, как и поздоровались. Сыщик оставил в Арсении какие-то странные чувства, но почему-то он ему доверял и был уверен, что получит результат.

Как раз сегодня он выманил Романа поиграть в теннис, как раньше. Еженедельное хобби в последнее время откладывалось другом и это огорчало Сеню. Теннис он любил так же, как и свою шаловливую подругу свободу. Он помнил, как впервые пришел на корт. Тогда его поразил размер поля. 23 метра в длину, 8 – в ширину лишь для того, чтобы сконцентрировать свое внимание на маленьком мячике. Теннис считался привилегированным видом спортом, но не настолько пошлым, как гольф. Хотя гольф и не спорт вовсе, а бессмысленная по своей сути прозападная игра. Уже пять лет у Арсения и Романа имелась карта закрытого и дорого теннисного клуба, стоимостью 20 000 долларов в год.

В раздевалке Роман выглядел вполне себе ничего. Спокойный, уравновешенный, с искринкой в глазах, но что-то Сене все равно не давало покоя…

– Сейчас я тебя обую, дружище, – предупредил Арсений на пути к корту.

– Черта с два…

Они отыграли несколько сетов, поочередно выигрывая друг у друга, после чего решили выпить по кружке зеленого чая в ближайшем кафе.

– Ну что, ловелас, рассказывай, как твои дела? – поинтересовался Арсений, параллельно разглядывая четвертый размер груди официантки.