Любовь зла. "Ты уже не сможешь тормозить" - Светлана Кармальская

— Ты ослеп, или притворяешься, что не видишь? Какого… девчонка хлещет вино, как большая!?

— Успокойся, все под контролем…

— Не держи меня за идиота! Её давно пора отправить домой, время уже за полночь! (о чем это он, что-то я совсем запуталась, не могу понять причину их ссоры)

— Всё, всё — брат примирительно поднял руки, — я как раз сам собирался это предложить, сейчас пойду провожу малышку, по дороге и проветрится.

— Возьмешь ещё Миолу, — буркнул Сэйнт, — она мне доложилась, что будет ночевать сегодня у Яны, родители отпустили, — он криво ухмыльнулся, злорадно уставившись на младшего Аррантелла, у которого внезапно сделалось такое лицо, будто ему в рот лимон засунули.

Я немного обиделась, что ж это такое, Миола-то ему чем не угодила, это ведь не назойливая Вирна, она очень хорошая. Шепотом высказав всё это Джару и наткнувшись на его недоуменный взгляд, я надула губы и отвернулась к подружке, — может и правда пойдем, а то мама будет ругаться, я кстати, дома наврала, что твои родители пришлют за нами слугу, ты смотри, не проговорись!

Сэйнт нахально забрал себе экипаж, заявив, что нам троим полезно будет прогуляться пешочком, разогнать дурную кровь (и многозначительно посмотрел при этом на брата, странно, он что, имеет в виду, что Джару тоже не стоило пить, так он и не пил по-моему), а сам поехал развозить по домам Сельку и Вирну, которые улыбаясь, разве что не облизывались (ну совсем, как кошки в предвкушении полной кринки сметаны) и снисходительно посматривали в нашу сторону.

Ну и пусть себе едут, я совсем не против пройтись. Вечер теплый, настроение — лучше некуда, а спать, если честно, совсем и не хочется, на озере выспалась, до обеда ведь дрыхла.

Мы неторопливо шагали по пустынным ночным улицам, изредка толкая друг друга в бок и хохоча над анекдотами (среди них были и не совсем приличные, но тем смешнее), которыми нас развлекал 'охранник'. С Джаром было совсем не страшно, сама не знаю почему, но я была уверена, что он легко справится даже с десятком придурков, если таковые появятся и рискнут привязаться к нам. Да никаких бандитов и в помине не было, один только раз патруль повстречался, поздоровались и дальше двинули. Вообще-то у нас район тихий, не скажу, что самый аристократичный, но и отнюдь не бедный.

Вернувшись на Тиору, родители решили поселиться в Митторне, и продав бывшую недвижимость, купили дом в квартале, издавна облюбованном зажиточными купцами, дворянами и магами (не высшими, конечно, те предпочитали селиться поближе к королевскому дворцу, в самом шикарном районе столицы — недалеко от Золотой набережной), и рядом со своим жильем открыли Бюро Магического поиска и Целительства. Сначала для Бюро снимали несколько комнат на первом этаже симпатичного белого здания с башенками по углам. Затем, рискнув все же ополовинить счет в Гномьем Банке (за время их вынужденного пребывания на Земле, исходный капитал немного подрос) выкупили их.

В районе Митторна, по которому мы сейчас идем, улочки не очень широкие, но два экипажа разъехаться смогут. Прохладные тенистые дворики за каменными оградами и ажурными чугунными решетками чисто вымыты и украшены цветочными клумбами. Цветы растут и в широких каменных вазах, поставленных вдоль стен зданий. Деревья и густой кустарник отгораживают пешеходный тротуар от проезжей части, так что гуляющие не боятся попасть под колеса кареты. Окраины столицы далеко не так красивы и безопасны, но меня туда никто бы и не отпустил, а сама я, знаете ли, пока не спятила, чтобы в подобные места соваться (да, я трусиха и не собираюсь отрицать). Между прочим, мой страх перед этими сомнительными районами отнюдь не безоснователен.

Как-то, лет шесть — семь назад мы с Миолой и Селькой, забрели в район грузовой пристани на реке. Так чуть не обос…, не обмочились вообщем. Недалеко от перекрестка, где сходились аж три кривых узких улочки, наша троица остановилась, не решаясь двигаться дальше, (эти незнакомые и вначале казавшиеся таинственными места как-то незаметно перестали нравиться).

Внезапно, в стене ближайшего здания, покрытого желтой облупившейся штукатуркой, с грохотом настежь распахнулась дверь. Из полуподвала, откуда так и шибануло чем-то кислым, вывалились какие-то пьяные бородатые мужики и размалеванные девки. Селька потом сказала, что это, мол, настоящие проститутки, может и не врала, я когда была младше, то не очень-то верила в существование подобных женщин, считая их полумифическими персонажами из страшных сказок для взрослых. Они стали гогоча, махать руками и подзывать глупеньких девчушек, обещая показать нечто интересное.

Мы с Милкой было сдуру-то пошли, (правда, отчаянно труся и тормозя через каждый шаг), вдруг Сели как закричит: — бежим отсюда, а то нас украдут. Ну мы и побежали, а те с воплями и улюлюканьем — за нами… Не знаю, чего хотело от нас это отребье, но вспоминать до сих пор неприятно.

Слава богу, положение моих родителей позволяет не касаться изнанки жизни. Наша семья живет в одном из самых безопасных и уютных мест города, в добротном доме из светлого песчаника под высокой крышей, выложенной голубой черепицей. Восемь ступеней ведут на полукруглое крыльцо, входная дверь обита крест-накрест медными полосами, вверху круглое витражное окошко, цветная стеклянная мозаика которого укреплена бронзовыми переплетами, когда сквозь него проходят солнечные лучи, светлая стена холла так и сияет красочными узорами. В прихожей и холле пол из мраморной плитки, служанка не нарадуется (мыть легко), а в жилых комнатах — вощеный паркет, уложенный елочкой.

Мама в своё время пришла в такой восторг от местных пород дерева, что распорядилась обить почти все стены снизу резными панелями из готтарского бука, получилось классно, мне нравится. В гостиной рядом с камином, отделанном, в отличие от стен, морёным дубом, расположился большой диван с горой подушек, на котором вечно валяются оставленные мной или Антой плед и книги. На круглом столе, покрытом вышитой скатертью, стоит плетеная ваза с сушеными фруктами и орешками.

Жилые покои все наверху, папин кабинет, светлый и просторный, но немного холодный — в угловой комнате на втором этаже. Заходить в него нам с Антой было строжайше запрещено, но два года назад заветные двери открылись, наконец, передо мной, правда на некоторые шкафы до сих пор наложено заклинание замка, что меня страшно злит (я однако, стараюсь не показывать виду, а то родители будут ехидничать, пусть лучше думают, что мне все равно).

Довольно высокая каменная стена, не позволяющая разглядеть двор (разве что если встать на сиденье экипажа, я пробовала, тогда видно), поверху отделана кованой оградкой. Позади дома есть внутренний дворик, весь поросший травой, мы с Антой маленькие всегда там играли. Здесь до сих пор сохранились качели, а возле ограды со временем прямо-таки стеной разрослась арсалия (местный кустарник), которую мы все любим за неприхотливость и способность цвести с весны и до поздней осени. На широкой деревянной лавке рядом с домом очень удобно, подложив подушки, валяться и читать, когда нет дождя, конечно.