Сон павлина - Людмила Стрельникова

– Особенного ничего. В газете писали, что у одного дрессировщика попугай знает триста пятьдесят слов.

– Подумаешь – триста пятьдесят, – пренебрежительно хмыкнул кактус. – Три слова выучат и уже лезут в знаменитости. Познакомились бы с моим лексиконом, с ума бы сошли. Жаль только, что меня рассекречивать нельзя, а то ведь полезут с вопросами, допросами, житья не дадут.

– Правильно, – подтвердил Валерий. – Чем меньше о тебе знают, тем лучше. Вот на меня сегодня покушение было. Чудом остался жив. Но эта информация не для вас, – он вежливо и с подчеркнутым уважением обратился к кактусу. – Вы очень впечатлительны. Берегу ваши нервы.

– Да, я очень впечатлителен, – согласился тот. – Мне лучше включите телевизор. Там мультики должны идти.

Уединившись на кухне с другом, ученый рассказал ему о случившемся.

– Моим голосом попробовали тебя выманить? Какие подлецы! – возмущению Павла не было предела. – Никогда бы себе не простил, если бы стал невольной причиной твоей гибели. С чем это связано? Не с твоим ли последним открытием? Ты ведь и раньше делал открытия и публиковал их в журналах, и никто, по-моему, тобой не интересовался.

– Именно потому, что публиковал, никто и не интересовался. Да то были и не открытия, а так, пустяки – наблюдения и предположения. А если мной заинтересовались, значит, я стою на пути к серьезному открытию… или изобретению. Скорей всего, они пронюхали не о павлинах, а о чертежах, которые я получил с их помощью.

– Надеюсь, они у тебя не остались лежать на столе?

– Я имею хорошую привычку, унаследованную от отца – прятать все разрабатываемые документы в сейф. А о месте расположения сейфа, кроме меня, никто не знает. Так что, уходя из дома, я не беспокоюсь, что буду ограблен.

– Ограблен не будешь, но может случиться, что и работу продолжить не сможешь… если тебя убьют. Охотились почему-то не за документами, а за тобой.

– Да, это подозрительно. Но что бы я мог рассказать им мертвый? Или кто-то нечисто сработал? Хотели меня убрать. Я им мешал, или надеялись, что документы при мне? Непонятно.

– Я тоже не могу объяснить их поведения. Но тебе с сегодняшнего дня стоило бы быть осторожней. Лучше предвидеть то, чего никогда не случится, чем оказаться у разбитого корыта непредвиденного. Тебе бы хорошо изменить внешность.

– Легко сказать – изменить, – пожал плечами Валерий. – Я же не женщина, чтобы изменяться.

– О, ты сам подал блестящую идею, – радостно воскликнул Павел. – Подражай женщинам, пользуйся косметикой, парикмахерской. Волосы твои позволяют, чтобы проделывать с ними всевозможные операции. Если за тобой начали охоту, то ничем пренебрегать нельзя.

– Да, очень хочется закончить работу, – признался ученый. Он не боялся умереть, но опасался не успеть закончить начатое дело. – Я, пожалуй, пойду, – он поднялся. – Чем меньше у нас остается времени, тем больше жажда творить.

– Я провожу, – с готовностью предложил Павел. – И, пожалуй, тебе лучше надеть мой плащ и шляпу, а свои пока оставь у меня.

Он решительно направился в комнату и, открыв гардероб, стал вышвыривать из него рубашки, брюки, добираясь до нового плаща, купленного месяц назад и ни разу не использованного.

– Чего расшвырялся? – заворчал кактус. – Вещи-то порядок любят. Я, что ли, за тобой убирать буду?

– Помалкивай. С неделю как заговорил, а уже советы всем подает, – недовольно проворчал Павел.

– Да, подаю, – важно ответил кактус, – потому что у меня огромный жизненный опыт. И, повторяю – с вещами так не обращаются.

Павел не был от природы груб или дурно воспитан, но в минуты, когда другу угрожала смертельная опасность, он был взволнован, и напоминание о всяких пустяках его раздражало, поэтому он в сердцах воскликнул:

– Да замолчи ты, колючка зелёная!

– Во-первых, не колючка, а Константин; во-вторых, прошу обращаться ко мне на «вы». Не забывай о нашей разнице в возрасте, – важно, нравоучительным тоном произнес кактус.

Павел собрался опять ответить ему что-то резкое, но вмешался Валерий.

– Не будем ссориться. Многоуважаемый Константин совершенно прав: с вещами следует обращаться аккуратно, чтобы экономить личное время. Иначе потом долго придется гладить и раскладывать по полкам.

Кактусу понравился его уважительный тон, и он подтвердил:

– Вы правы, коллега.

Павел протянул другу плащ и шляпу.

– В этом тебя не узнают.

– Вы уходите? – поинтересовался Константин.

– Да.

– Тогда выключите телевизор. А то еще взорвется в ваше отсутствие. Не хочу быть жертвой разгильдяйства. По первой программе вчера говорили, что ваша марка телевизора часто взрывается.

Павел проводил друга до самого дома. Подходя к калитке, он заметил маячившую у забора высокую, спортивного склада фигуру, тоже в плаще и шляпе, надвинутой до самых бровей.

– Что это за тип околачивается около дома? – спросил он. – Ты никого не ждешь?

– Нет.

– Тогда подожди минутку. Попробую выяснить, что за личность.

Он подошел к таинственному незнакомцу и спросил:

– У вас не найдется закурить?

Мужчина молча достал пачку сигарет и предложил на выбор. Павел взял первую попавшуюся, поблагодарил и вернулся к Валерию.

– Непонятно кто, но лицо приличное.

– Ничего, у меня двери и замки прочные, выдержат любой натиск. Спасибо, что проводил.

Они распрощались.

Журналист постоял некоторое время у калитки, делая вид, что раскуривает сигарету, пока ученый не скрылся в доме.

Спустя два дня Валерий был вызван в отдел милиции. Следуя советам друга соблюдать маскировку, он заявился в кабинет к следователю с пышными кудрями, широкими бровями, нависающими на самые веки, и тонкими усиками под носом.

Майор Елин, увидев ученого в таком виде, не удивился, а только заметил как бы между прочим:

– Очень хорошо, что вы изменили внешность. Хочу только внести поправку в ваш грим, как человек, более опытный в этом деле: вы половинки усов наклеили на брови, а брови разместили под носом. – Он вытащил из стола зеркало и протянул ученому.

– Неужели? – смутился тот. – Как же я сразу не заметил.

Он поменял местами усы и брови, после чего Елин вежливо осведомился:

– Как настроение, товарищ Буцкий? Не помешало ли случившееся работе? Вы ведь, кажется, лишились своего единственного помощника.

– Да. Настроение нормальное. Что вы можете сообщить об Анатолии? Я звонил в больницу, но мне ничего не ответили. Он жив?

– К сожалению, мертв… Я бы хотел обратиться к вам как к ученому. Мне необходимо уяснить для себя некоторые детали. Скажите: можно ли черпать информацию из мозга и печени человека?

– Да, естественно. Именно этим я и занимаюсь в последние два года.