Кошелек или жизнь? Вы контролируете деньги или деньги контролируют вас - Моник Тилфорд

Эти тенденции сохранились и в последующие годы. К 2005 году две трети американских домохозяйств имели более одной автомашины, а свыше трети из них – три и более[33]. Свыше половины американских домохозяйств обзавелись посудомоечными машинами[34]. Более трех четвертей вновь построенных домов оборудованы централизованной системой кондиционирования воздуха[35]. В то же время исследования Национального центра изучения общественного мнения показывают, что доля американцев, считающих себя «очень счастливыми», с конца 1950-х годов стабильно снижается. В 1957 году она была равна 35 %, а к 2002-му упала до 30 %.

Если вы живете только для того, чтобы приобрести все эти вещи, то вам никогда не будет достаточно того, что у вас есть. В обществе с установкой «чем больше, тем лучше» понятие «достаточно» представляет собой нечто вроде горизонта, который постоянно отступает. Вы теряете способность определить момент, когда надо сказать себе «стоп». Это именно тот психологический тупик, который описан Полом Вахтелем: невидимая «уловка-22»[36] потребительского мифа о стремлении к большему. Если чем больше – тем лучше, то вы никогда не удовлетворитесь тем, что у вас есть. Даже если вам удастся заполучить «больше», что должно сделать вашу жизнь лучше, все равно через некоторое время вы вернетесь к девизу «чем больше, тем лучше» – а значит, того, что вам удалось заполучить, все равно окажется недостаточно. Но надежда умирает последней. Если бы только мне удалось заработать больше чем… и т. д. и т. п. Мы все больше залезаем в долги, а зачастую и глубже погружаемся в отчаяние. «Большего», которое должно было сделать жизнь «лучше», никогда не будет достаточно.

Пределы роста

Версия лозунга «Чем больше, тем лучше» применительно к экономике звучит так: «Рост – это хорошо». Современные экономисты ставят рост во главу угла. Экономическая теория учит, что именно экономический рост поможет победить бедность. Рост повысит наши жизненные стандарты. Рост уничтожит безработицу. Рост поможет нейтрализовать инфляцию. Рост поможет развеять скуку богатых и умерить страдания бедных. Рост позволит увеличить ВВП, поднять индекс Доу-Джонса и выиграть конкурентную борьбу у Японии. Приливная волна поднимает все лодки.

Но мы упускаем из виду тот факт, что движущая сила экономического роста коренится в природе, а даже по самым оптимистическим оценкам ее богатство небезгранично – рано или поздно природные ресурсы будут исчерпаны.

С физической точки зрения ничто не развивается вечно. Любое растение и животное достигают оптимальных размеров и зрелости, демонстрируют активную жизнедеятельность – покрываются листьями, плодоносят, реагируют на внешние раздражители и становятся кормом для других форм жизни. Мы также знаем, что популяция любого вида животных или растений достигает максимальной численности, ограниченной конечными источниками энергии, воды, пищи, почвы и воздуха, после чего ее численность стабилизируется или начинает уменьшаться. Рано или поздно неизбежно наступает момент, когда популяция резко сокращается или погибает из-за недостатка ресурсов, а возможно, стабилизируется на том уровне, который может поддерживать окружающая среда.

Игнорируя эти законы мира природы, мы как индивидуумы и наша экономика в целом уже превысили способность планеты удовлетворять наши потребности. В соответствии с результатами последних исследований «экологического следа» (т. е. оценкой площади продуктивно используемых в хозяйственном обороте земель и вод в сопоставлении с общей имеющейся площадью), к 2003 году темп использования природных ресурсов на 25 % превышал темпы их восстановления. Выражаясь экономическими терминами, мы уже не живем на проценты от капитала (объем регенерированных ресурсов Земли), а проедаем основной капитал.

Потребление в США приводит к использованию природных ресурсов еще более высокими темпами. Если бы каждый житель Земли потреблял ресурсы теми же темпами, что и средний американец, то в качестве источника их получения нам потребовалось бы дополнительно еще четыре таких же планеты[37]. Если к нашим темпам расходования ресурсов добавить стремление остальных наций наслаждаться таким же уровнем благосостояния, то мы получим сценарий грядущей катастрофы. Несмотря на понимание необходимости противостояния индивидуальному и общественному стремлению к высоким темпам роста, мы всячески сопротивляемся этому на практике. Никакой нужды менять свою модель поведения нет, поскольку нас спасут технологии. В конце концов, обратимся к историческому опыту. Наука и технологии сумели победить множество смертельных болезней, начиная с оспы и заканчивая дифтерией. И конечно, мы разработаем технологии, которые очистят воду, позволят генетически изменить семена растений и сделать их способными расти после глобального потепления, бороться с загрязнением атмосферы и обеспечат доступ к неограниченным источникам дешевой энергии. Ну а если нас не спасут технологии, то это сделает наше правительство. Только посмотрите, какого прогресса в социальном развитии достигло наше общество. Если мы проголосуем за выделение ассигнований, правительство обязательно разработает соответствующую программу. У нас есть эксперты в любой области, разбирающиеся в ситуации и знающие, что надо делать. Они уладят для нас эту проблему. В любом случае это не наша проблема, а стран третьего мира. Если «они» установят контроль над рождаемостью и прекратят сжигать свои леса, мы выживем. Это им надо меняться, а вовсе не нам. Нам менять свое поведение просто глупо, поскольку все эти доклады наверняка ошибочны. Ученые, политики и средства массовой информации много раз нас обманывали. Экологические проблемы наверняка придуманы сообразительными юристами и записными паникерами. Да и в конце концов, что каждый из нас может сделать? Ведь у нас долги, поэтому мы просто не можем перестать ежедневно ездить за 60 километров на завод этих ядерных штучек, даже если бы продолжительность жизни Земли от этого зависела. А ведь она от этого не зависит. Или зависит?

Планета в целом и мы как отдельные индивидуумы страдаем от растущего изобилия и исчезающего благородства. Нам следует хотя бы сделать паузу и задать себе вопрос: стоит ли оно того? И что будет, если мы все-таки добьемся того, к чему столь упрямо стремимся? А если не стоит, то почему мы, словно одержимые, упорствуем в следовании убивающим нас привычкам?

Формирование потребителей

Возможно, мы внутренне склонны стремиться к изобилию – даже во вред себе или нашей планете – по причине внутренней природы своего отношения к деньгам. Как видим, деньги стали тем киноэкраном, на котором показывают фильм о нашей жизни. Мы связываем с ними способность реализовать фантазии, побороть страхи, справиться с болью и воспарить в горные вершины. По сути, большинство наших потребностей, желаний и стремлений реализуются посредством денег. Мы покупаем все – начиная от надежды и заканчивая счастьем. Мы больше не проживаем жизнь – мы ее потребляем.

Обычно жителей развитых стран называли гражданами. Теперь их точнее называть потребителями, что в соответствии с определением слова «потреблять» в толковом словаре означает людей, которые «используют, расходуют, разрушают и расточают». Однако консьюмеризм – это изобретение нашего индустриального общества, появившееся лишь в XX веке, когда поощрение людей к более активному потреблению рассматривалось как залог быстрого экономического роста.

В начале 1920-х годов, на заре индустриальной революции, появилось любопытное явление. Поразительная способность техники удовлетворять человеческие потребности стала столь очевидной, что общая экономическая активность упала. Инстинктивно понимая, что уже достаточно заработали, американцы требовали сократить рабочую неделю и предоставить им больше свободного времени, чтобы насладиться плодами труда. Сразу два слоя американского общества выразили обеспокоенность этими тенденциями. Моралисты, унаследовавшие протестантскую рабочую этику, считали, что «праздные руки помогают дьяволу». Они полагали, что праздность развращает и доводит сначала до лени, а потом и до остальных шести смертных грехов. Второй социальный слой, забивший тревогу, – это промышленники. Сократившийся спрос на промышленную продукцию мог привести к замедлению темпов экономического роста. Казалось, у работников отсутствует инстинктивное стремление покупать новые товары и услуги (автомобили, химические средства, бытовую технику, развлечения), как они это делали с традиционными товарами (едой, одеждой, домами).