Кино: Перезагрузка богословием - Андрей Кураев

Есть еще одна ниточка, связующая погружение Ионы в водные пучины и жертву Христа. И Иона, и Христос преодолели вязкость смерти: оба воскресли “на третий день”. Св. Мефодий Олимпийский, христианский писатель III века, пояснял значение этой подробности библейских сказаний: “Великую тайну заключает в себе история Ионы. Под китом, кажется, разумеется время, как никогда не останавливающееся, но всегда текущее и поглащающее рождающиеся вещества в более или менее продолжительные промежутки времени... Свержение Ионы с корабля в море означает ниспадение от жизни в смерть первозданного (Адама). Поглощение китом означает наше неизбежное разрушение, происходящее во времени; ибо чрево, в котором скрылся поглощенный Иона, есть всепоглощающая земля, принимающая все, истребляемое временем. И так подобно тому, как Иона, проведши во чреве кита три дня и столько же ночей, вышел опять здоровым, так и все мы, прошедши на земле три расстояния настоящего века, то есть начало, средину и конец, из которых состоит настоящее время, воскреснем. Ибо вообще три подразделения времени: прошедшее, настоящее и будущее. Посему и Господь, знаменательно проведши в земле столько же дней, ясно показал, что по исполнении упомянутых подразделений времени наступит наше воскресение, которое есть начало будущего века и конец настоящего. В том веке нет ни прошедшего, ни будущего, а только настоящее”[23].

Кит=вода. Вода=хаос. Вода=время. Время=смерть. Путь в смерть – это погружение во время, в воду, в хаос, в глотку хтонического чудища... Путь в жизнь - обратный: это выход из пасти водного чудища, освобождение от времени, преодоление смерти и исхождение из воды. Вхождение в жизнь связано с вхождением в Вечность. Обретение Вечности есть преодоление времени. Преодоление времени есть раскаяние в своих грехах, которые человек, живя во времени, совершил против воли Вечного Бога. Покаяние - попытка человека растождествить себя и свое прошлое: "Господи, не запомни меня таким, каким я был в ту минуту, не отождествляй меня и тот мой поступок, позволь мне быть другим!". Совсем не случайно, что Иона, спасшийся из чрева кита, выступает на страницах Библии как проповедник покаяния. Та же нерасторжимая связь погружения в воды и покаяния будет у Иоанна Крестителя и у Христа. Крещение и покаяние едины. И притча об Ионе не есть рассказ “из жизни животных”, но повествование о жизни человека, о самом человеческом в человеке - о его способности к покаянному обновлению.

Вообще при вдумчивом и любящем вглядывании в религиозные символы и тексты они раскрывают в себе такие глубины, которые не заметны нигилистически или враждебно настроенному рассудку. Если же такого взгляда нет – то нелюбимая и незнакомая религия кажется нагромождением абсурдов. Собственно, заговорить о книге Ионы и, соответственно, о “Титанике” меня и заставила встреча с таким агрессивным непониманием. Один рериховец из Новокузнецка не поленился прислать в московскую газету статью, в которой он не отказал себе в удовольствии сделать выпад против “антинаучности” Библии: “Если уж там нет фантастичности построений, то где их тогда искать? Одно путешествие известного пророка в чреве кита чего стоит? Хороша же культура научного и логического мышления!”[24].

Вот что странно: уже много поколений те люди, что призывают к терпимому отношению ко всем религиям, почему-то не желают вдумчиво и терпимо относиться к христианству. Вспомним, что Лев Толстой, выискивая философские и нравственные глубины в индийской мифологии, так и не смог посмотреть на православие русского народа взглядом столь же “понимающим”, каким он смотрел на индусов. Он никогда не описал бы какой-либо буддистский обряд с таким сознательным кощунством, как он описал православную Литургию в “Воскресении” (ч. 1, гл. 39)... Так Рерихи позволяли себе с вполне издевательскими нотками отзываться о правословии, находя объяснения и оправдания самым странным обрядам и верованиям Востока[25]. Вот и мой теософский оппонент из Новокузнецка, вроде бы призывающий к терпимости и к неосуждению всех вер, о Библии и о православии говорит заведомо профанирующим, кощунственным языком.

Я не буду утверждать, будто все в православии и в Библии научно. Естествознание - не единственный способ человеческого познания и не единственный способ мысли. Мы называем православие “верой”, а не “синтезом науки и философии”. Изначально настаивая на том, что язык нашей мысли не является языком позитивистской науки, православие ставит себя на другую плоскость, нежели биология или астрономия, и потому не входит с ними в отношение прямого логического противоречия. У религий и у мифов есть свой язык. Его надо изучать и в него надо вдумываться. Но есть еще и мифы о религиях. Вот с ними-то и надо полемизировать, в том числе используя язык гуманитарной науки, язык религиоведения. Если бы новокузнецкий рериховец владел этим языком – он не стал бы так бесстрашно замахиваться на древнюю Книгу.

И именно к языку поэзии и к языку мифа близок язык последних сцен "Титаника". Весь этот длиннющий фильм можно смотреть глазами инженера или авантюриста. Но последние его минуты лучше просмотреть другими глазами. Тогда они не покажутся непонятным сентиментальным довеском к "фильму-катастрофе".

Создатели "Титаника" вряд ли знали стихи Бальмонта. Но их знаем мы. И потому имеем право сопоставить:

Что лиц милей, ушедших без возврата?

Мы были вместе. Память их жива.

Я помню каждый взгляд, и все слова.

Они слышней громового раската.

Как запахом - раздавленная мята

Сильней, чем вся окрестная трава,

Так слышен голос Божества

В том, что любил, в твоем, что смертью смято.

Насмешкой был бы мир, всё было б зря

Когда бы жизнь сменялась пустотою.

Не на песке свою часовню строю -

О правде воскресенья говоря...

P.S. То, что было сделано в этой статье, может не понравиться многим людям. Вот, мол всё эти церковники подгребают под себя. И даже абсолютно светский, наш, развлекательный фильм – и его они ухитрились перетолковать по своему, и его умудрились нафаршировать своей тухлой моралистикой. В общем – пришли в своих черных рясах и украли наш праздник.

Но нет здесь никакого воровства и никакого идеологического мошенничества. Ничего ни у кого я не хочу красть. Напротив, мне хотелось подсказать читателям, что есть возможность получить подарок. Что за подарок? Нет, я не о «вечной радостной жизни с нашим любящим другом Иисусом». Подарком может стать более глубокое, осмысленное и яркое видение мира. Оказывается, если овладеть языком православного богословия и языком религиоведения – даже обычные вещи могут заиграть совершенно новыми гранями. В обыденном открывается необычное. Назовем ли мы насилием такую метаморфозу? Грабеж ли это? Жизнь человека с такими, новыми глазами – становится ли она тускнее и беднее – или ярче и богаче? Я убежден во втором. И как мог, на частном примере я это попробовал показать. Для религиозного взгляда любая вещь больше самой себя. Все становится символом. Все указывает за свои пределы. И камень, и фильм, и моя душа.

И, кроме того, как запретить мысли работать, используя в качестве материала все, что попадается под ее пальцы? Вот попался фильм «Титаник». Просто глазеть – или разрешено подумать? Мысленные пальцы и принялись привычно ткать паутину силлогизмов. Тем более, что в фильме так много льда и воды – а у меня они с юности связаны со строчками Цветаевой: «…О, кому повем печаль мою, беду мою, жуть – зеленее льда… - Вы слишком много думали. За-думчивое: да…». Вот и захотелось показать, что столкновение веры и фильма может родить - мысль. То есть попытку серьезного разговора о том, что кажется несерьезным.

ДАНИЛА БАГРОВ – ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ?

Фильмы «Брат» и «Брат-2», снятые режиссером Алексеем Балабановым, стали поводом для бурных обсуждений на страницах газет и в Интернете. Является ли образ Данилы Багрова, созданный Сергеем Бодровым, достоверным отражением идей, надежд и стремлений нынешнего молодого поколения? Почему тысячи людей, в том числе, и посетителей гостевой книги сайта фильма (www.brat2.film.ru), видят в Даниле образец для подражания и хотят иметь такого друга, брата, сына или мужа?

18 июля 2001 года в редакции журнала «Фома» прошел круглый стол, на котором участники попытались ответить на вопрос: является ли Данила Багров героем нашего времени? Предлагаем вашему вниманию фрагменты этой дискуссии. Если вы захотите высказать свое мнение по теме круглого стола или прокомментировать кого-либо из участников, вы можете это сделать,воспользовавшись ссылкой….

Участники:

Сергей Бодров - актер, журналист