Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских. - Теофил Лапинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В стране, в которой не существует городов, не может быть и речи о настоящих ремеслах и искусствах. Все, что употребляет адыг, производится дома. Женщины из овечьей шерсти изготовляют некрасивое, но прочное коричневое или грязновато-белое сукно. Из конопли, собираемой на собственных полях, ткут грубое полотно, которое довольно плохо белится. Воловьи шкуры грубо обрабатываются мужчинами, из овечьих и козьих шкур, напротив, изготовляется довольно хороший сафьян. Адыг – также и строитель своего жилища; сожгут русские его дом – в несколько дней он опять его восстанавливает. Свои повозки и земледельческие орудия делает он сам.
Все одеяние и обувь изготовляются дома женщинами и девушками. Они же с большим вкусом и искусством занимаются вышивкой серебром, которой адыг охотно украшает свое платье. Дома же приготовляются очень хорошие матрацы, подушки и одеяла; покрышки обычно из цветного ситца, шелка или атласа. Даже у бедных бывают всегда чистые и аккуратные постельные принадлежности, которые после оружия составляют важнейшую часть его движимого имущества; у богачей встречается немалая роскошь в постельных принадлежностях, которые у них имеются в большом количестве, часто на 50 и больше персон.
Вне дома изготовляются только циновки и бурки [12]. Циновки, которыми в каждой хижине покрыт пол, плетутся с большим искусством в местностях, где растет хороший камыш; многие семьи занимаются только этим промыслом и торговлей своими товарами в стране; выработка бурок, для изготовления которых требуется много усилий, есть также род промышленности; лучшие приготовляются в Абадзехии.
Кузнецы очень многочисленны в стране. Они почти повсюду оружейных и серебряных дел мастера и в своей профессии очень искусны. Почти непостижимо, как они с их немногими и недостаточными инструментами могут изготовлять превосходное оружие. Золотые и серебряные украшения, которые вызывают восхищение европейских любителей оружия, изготовляются с большим терпением и трудом скудными инструментами. Оружейные мастера очень уважаемы и хорошо оплачиваются, конечно, редко наличными деньгами, а почти всегда натурой.
Большое число семейств занимается исключительно изготовлением пороха и получает от этого значительную прибыль. Порох – самый дорогой и самый необходимый товар, без которого здесь никто не может обойтись. Порох не особенно хорош и уступает даже обыкновенному пушечному пороху. Он изготовляется грубым и примитивным способом, потому невысокого качества. В селитре нет недостатка, так как селитровые растения в большом количестве растут в стране; наоборот, мало серы, которую большей частью получают извне (из Турции).
Этим заканчивается перечень ремесел, так как всех бесчисленных предметов, которые в Европе рассматриваются как необходимые для жизни человека, адыг не знает и в них не нуждается.
О регулярной торговле в стране, которая, так сказать, представляет огромный лагерь, окруженный с суши и моря врагами, не может быть, собственно, и речи. Границы страны стерегутся русскими войсками, и всякая торговля с врагом совершенно невозможна; однако иногда случалось, что русские начальники разрешали маленькую торговлю на некоторых пограничных пунктах и у некоторых крепостей и даже поощряли к этому, чтобы привлечь к себе адыгов таким образом; но это никогда долго не продолжалось и такая меновая торговля была очень незначительна.
В годы войны, от 1854-го до 1856 года, берега впервые почти за 30 лет были деблокированы, и сообщение с Турцией сделалось свободным. В это короткое время производство продуктов в стране почти удвоилось. До войны всякое сообщение было бесконечно тяжелым. Русские охраняли из своих крепостей от Анапы до Пицунды абазский берег, и не только беспрерывно пароходы и другие суда крейсировали и поддерживали блокаду между многочисленными, в пяти-шести часах пути друг от друга отстоящими крепостями, но патрулировали еще канонерки с экипажами от 30 до 40 человек, так что берег был заключен в железный обруч. Русские суда захватывали все так называемые контрабандные суда, топили или сжигали их. Несмотря на это, привлекаемые большой прибылью лазские[13] купцы из Трапезунда и других береговых пунктов Анатолии приезжали на их легких сандалах[14] и снабжали горцев необходимыми товарами. Я лично знаю одного старого лазского моряка, который с 1830 года делал между анатолийским и абазским берегами ежегодно 5–6 поездок туда и обратно и имел счастье ни разу не попасть в руки русских.
Сандал как бы создан для этой опасной торговли. Это легкое судно, которое при благоприятном ветре оставляет позади любой русский пароход, не боится мелей и утесов, которыми изобилует абазский берег, т. к. может плыть в неглубокой воде, в то время как неприятельским судам приходится лавировать на расстоянии часа от берега, а при каждой буре они должны удаляться далеко в море, ибо выброшенное на берег судно и экипаж гибнут. Как только сандал подходит, его тотчас же подтягивают к берегу и охраняют или же тащат вверх по течению одной из многочисленных впадающих в море рек и таким образом спасают от шпионского глаза русского крейсера.
Пока русские держали берег в осаде, господствовал между комендантами некоторых крепостей и близживущими горцами род молчаливого перемирия, и последним было дозволено приходить к крепости, заниматься торговлей и даже ездить самим на русских судах в Турцию. В некоторых местах дело заходило так далеко, что господа коменданты (с позволения ли их правительства или без него – мне неизвестно) ввели постоянные ввозные и вывозные пошлины; последняя была установлена для рабов, смотря по их стоимости, от 5 до 20 серебряных рублей. Этот факт, о котором я (так как он мне сначала показался невероятным) навел самые верные справки, полностью был мне подтвержден как большим количеством туземцев, так и лазскими купцами, которые сами платили часто эту пошлину. Что скажут на это английские филантропы, которые были в высшей степени возмущены, когда абазы во время Восточной войны по требованию их комиссаров не хотели уничтожить рабство, а равно отказаться от работорговли?
После окончания Восточной войны берега были вновь блокированы. Вначале было разрешено русским держать только два военных корабля в Черном море, но так как это было недостаточно для блокировки абазского берега, то русские уполномоченные потребовали на Парижском конгрессе, чтобы число их было увеличено до десяти. Европейские великие державы согласились на это и лишили адыгов возможности пользоваться свободной торговлей на Черном море, приняли, так сказать, косвенное участие в попытке России покорить этот народ.
Я думаю, что снисходительность к слабым была бы честнее, не говоря
