Мисс Кис. Ночь длинных хвостов - Роман Матроскин

Солнце приятно грело. Валериана улучшала настроение, и без того уже весьма хорошее. Поэтому влюбленные под собственное урчание неторопливо, со смаком разобрались с ужином. После этого они развалились на крыше и еще немного просто помурлыкали в тишине. А зачем что-то говорить?

Когда солнце стало клониться к горизонту, кот и кошка поднялись, уселись на карнизе, как будто нечаянно переплели хвосты и снова замурчали: Ричи низким баритоном, а Мася – грудным контральто. Им было тепло и хорошо.

Ричарду хотелось знать о Масе все. Как она впервые открыла глаза и на совсем еще слабых лапках выползала из первой в своей жизни корзины навстречу открытиям, цепляясь за одеяльце нежными мягкими коготками. Как научилась гоняться за светящейся красной точкой. Любит ли она прыгучие мячи или клубки шерстяных ниток? В конце концов, есть ли у нее какие-то кулинарные пристрастия? Может, она любит свежие огурцы, дыни, шоколад или даже хвою?

– Мася, я должен сознаться вам кое в чем. – Ричи выдержал театральную паузу – не зря же их свидание происходило на крыше очага культуры! – и продолжил: – Я не знаю, что такое манэки-нэко!

Кошка засмеялась, открыто, честно и совсем не снисходительно. Совершенно очевидно было, что недостатком это она не считает.

– Это японская скульптура. Ее название переводится как «приглашающий кот». Он машет вот так. – Мася согнула лапу и стала покачивать ею.

При этом она очень по-азиатски зажмурила глаза и растянула губы в довольнейшей улыбке. Вышло очень забавно.

Ричард еще раз подумал, что его возлюбленная – прекрасная актриса. Если бы не эти нелепые законы о рекламе в мире двуногих, она с легкостью могла бы продавать самые дорогие предметы роскоши. Своей простой утонченностью, отсутствием ненужных ужимок, открытым взглядом и потрясающей душевной красотой Мася затмила бы всех.

– Знаете, когда манэки впервые привезли в наш магазин, я находила их совершенно нелепыми. Просто смех – все равно что матрешка, только японская. Но зато они действительно притягивают удачу. Однажды в лавочку моей хозяйки доставили десять негритят, сделанных из редчайшей породы красного дерева. Мне нужно было сделать маникюр. Я точила когти самозабвенно. Четыре статуэтки быстро покрылись красивейшими царапинами. Я когти наточила, и вдруг позвали есть. Когда я уходила, их оставалось шесть. Обычно за такие шалости двуногая запирает меня в ванной или даже на балконе, иногда пытается шлепнуть. Но в тот день я тронула лапкой манэки-нэко, а тапком досталось грузчикам. – Мася довольно потянулась, и ее серебристая шерсть окрасилась закатными лучами.

Сердце Ричи растаяло, словно сливочное масло, забилось сильнее хвоста только что пойманной аквариумной рыбки.

– Знаете, мне нравится ваша простота, – призналась кошка. – Вы, избалованный аристократ и сибарит, совершенно естественно обитаете в тех тяжелых условиях, в которые попали. Уверена, вы – прекрасный писатель, если готовы питаться консервами ради новой книги! – Мася абсолютно открыто смотрела в янтарные глаза Ричарда, наполняющиеся бордовыми красками заката и стыдом за произнесенную ложь.

«Во имя котов, создателей мира! Зачем я врал этой трепетной кошечке?» – подумал он.

Что думала Мася? Ответ на этот вопрос могла дать только она.

Влюбленные даже не предполагали, какие жуткие опасности и невероятные приключения скоро свалятся на их головы.

Глава шестая,

в которой в коробку попадает звезда

Сегодня Ричард пришел к «Белой кошке» немного ранее условленного. Он устроился у входа и то и дело поправлял лапой шерсть на макушке. Кот никак не мог решить, стоит ли нынче по-хулигански взъерошить прическу или же надо, наоборот, пригладить ее, чтобы выглядеть элегантнее.

Это же надо так вляпаться – по самые бакенбарды! Какого пса было корчить из себя аристократа? Любому хвосту ясно, какова его порода – хоть до третьего колена перевернуть, все сплошь «дворяне» безродные. А Мася так грациозна, настоящая представительница древнего рода. Кто он рядом с ней со своими плебейскими усами и собачьим пятнышком на груди?..

Так вот, шумно вздыхая, Ричард размышлял о несовершенстве мира и своей глупости. Точно как его двуногий.

Неожиданно на пороге «Белой кошки» появились Ухо и Филипп. Ричи был уверен, что охрана выгонит их взашей, но неожиданно к ним навстречу выскользнула сама хозяйка заведения – госпожа Илона. Они негромко переговорили о чем-то, от кошки к одноухому бандиту перекочевал сверток. Разбойники с птичьего рынка исчезли за дверью. Илона смахнула слезинку кончиком хвоста и растворилась в полумраке зала.

Все это выглядело очень странно, но думать о подобных вещах котективу было уже некогда.

Модное столичное заведение, излюбленное место мурлыкающих жителей и гостей мегаполиса, было набито под завязку. Официанты еле успевали обслуживать разномастных и разношерстных котов, заполнивших задворки «Белой кошки», шикарный ресторан, клуб, бар. Запасы сметаны на кухне уже подходили к концу, а ведь шоу еще даже не началось.

– Ради всего мяукающего, метнитесь за валерьянкой! – громко распоряжался старший повар Котлета. – В зале делегация американских мейн-кунов. Чем мы будем их кормить? Тунца почти не осталось! – Он рвал и метал.

Продуктов, изъятых из ресторана для двуногих, не хватало. В «Белой кошке» сегодня был аншлаг.

– Шевелитесь! Что вы как сонные мыши! Шпротелье где? Шпроты я за вас буду открывать или братья Запашные? Они уже даже не могут открыть пасть тигра, такие же бесполезные, как и вы, ленивые комки шерсти! Зря проедаете свои колбасные объедки, дармоеды! Чтоб вас двуногие за усы дергали! Все пойдете на улицу крысам хвосты крутить, если сейчас же не распакуете коробку ливерной колбасы, которая стоит у печки уже целых девять моих жизней!

Официанты не успевали обижаться и отвлекаться на свои галстуки-бабочки. Поиграть с бантом – святое дело для любого кота. Но в этот день все понимали, что будут хорошие мышевые. На такие средства можно на целое лето вывезти семью в Подмосковье, ловить стрекоз, прыгать по грядкам или целыми днями валяться на заборе, свесив лапы.

Белоснежная хозяйка салона госпожа Илона тоже мечтательно подсчитывала в уме прибыль.

«Можно будет установить новые когтеточки в гардеробе, повесить занавески из бусин, пригласить звезду мирового масштаба. Надоели уже эти Чаплин с Мухой», – думала она.

Хотя что мышей таить, именно дуэт знаменитого стендап-комика и оперного тенора собрал сюда всю кошачью богему. В зале Илона видела представительных британцев, утонченных абиссинок, ориенталов, немного пришибленных с виду, которые, впрочем, ни одной вечеринке не помешают. Задор и умение развлекаться – их отличительная черта.

Госпожа Илона величественно пересекла террасу, не снимая с морды радужную улыбку, так необходимую хозяйке любого праздника, и вступила в приватную зону, закрытую для большинства посетителей. В вип-закутке она обнаружила Чаплина и Муху, совершенно невменяемых, играющих с пустым пузырьком от валерьянки.

Налет возвышенности тут же слетел с почтенной дамы.

– Это что за собакины дети? Мои артисты? Гнать вас погаными тряпками! Вы решили сорвать мне представление?!

Чаплин от неожиданности согнулся в коленях и прижал к голове ушки, а Муха совсем не испугался.

Он подошел к Илоне, поправил ей прическу и кое-как промурчал:

– Ну что вы, моя королева, мое превосходительство! Разве можно вам употреблять такие грязные слова? Вы же светоч, солнечный зайчик, наша муза!

Чаплин пришел в себя, икнул, несколько осмелел, аккуратно примостился на любимую турецкую подушку госпожи Илоны и осторожно прикусил декоративную кисточку.

Муха продолжал:

– Совершенно не стоит вставать на дыбы! Не щетиньте свой премиленький хвостик. Вы же не хотите, чтобы вашу прелестную мурдашку украсили мурщины?

Мордочка госпожи Илоны и так выглядела достаточно спесивой. Такова уж особенность персидской породы.

– Как мы можем сорвать представление, если оно совершенно не готово! Валериана, знаете ли, моя милая богиня, сама себя не выпьет.

Белоснежная персидка напряглась. Муха хоть и пытался ее ласкать, но гладить у него получалось против шерсти.

Тенор перестал жеманничать. Пьяному Мухе казалось, что он достиг эффекта, нужного для спасения шкур.

– Но мы как раз работаем над этим! Да, над сценарием! Вы же не подумали, паштет души моей, что мы озабочены лишь тем, как бы прикончить еще бутылочку!

Госпожа Илона забыла об утонченных манерах. С яростным мявом она вцепилась зубами в ухо оперного кота.

Чаплин выплюнул кисточку и осторожно нырнул за стопку книг. Впрочем, спрятать ему удалось только голову. Все тело, к сожалению, оставалось на виду. Госпожа Илона в один прыжок добралась до комика и нанесла задними лапами серию сильнейших ударов по трусливо трясущейся тушке.