Плененное сердце - Бертрис Смолл

— Спокойной ночи, Бэб, — бросила Аликс, ложась в постель.

Уходя, служанка задула все свечи, кроме одной, которую унесла с собой. В комнате было холодно, но ведь Хейл пожелал взять жену в полной темноте. Зато простыни пахли свежестью и лавандой, а подушки были мягкими и пышными.

Она натянула одеяло повыше и закрыла глаза, но уснуть не могла.

Девушка знала, чего ожидать. Муж пронзит своим напряженным мужским достоинством ее лоно и изольет свое семя. Если удастся, его семя быстро взойдет и она избавится от мужа. Он будет спать с ней только затем, чтобы угодить отцу.

Скорее бы все кончилось. Она устала и хотела спать. Останется ли он с ней? Сделает ли это несколько раз?

Однажды при дворе она услышала, как одна женщина рассказывала другой о своем муже, который взял ее три раза за ночь. При этом обе хихикали как девчонки.

Сколько раз требуется, чтобы сделать женщине ребенка?

Этого она не знала.

Наконец дверь открылась, и она увидела мужа при свете горевшего в коридоре факела. Хейл замялся на пороге, прежде чем войти.

— Не смей ничего говорить, — велел он, закрывая дверь.

Аликс послушалась.

Он сел на край кровати и откинул одеяло.

— Раздвинь ноги шире, шлюха, — прошипел он и, когда она повиновалась, взгромоздился на нее. — Закинь руки за голову! И попробуй только шевельнуться.

Когда все было закончено, он встал и тяжелым шагом направился к двери.

— Что ж, ты не солгала мне, потаскуха. Ты действительно была девственницей. Утром я приду снова. И буду приходить до тех пор, пока ты не забеременеешь. После же я смогу от тебя избавиться.

Когда он ушел, Аликс громко разрыдалась. Он даже не поцеловал ее! Не сказал ласкового слова. Вел себя как жеребец, которого привели покрыть кобылу.

Аликс замерзла так, что снова натянула одеяло на себя. Ее муж — глупое жестокое создание. Она будет молиться Святой Деве, чтобы поскорее забеременеть: мысль о том, что придется ночь за ночью терпеть эти муки, была невыносима. Аликс инстинктивно понимала, что Хейл никогда не будет обращаться с ней иначе, чем обошелся сегодня ночью. Хейл ненавидел ее за то, что она не его возлюбленная Мейда, и всю жизнь будет ее за это наказывать.

Он пришел еще раз, перед рассветом, когда серый свет уже просачивался сквозь щели в ставнях, но комната по-прежнему оставалась в полумраке. Пришел и разбудил ее, грубо тряхнув за плечо.

— Раздвинь ноги! — повторил он. — Руки за голову. И чтобы ни слова, шлюха. Попробуй на этот раз крикнуть! Я знаю, в прошлый раз ты не смогла сдержаться, и прощаю тебя за это. Но больше ни звука!

Он снова вошел в нее и двигался, пока не излил свое семя.

— Я вернусь завтра вечером, — бросил он на прощание.

Уверившись, что он ушел, Аликс прокралась к маленькому очагу и стала раздувать огонь. Вскоре в комнате стало теплее. Она поставила на угли кувшин с Водой, легла в постель и еще немного поспала.

Разбудила ее Бэб, открыв ставни, чтобы впустить немного света. Аликс взяла глиняный кувшин с согревшейся водой и старательно обтерлась.

— Вижу, он исполнил свой долг, — заметила Бэб, сдергивая простыню с кровати. — Старый господин будет доволен.

— Да, я в этом уверена, — кивнула Аликс.

Она надела чистую камизу, коричневое шерстяное платье и сунула ноги в туфельки. Сев на край кровати, она взяла щетку, расчесала волосы и заплела толстую косу, завязав конец белой лентой.

— Я буду в зале. Позабочусь о завтраке и проводах королевской семьи, — сказала она служанке.

Внизу она увидела отца и сэра Удолфа. Аликс вежливо приветствовала их, избегая вопросительных взглядов, и поскорее отыскала управителя.

Дональд, вели кухарке приготовить еду, чтобы дать в дорогу королевскому отряду. Пошли слугу в конюшню — пусть приготовят лошадей да убедятся, что они все здоровы. Не хватало только, чтобы на границе их захватили в плен йоркисты.

В зал вошла королева с сыном. Малыш подбежал к Аликс и обнял за талию. Она тоже обняла мальчика, взъерошила ему волосы и улыбнулась:

— Значит, вы покидаете нас, сэр Эдуард? Сегодня вы едете в Шотландию. Вам будет там очень весело!

— Мне больше нравилось в Англии, когда мой отец был королем, — вздохнул маленький принц.

— Ваш отец и есть король Англии, — поспешно ответила Аликс.

Эдуард бросил на нее сердитый взгляд:

— Моего отца свергли, Аликс. Его место занял Эдуард Йоркский. Мы должны ехать в Шотландию, чтобы они не убили моего отца и меня. Матушка говорит, что не позволит украсть мое наследство, но у нее нет войска, чтобы победить претендента.

— Если кто-то и сможет собрать войско, милорд Эдуард, — заверила Аликс, — так это ваша матушка. А теперь садитесь за стол и хорошенько поешьте. День сегодня у вас тяжелый.

Она подтолкнула его к столу. К ней подошла Маргарита Анжуйская.

— Как ты сегодня? Все прошло хорошо? — тихо спросила она.

— Дело сделано, мадам.

— Но все прошло хорошо? — настаивала королева.

Аликс с трудом подавила гнев.

— Он потребовал, чтобы в комнате было совершенно темно. Мне не позволили ни говорить, ни касаться его. Только раздвинуть ноги. Прошлой ночью он приходил дважды, взгромождался на меня и делал все, что считал необходимым, ничего более. Ни поцелуя. Ни ласки. Я могу только молить Пресвятую Деву о том, чтобы забеременеть как можно скорее. Тогда он оставит меня в покое, мадам.

— Ах, дитя мое! Что я сделала с тобой? — воскликнула королева.

На глазах ее выступили слезы. Она выглядела по- настоящему расстроенной.

— Вы сделали все, чтобы защитить меня и моего отца, мадам, — спокойно ответила Аликс. — Сэр Удолф очень добр к нам. Все, что от меня требуется, — подарить ему внука. Молитесь за меня, и я буду молиться за вас, короля и принца Эдуарда. — Она смахнула слезы со щек королевы. — Ваш муж и сын уже сидят за высоким столом, мадам. Давайте присоединимся к ним.

После завтрака королевская чета стала прощаться. Их должны были сопровождать пятнадцать верных подданных и трое слуг. Эдме и Фейм, заливаясь слезами, обняли Аликс.

Александр передал слуге Джону успокаивающие и снотворные снадобья для короля, поклонился свергнутому монарху и, дождавшись, пока тот рассеянно кивнет, пожал руку принцу и подошел к королеве.

— Итак, мадам, мы добрались до конца нашего длинного совместного пути, — начал Александр, почтительно целуя ее руки. — Я бы поехал и дальше, если бы мог, но, хотя моя дочь упорно это отрицает, должен признаться: я умираю.

— Знаю, Александр, — кивнула Маргарита Анжуйская. — Как и то, что вы были самым верным из верных. Боюсь, однако, что я скверно отплатила и вам, и Бланш, устроив этот брак. Но все же если она подарит барону внука, то навеки обретет место в его доме и сердце. Его сын — грязная свинья, но отец — человек хороший. Он не даст Аликс в обиду.