Глобальное отключение (СИ) - Олег Князев

— Таким образом, нам нужно немедленно решать, на что бросать все свои силы. Возвыситься в базисную вселенную мы сможем уже очень скоро, но там мы лишимся своих рангов и огромного количества способностей. И конфликт с тамошними обитателями будет неизбежен. Кроме того, базис-вселенная очень мала и пока что ограничивается, по сути, одной звездной системой. Мы не сможем возвысить и доли желающих.

— Хорошо. Но что вы, эвклидианка, предлагаете? Есть второй выход?

— Есть. В мультивселенной-Инь по-настоящему много информации. Ее можно преобразовать в что-то более полезное.

— Ну да. Оракулов много. И что?

— Оракулы составляют ничтожную долю от общего числа информации. Этой доли хватит лишь на возвышение, и раньше я пыталась добиться, чтобы всех оракулов отправили генерировать нужное число информации для преобразования в материю базис-вселенной. Теперь мне это кажется ненужным — нам явно не ужиться с обитателями базисной вселенной.

— Тогда к чему вы вообще клоните, Ева?

— Я говорю о Пятом Измерении, бесполезно ветвящем наши миры. Если бы направить эту прорву информации в нужное русло… ой. Что за чертовщина?

— Отключения Пятого Измерения на повестке дня нет и не будет. Зато будет лишение вас всех рангов и отстранение от проекта. Это я вам обещаю.

Ева превратила стены огромного зала заседаний в живое дерево, пустившее корни глубоко в почву и распустившее километровые ветки в стороны. Трансцендентные заговорили, вопреки протоколу, все разом. Когда они немного успокоились, Ева произнесла:

— Это я сделала. Теперь у этой вселенной два администратора. Макака оказалась умнее вас, и выдала нужному человеку нужные полномочия. Кстати, я сейчас заметила, что за нами наблюдает посторонний.

— Бардак у вас просто неимоверный. — заявила женская фигура в хиджабе, затесавшаяся среди делегатов собрания, и исчезла.

Глава 6

Вдоволь напившись водки, собутыльницы отреагировали на это по-разному. Мария начала клевать носом, а бодрая Атамора тормошила ее за рукава черного платья.

— Я не сплю, не сплю.

— Ну дай мне грибов, тебе жалко что-ли?

— Нет, детям не прррдаю.

— А ты даром дай, дура.

— Ттты ккак со мнй впще ик разговариваешь? Соплячка!

— Раз жрешь водку за мой счет, значит, должна признать, что я равна тебе, а может и главнее даже!

— Эт еще пчему? Соплячка ты, пороху не нюхала. А я всю вйну пршла.

— Это которую? А хотя ладно, не интересно.

— Как ткое не интресно мжет быть?

— Я ни одной войны не знаю.

— Самую страшную из войн я пршла, Великую Отечественную. А за грибочки я взлась, чтобы на омолжение накопить. Ик. Все равно я только в них хрошо разбираюсь, и еще в магии немношк. Ну как немншк, красный-1 мне ранг дали, эт значит, что разбираюсь я.

— Давай за Великую Отечественную бахнем.

— Ну ты и дууууура. За такой страх тост поднимаешь. Не так надо.

— А как?

— За павших двай выпьем.

— А чем тост за павших лучше моего? В каком месте он позитивнее, не пойму что-то.

— Дура, какая ж ты, мелкая, дура.

— Но где логика?

— А нет там логики. Это нтром чувствовать надо.

— Ладно, прости меня, бабка. Выпьем за павших, и давай я тебя домой провожу.

Выйдя из кафетерия, Атамора повела пьяную бабку, держа ее под руку. Кабинка-телепортатор была рядом. Старушка быстро набрала код Российской Федерации Нова и озадаченно уставилась в высветившийся красный баннер.

— Что за ерунда? Как это «Планета недоступна на непрделенный приод времени?» Девчушка, а ну-ка ты ппробуй, а то я немного навеселе.

Все старания Атаморы тоже прошли впустую.

— Ладно, иди, я сма рзберусь. Звони как-нбудь. Сейчас свой номер скжу.

— Никуда я от вас не пойду, пока домой не отправлю. Идемте со мной, я буду о вас заботиться.

— Дура, тебе смой нянька нжна. — проворчала Мария, но твердой хватке пальцев Атаморы на своей руке не сопротивлялась.

Мориния нагнала жертву в темном переулке и парализовала. Тело бесшумно упало на мостовую. Перевернув молодого мужчину на спину, она цапнула его острейшими клыками за горло и с наслаждением сделала первый глоток. Кровь была странная. Похожая на… вампирша резко отстранилась от жертвы и сняла паралич.

— Ты чего это мужчиной притворяешься?

— Мне стало интересно, сколько боли ты причиняешь, когда кусаешь людей. Так что я изменила внешность, и…

— Ты — дура? Ясное дело, много я боли причиняю. Тьфу, опять женской крови налакалась, да что ж такое-то…

— Это было совсем не так больно и мерзко, как я думала. Ну все, пока.

— Стой, гадина, я с тобой еще не закончила!

— Зато я узнала все, что хотела.

Мориния выпустила когти.

— Бойся меня, дура!

— Это разве страшно? Вот как нужно пугать.

Кожа приятного мужчины пошла волнами, превращая его в нечто страшно опасное и омерзительное. Волна ужаса накрыла Моринию с головой, и она пустилась наутек, в один миг вскарабкавшись по стене дома, не желая вступать в схватку с непонятно кем и с непонятно какой целью. Страшный монстр так и не попытался ее нагнать, лишь громкий женский хохот достиг ушей улепетывающей по крышам вампирши.

В мятой одежде, с грязными, спутавшимися без расчески волосами и поникшими кошачьими ушками, Оми производила жалкое впечатление. Но ради кого ей стараться и приводить себя в порядок? Мультивселенной-Янь пришел конец, и Оми была единственной, кто предпочел смыться оттуда и пожить в еще агонизирующем Инь-мире. Она жива, а хозяин… при мысли о хозяине она пустила одинокую слезу, хотя уже успела перед этим их выплакать целый океан. Хозяина она любила, и вовсе не потому, что личному маскоту-слуге так полагалось. Оми сидела на диванчике в номере-люкс лучшей гостиницы Дели-75, что в Гармониуме, и уплетала суши в огромных количествах. Живот подавал панические сигналы, что от такого количества еды скоро взбунтуется, но кошкодевочка не обращала на это особого внимания.

В дверь постучали. Оми лениво причесалась пальцами, приведя шевелюру в относительный порядок.

— Войдите, открыто.

В двери вошла ослепительной красоты женщина.

— Садитесь. Чай, кофе? Может, что-то спиртное? Хозяин скоро буде… произнесла дежурную фразу Оми и осеклась. Снова захотелось плакать, и Оми повернулась к гостье спиной, перебарывая слезы.

— Ой как ты себя запустила… но ничего, так даже интереснее.

— Интереснее? В чем интереснее?

— Скажи что-нибудь с кошачьим акцентом.

— Не хочу.

— Тогда сядь мне на ручки.

— Вы кто такая вообще? Не буду я садиться!

— Хочешь, я стану твоей новой хозяйкой?

— Не-а. Хотя… без хозяина…

— Да, без хозяина нельзя тебе. Сама-то я, конечно, плохая хозяйка, но могу подобрать тебе подходящую. Если на ручках посидишь. Ты воняешь, но так даже интереснее.

— И вовсе я не… — Оми принюхалась — ну может чуть-чуть. А откуда мне знать, может, вы меня обманете? И вдруг вы извращенка какая-то?

— В этом можешь даже не сомневаться. А какие у тебя альтернативы? Давай-давай на ручки. — женщина похлопала себя по коленям, будто Оми была обычной кошкой.

Оми после долгих колебаний присела на краешек коленей, но женщина обхватила ее за живот и привлекла себе. Пальцы жадно ощупывали и поглаживали животик кошкодевочки, обычно плоский, но после огромного количества поглощенного суши немножко выпирающий. Оми ощутила бедром то, чего по идее там не должно было быть, и это стало последней каплей. Она вскочила и приготовилась как следует навалять странной женщине.

— Успокойся, кошечка. Сейчас мы тебя хорошенько помоем под душем, а потом я проведу тебя прямо туда, где есть подходящий для тебя хозяин. А то хана тебе, хотя денег у тебя и много.

— Откуда вы все это знаете… а хотя неважно. Покушение на чужого слугу, немыслимое дело! Готовьтесь, сейчас я из вас отбивную делать буду!

— Ну вот, так не интересно. Тебе бы понравилось… а, ладно, я должна была рискнуть, ты такая милаха. Растерянная, печальная, запущенная. Таких у меня еще не было. Стой, не подходи, дай договорю. Найди рогатую девочку. Вот координаты и время, где она появится. — женщина материализовала листок бумаги, и положила на столик.

— Никуда я не пойду.

— Дело твое.

— И зачем мне ее находить?

— Такая, как ты, не может без хозяйки. А рогатенькая поможет тебе попасть туда, куда надо, раз уж мне ты больше не доверяешь и хочешь со мной драться. И это…

— Чего?

— Помойся. Уж сделай над собой единоразовое усилие.

С этими словами женщина растворилась в воздухе. Оми разжала кулаки, принюхалась к себе еще раз и уставилась в свое отражение в большом зеркале.

— Я так непонятно кем стану, эта странная нахалка права. — печально произнесла кошкодевочка и пошла в ванную мыться и полоскать одежду.