Лето в банке - Наталья Моисеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Колька прибежал домой и рассказал бабушке с дедушкой, что только что врачи забрали пана Тадеуша.
— Стало быть, совсем ему плохо, — дедушка почесал затылок и нахмурил пушистые брови.
— Где тут больница? — спросил Колька, — надо найти его.
— Так, — бабушка подняла указательный палец вверх, — Коля, если пана Тадеуша увезла «Скорая», значит, ему окажут помощь и после выздоровления он вернется домой. Не стоит так волноваться.
— Да что же ты такое говоришь, Полина! — вскрикнул дедушка, — идем, Колька, — он махнул в сторону машины, — больница у нас тут одна. В городе. Туда его и увезли.
Дедушкина машина и на сей раз не захотела заводиться с первого раза, но он поковырялся в капоте и быстро ее починил. Они ехали по проселочной дороге, открыв окна. Пыль ложилась на влажную от пота кожу и скрипела на зубах, но закрывать окна не хотелось. Слишком душный и жаркий сегодня был день.
— Нельзя! — в который раз проворчала полная женщина в белом халате и резиновых шлепанцах, когда дедушка снова попросил пустить их в палату, куда положили пана Тадеуша.
Врач рассказала о его самочувствии и сообщила, что состояние больного вызывает у нее опасения.
— Ему нужен покой, понимаете? — добавила она, — а о каком покое можно говорить, если вы сейчас появитесь в палате?
— Он будет рад нас видеть, — вмешался Колька.
— Радость — не есть покой. Езжайте домой.
Дедушка похлопал Кольку по плечу. Мальчик понял, что спорить бесполезно и поплелся вслед за дедушкой к выходу.
— Он ведь поправится? — спросил он, обернувшись.
Но врач ничего не ответила. Она посмотрела на Кольку, взяла со стойки регистрации какие-то бумаги и пошла по длинному больничному коридору, шаркая тапками.
Глава 11
— Видно, совсем он плох, — вздохнул дедушка, когда Колька подошел к кухне.
Мальчик остановился и прислушался.
— Он давно жаловался на сердце, — грустно произнесла бабушка.
Колька впервые слышал в бабушкином голосе сочувствие и теплоту к соседу. Ему казалось, что она его недолюбливает и сторонится, как и многие другие в Хуторках.
— Наверное, пришла пора… — снова вздохнул дедушка.
— Пора чего? — влетел в кухню Колька.
Дедушка опустил голову и заковырялся вилкой в яичнице. Бабушка поджала губы, села за стол и кивнула Кольке, чтобы тот тоже садился завтракать. Мальчик еще немного постоял в проеме, надеясь услышать ответ на свой вопрос, но его не последовало. Впрочем, он и сам знал, о чем говорил дедушка.
Яичница казалась невкусной, чай горьким, а солнечное утро самым пасмурным из всех утр, которые приходилось встречать Кольке.
— Мы поедем сегодня в больницу? — спросил Колька, отодвинув остывший чай.
— Не думаю, что это хорошая идея, — ответил дедушка.
— Но почему?
Дедушка прикрыл рот рукой, потер подбородок и посмотрел на внука.
— Нас все равно не пустят к нему, — сказал он и продолжил есть.
— Но мы хотя бы сможем узнать, как он сегодня себя чувствует, — настаивал мальчик.
— Нам обязательно сообщат, если… — бабушка осеклась и тут же поправила себя, — если ему станет лучше или хуже. У пана Тадеуша нет никого.
— У него есть мы, — сказал Колька.
— Поэтому нам и сообщат, — сказала бабушка и начала собирать посуду, звонко складывая ее в раковину.
— Может, все-таки мы поедем? — с надеждой спросил мальчик.
— Нет! — строго ответила бабушка, — Коля, мы не поедем. Мы ничем ему не поможем.
— Ну, и ладно, — крикнул Колька и побежал наверх.
Он закрылся в своей комнате и плакал, уткнувшись в подушку. Ему было жаль пана Тадеуша и обидно, что бабушка не понимала его, а дедушка слушался ее. Ему хотелось увидеть друга, поговорить с ним и сказать, с каким нетерпением он ждет его возвращения.
Колька вскочил с кровати, подбежал к шкафу и достал рюкзак. Он вытащил из него все ненужное: карандаши, ручки, пару тетрадок. Закинул рюкзак на спину и сбежал по лестнице вниз, направляясь к входной двери.
— Куда ты? — забеспокоилась бабушка и выбежала в прихожую.
Колька натянул кеды, завязал запылившиеся шнурки и открыл дверь.
— На озеро, — ответил мальчик и выдавил улыбку, чтобы бабушка поверила.
— На озеро? — удивилась она.
— Пока пан Тадеуш в больнице, хочу сделать ему подарок.
Бабушка непонимающе посмотрела на Кольку.
— Пособираю коряг и сделаю ему свой маяк, почти такой же, как он подарил мне, — пояснил мальчик.
Бабушка улыбнулась, но улыбка эта была совсем не радостной. Однако, Кольку это мало беспокоило. Главное, чтобы его обман сработал.
— Хорошо, — сказала бабушка, — только ненадолго.
— Скоро вернусь, — пообещал Колька, поцеловал бабушку в мягкую щеку и вышел на улицу.
Он перешел через дорогу, скрылся в рощице, за которой находилось то самое озеро, прошел немного и вышел с другой стороны. Аккурат у дома пана Тадеуша. Он не решился войти через калитку, боясь, что бабушка заметит. И обошел дом. Колька лихо перелез через забор и подошел к открытому окну. Как же хорошо, что его не заперли, как дверь.
Мальчик снял рюкзак и положил его на траву. Он толкнул окошко, чтобы открыть его шире, но оно не поддавалось. Колька просунул руку внутрь дома и нащупал крючок, который не давал окну распахнуться. Он откинул крючок и снова толкнул окошко. Наконец, путь был открыт. Колька выдохнул. Сердце его колотилось, будто он совершает какое-то страшное преступление.
Он перебросил рюкзак через окно, а потом залез сам. В доме было душно. Тяжелый воздух давил на грудь. Дышать было тяжело и хотелось поскорее выйти на улицу. Но у Кольки была цель. Он спустился вниз по лестнице, ведущей в погреб. Включил там свет и протянул руки к памятной баночке. К Касиному подарку.
Сердце забилось еще быстрее. Колька покрутил банку перед самыми глазами: сухие травы, цветы, ягоды и ленточка выцветшего красного цвета. Все то же самое, что и было здесь, когда он впервые увидел эту банку. Мальчик засунул подарок любимой пана Тадеуша в рюкзак и подошел к велосипеду. По виду его было видно, что последний раз на нем ездили много лет назад. Колька проверил спицы — целы. Потом покрутил руль. Он жалобно проскрипел, словно простонали.
Мальчик покатил велосипед к лестнице. Колеса сначала отказывались крутиться, но Колька заставил их выполнять свою функцию. Велик оказался
