Сомнамбула. Книга 1. Звезда по имени Солнце - Александр Зорич

Полетели головы. В высоких кабинетах стало тихо и тревожно.

Правда, Матвею все эти перестановки наверху были глубоко безразличны, ведь младшего офицерского состава они не коснулись. Настроение у Гумилева было даже приподнятым. Еще бы! Ведь в самом ближайшем будущем розовой громадиной маячил прекрасный воздушный город Хэйхэ, жемчужина современного внеземного градостроительства!

Создание этого чудо-города начали, когда Матвей не весил и десяти килограммов.

Когда Матвей пошел в школу, базовые работы в летающем городе были завершены. И на его космодроме высадился жеманный, обильно надушенный десант декораторов и ландшафтных дизайнеров. Согласно своему контракту они должны были «внести человеческое измерение» в алюминиевые пустоши, парящие в толще облаков над водородными безднами газового гиганта. И они внесли. Местами даже перестарались: одних фонтанов с обнаженными наядами в городе было шесть штук.

Когда ученик выпускного класса Гумилев стал вратарем школьной команды по хоккею, Хэйхэ принял первых колонистов: рабочих и инженеров заводов топливно-энергетического комплекса, ученых, чьи исследования были нацелены не только вниз, в пышущие жаром недра Юпитера, но и вовне — к галилеевым и негалилеевым спутникам, на Сатурн, Уран и Нептун, за пределы становящейся все более тесной Солнечной системы, да и просто состоятельных любителей экзотических местожительств в конце концов.

Матвей был кадетом второго курса Академии, когда в Хэйхэ с большой помпой открылся Большой Лотосовый Пруд.

Это был самый обширный крытый водоем в истории колонизации внешних планет. И выглядел он как кадр из смелого научно-фантастического фильма про излишества далекого, сверхизобильного будущего.

Дело в том, что на борту города-дирижабля, дрейфующего в тропосфере Юпитера, по неизвестной науке ботанике причине лотосы, обычные земные лотосы, вымахивали огромными, вдесятеро большими своей обычной природной величины. В цветке распустившегося лотоса мог спокойно сидеть взрослый мужчина, не говоря уже о ребенке. (При этом, что странно, другие растения в Хэйхэ оставались при своих традиционных размерах и вегетировали даже несколько хуже, чем на Земле.)

Вот эти-то цветы-гиганты и росли в Большом Лотосовом Пруду. Толпы неугомонных туристов тащились на другой конец Солнечной системы, чтобы снять домашнее видео на фоне позлащенной беседки с изречением Конфуция на китайском и русском: «Небо и земля разделены, но делают одно дело». И там же, не отходя от беседки, затариться сувенирами: симпатичной моделью Юпитера на мраморной подставке, букетом бумажных лотосов, туалетной водой «Благодать», футболкой с башней-пагодой местного горсовета и фонтаном «Влюбленные»…

В общем, когда крейсер «Римский-Корсаков» состыковался с Дэнте — орбитальным терминалом Хэйхэ, расположенным в восьми тысячах километров над городом, — сердце Матвея учащенно билось.

Скоро он увидит город-легенду! Город с открытки! Город из визора!

А когда челнок, ввинчиваясь по спирали в неплотные слои атмосферы, повез его и товарищей к самому городу, он не мог отлипнуть от иллюминатора.

— Да расслабься ты, Гумилев! — иронизировал над боевым товарищем лейтенант Ушанский, душка и отменный пилот. — Будто провинциал какой с Земли… Разве что не ойкаешь и не айкаешь на каждом вираже…

— Когда я на Титане служил, у нас один парень был, из огнепоклонников. Так он на этот Хэйхэ раз в год летал, на последние деньги. Какие-то обряды тут совершал… Или что-то вроде того, — глубокомысленно делился воспоминаниями Валерка Цзы.

— А где он тут священный огонь нашел? Что вообще священного здесь может быть? На Юпитере люди отродясь не жили! — удивился Ушанский.

— В чем проблема-то?

— В том, что «священный» в моем понимании означает ну для начала «древний», — пояснил образованный Ушанский.

— Помню, тот парень говорил, что тут, на Хэйхэ, полно храмов огнепоклонников. А почему? Да кто их разберет! Они же все со сдвигом, вот и фантазируют себе всякое…

— Чтобы за сотни миллионов километров мотаться, одних фантазий мало будет, — недоверчиво заметил Ушанский. — В общем, налицо загадка!

Потребовалось всего несколько часов, чтобы загадка эта была разгадана самой жизнью.

Гостиница, где их поселили, специализировалась на доставке туристов на обзорные галереи и потому кишмя кишела этими самыми огнепоклонниками. Опрятные, ухоженные и физически развитые, наряженные в белые одеяния, забранные на талии красивыми поясами, огнепоклонники были очень мало похожи на «больных», как их определял атеист Валерка.

В общем, любопытство пересилило страх потерять деньги и время. Матвей с Ушанским, а с ними и компанейский Валерка Цзы сели в один из экскурсионных автобусов, заполненный вежливыми смуглолицыми бородачами в белых одеждах.

Если автобус ехал до места назначения минут пятнадцать, то вместительный пятидесятиместный лифт с сидячими местами тащился никак не меньше получаса.

И не удивительно! Ему требовалось преодолеть пятнадцать жилых и пять технических ярусов гигантской гондолы, в которой-то и помещался город Хэйхэ. Далее лифт неспешно скользил по многокилометровой расширяющейся к верху трубе, с помощью которой гондола крепилась к аэростатическому баллону.

Баллон делился на множество независимых секций и, занимая площадь двадцать пять квадратных километров, имел толщину километра два с половиной.

Все это лифт старательно прополз и, только достигнув верхней поверхности аэростатического баллона, чинно остановился.

Восхождение можно было считать оконченным.

— Я уже думал, никогда не доедем, — пожаловался Валера Цзы. — Ползет и ползет… Проще уже было на авиетке махнуть!

— Дорогие друзья! — объявил лифтер-сопровождающий в красивой, с золотом, униформе. — Мы прибыли на обзорную галерею. Температура за бортом — двадцать четыре градуса Цельсия. Давление — девять с половиной атмосфер. Скорость ветра — тридцать восемь метров в секунду. По здешним меркам — штиль, — лифтер в полрта улыбнулся. — Разумеется, обзорная галерея полностью герметична. Но благодаря отличной погоде все желающие могут за дополнительную плату арендовать скафандр и совершить выход на балкон, непосредственно в атмосферу Юпитера.

Матвей и Валера переглянулись.

— Скафандры почем? — прицениваясь, спросил Ушанский.

— Тебе-то зачем? Ты что, на службе в скафандре не набегался? — удивился Валера.

— Для коллекции! Я побывал на пятнадцати телах Солнечной системы. По Энцеладу гулял, по Тефии на снегоцикле рассекал, на Меркурии даже был, оцените! А в атмосфере Юпитера — не был никогда!