Черным по белому - Марина Серова

Отметив про себя, что с деньгами у парочки явно напрягов нет, так как вещи здесь были не дешевые, да и холодильник, в который я не замедлила заглянуть, набит до отказа. Одним словом, несмотря на то, что снимают Лапины не квартиру, а совершеннейшую халупу, я сделала вывод, что Андрей со своей пассией от нищеты и голода не сильно страдают, хотя жилье получше им, кажется, нужно позарез. Стало быть, Лапин действительно мог пойти на риск и попытаться убрать брата со своего пути, тем самым обеспечить себе и квартиру, и родительскую любовь.

Еще больше утвердившись в мысли, что Андрей мог быть причастным к смерти брата, я достала из сумочки несколько «жучков» и стала искать для них место. В конце концов после беглого осмотра помещения первый я поместила за небольшой картиной, висящей на стене в зале, второй — в спальне за шкафом, а третий на кухне, забросив его в вазу с сухими цветами, сиротливо стоящую на полке. Жаль, что в доме не было еще и телефона, тогда бы я смогла поместить «жучок» и в него, но выбирать не приходилось.

Оценив со стороны свою работу и решив, что мои маленькие «шпионы» вряд ли будут скоро обнаружены, я преспокойно вернулась в прихожую, глянула в дверной «глазок» и, не обнаружив на площадке никого постороннего, покинула квартиру. Когда я спускалась по лестнице, встретила одного из мужчин, которого видела сегодняшним утром в кухне. Правда, он на меня тогда никакого внимания не обратил, а потому сейчас даже и не узнал. В руке у родственника погибшего белел свернутый вдвое листок, и он явно нес его туда, откуда только что вышла я.

Заинтересовавшись этим посланием, я решила пока не уходить далеко, а посмотреть, что станет делать мужчина, когда обнаружит, что Андрея нет дома. Впрочем, наверняка просто оставит записку под дверью, не зря же он ее сейчас несет. Если бы не был уверен в том, что никого дома не застанет, понадеялся бы на то, что перескажет все устно, а раз пришел с запиской, значит, уже знает, что Лапин отсутствует.

Спустившись вниз, я не стала выходить на улицу, а спряталась под лестницей. Но как только самодеятельный почтальон вышел из подъезда, снова поднялась наверх и прочла записку. В ней Андрею сообщалось о том, что его брат вместе со своей невестой мертвы и что родители просят его прийти домой и помочь с организацией похорон. Снизу была приписка: «Не время вспоминать былые обиды, сынок» — и стояла чья-то подпись. Я сравнила почерк, каким был написан весь текст, и подпись и поняла, что писали разные люди, точнее, писал кто-то один, а расписывалась и дописывала постскриптум мать.

Ознакомившись с содержанием записки, я вернула ее на место и поспешила на улицу. Оказавшись там, села в свою машину, завела ее и спокойно отправилась на соседнюю улочку. Там я собиралась временно устроиться и дождаться, когда дачники вернутся домой и узнают о случившемся. Уехать к себе насовсем я не могла, так как радиус действия прослушивающих устройств был небольшим и лишал меня возможности заниматься другими делами попутно с прослушиванием разговоров в данной квартире. Приходилось готовиться к длительному ожиданию. Кто знает, когда голубки вернутся в свою крохотную, заставленную мебелью квартирку.

Поудобнее расположившись в машине, я настроила прослушивающее устройство на нужную волну, вставила в него кассету на тот случай, если потребуется что-то записать, и откинулась на спинку сиденья, чтобы чуточку подремать. Да не тут-то было. Буквально через несколько минут мое устройство заработало, и я вскочила, поняв, что дачники вернулись домой.

Первые несколько минут мне, правда, почти ничего, кроме какого-то шипения, не было слышно, но это потому, что парочка толкалась в прихожей. Может быть, Андрей с подружкой уже у порога начали обсуждать полученную новость. Я занервничала, испугавшись того, что все самое важное для меня будет сказано на пороге. А ведь уловить разговор там «жучок» из комнаты не может! Вдруг затем, уже в доме, парочка не проронит по этой теме ни слова? Это было бы для меня ужасно, учитывая, что с уликами и информацией дела у меня пока обстоят неважнецки, одни только голые предположения. Но мне повезло, и уже несколько секунд спустя слова стали более различимыми и понятными.

— Что ты по этому поводу думаешь? — немного устало спросил приятный женский голосок, шелестя какими-то пакетами.

— А что я должен думать? — тут же небрежно откликнулся другой голос, показавшийся мне немного похожим на голос Стаса.

— Как что? — удивилась собеседница. — Это ведь твой брат, и он умер. Разве тебе его не жаль?

— Ну жаль… И что с того? — никак не желал продолжать разговор на эту тему Андрей.

— «Что с того»? Да как это, что с того? Я тебя не понимаю, — удивилась девушка. — Ты словно даже рад его смерти. Признайся честно, рад?

— Не знаю, — буркнул парень. — Как будто мне больше делать нечего, как думать об этом. Не приставай.

— Странно ты как-то себя ведешь, — не унималась девушка. — Ну, подумаешь, поссорились вы с братом… Но разве в такой момент об этом можно вспоминать? Нет, я просто не верю, что ты…

Дальше небольшая часть разговора у меня потерялась, так как парочка перебралась в кухню, и я не успела быстро перестроить аппарат на новую волну. Зато потом все снова стало отчетливо слышно.

— …считай, что мне подфартило, — закончил не услышанную мною полностью фразу парень. — Теперь я получу его квартиру. Все остальное не мои проблемы. Кстати, если бы умер я, со мной бы родичи так не носились.

— Тут ты не прав, — попыталась убедить его в обратном девушка. — Тебя они тоже любят, но по-своему. К тому же он младший, а младшие, как известно, всегда более опекаемые. Взять, например, мою соседку, у нее вот тоже две дочери. И ведь все больше любят младшую, так как та болезненная, о ней нужно заботиться, а о старшей уже нет. Вот представь, что вдруг — не дай бог, конечно! — умерла бы старшая. Неужели ты думаешь, родители бы не обратили на это никакого внимания? Конечно бы, обратили, потому что она им такая же дочь, как и младшая. И к тому же…

— Все, Вика, давай прекратим этот разговор, — решительно заявил Андрей. — Я уже сказал свое слово: я не пойду к ним. Если желаешь, иди сама, а я не люблю смотреть, как бабы ревут. Будет время, как-нибудь позже наведаюсь… на могилу.

— Ты эгоист и всегда думаешь только о себе, — раздраженно выпалила девица и, чем-то стукнув по столу, убежала в соседнюю комнату. Я услышала ее нервные шаги и тяжелый вздох оставшегося в одиночестве Лапина.

«М-да, парочка поругалась, — сделала я вывод из всего услышанного. — Причина этого ясна. Как ясно и то, что Виктория, сожительница Лапина, совершенно не в курсе того, как погибли молодожены и что с ними случилось, иначе бы она не задавала таких глупых вопросов Андрею и нервничала бы совсем по другому поводу — что теперь делать и как быть?

Нет, она явно не в курсе событий, тогда как сам Лапин ведет себя слишком уж озлобленно и даже вызывающе — старается показать своей девушке, что обижен родителями и братом смертельно, но при этом, похоже, он также ничего не знает о происшедшем. Если бы знал, то есть если взрыв подстроил он, то ему бы стоило хоть немного погоревать о брате, а не осуждать его, по-прежнему демонстрируя агрессию. Или таким образом он старается избавиться от возможных подозрений со стороны своей пассии, а заодно настроить ее на собственное оправдание перед лицом милиции? Мол, можете спросить у нее, я даже ничего не знал».

Еще раз все проанализировав, я решила, что раз Лапин всеми силами старается обойти в разговоре тему гибели брата, значит, он боится сболтнуть лишнее, а если так, то не такое уж он постороннее лицо в организации смерти брата и за ним не помешало бы немного последить.

«Впрочем, сегодня-то он вряд ли уже куда отправится, — подумала было я, но тут же сообразила, что как раз наоборот: если Лапин-старший является заказчиком убийства и лично забирал у Стаса его телефон, то он может сейчас отправиться к тому человеку, кто ставил в сотовый капсулу со взрывчаткой. Должен же он поблагодарить за работу или же отнести оставшуюся часть денег в оплату труда, ведь вряд ли рискнул отдать всю сумму, не зная, удастся ли покушение. — Пожалуй, придется мне пока остаться тут и немного последить за домом Лапина. А там видно будет».

Обреченно вздохнув, я завела машину и перегнала ее поближе к дому Андрея, чтобы увидеть подозреваемого, если он вдруг выйдет на улицу. Ну а чтобы не скучать, оставила включенным прослушивающее устройство. Правда, толку от него теперь было мало, учитывая то, что пара совсем не разговаривала между собой. Мне были слышны только отдельные шорохи и шумы.

Но моя интуиция меня и в самом деле не подвела — уже через полчаса я увидела, что Андрей покинул-таки свой дом и медленно направился в сторону остановки. Обрадовавшись тому, что больше не придется бездействовать, я завела свою «девяточку» и тронулась вслед за парнем, который сел в маршрутку с номером одиннадцать и поехал в центр города. Я пристроилась позади автобуса и, превратившись в хвостик, неотступно следовала за ним.