И ботаники делают бизнес - Максим Котин

Цены на книги шокируют. 130 рублей жалко, это же не водка.

КОММЕНТАРИЙ В БЛОГЕ ФЕДОРА

Впрочем, в городах России предпринимателей вели к катастрофам совершенно разные пути. Как привели они к катастрофе дядю предпринимателя Федора Овчинникова. Дядя Федора занимался коммерцией еще с девяностых и со временем превратился в одного из самых влиятельных бизнесменов своего городка Троицка в Челябинской области. Именно поэтому его и убили.

Это произошло через три месяца после того, как Федор выпил шампанского с друзьями и гостями на открытии «Силы ума». Бывший партнер Виктор Жуков встретил машину дяди Федора с обрезом в руках на Барумбайском мосту, на котором дядя познакомился со своей женой. Партнер перегородил мост машиной. Дядя вышел ему навстречу. Партнер его застрелил. После этого застрелился сам.

Отдав необходимые распоряжения продавцам, Федор поехал в Троицк на похороны.

Несмотря на то что Федор жил в Сыктывкаре, а дядя в Троицке, они были довольно близки. Когда Федор был школьником, дядя жил на Украине, где начинал свой предпринимательский путь с торговли сахаром. На летние каникулы Федор часто ездил к нему в деревню Глыбачок.

Дядя по-отечески ругал его, если заставал с книжкой в руках. Он считал, что молодой парень должен драться, пить самогон и мять девчонок.

Однажды летом Федор проснулся в доме дяди от того, что над его кроватью стоял человек с чулком на голове и с саблей в руках и кричал: «Где доллары?» В тот день дядя зарезал свинью, позвал гостей и хорошо провел время. Ночью в дверь позвонили. Только дядя открыл, как его рубанули саблей – дядя едва успел увернуться. Сабля задела руку, хлынула кровь. Его жену вытащили из кровати за волосы. Сестра жены схватила его маленькую дочку и выскочила в окно. На шум прибежали соседи, которые спугнули налетчиков. Грабители дали деру, схватив пачку катушек для швейной машинки, которую приняли за пачку долларов.

Весь дом был залит кровью. Жена дяди заявила, что не сможет больше жить не только в этом доме, но и в этих краях. Семья собрала вещи и уехала с Украины, перебравшись в Троицк. В Троицке дядя начал жизнь с чистого листа.

Когда Федор открывал «Силу ума», Николай Норов уже владел известной в Троицке компанией «Малахит», которая производила под одноименной маркой колбасы, мясные деликатесы, полуфабрикаты, пельмени. Дядя даже стал депутатом гордумы Троицка.

Он жил в купеческом доме девятнадцатого века. В соседнем доме жил убивший его друг и партнер Виктор Жуков. Когда Федор приехал на похороны, в обоих домах был траур. Вообще весь город был в трауре, поскольку дядя и его партнер были влиятельными людьми, многие были с ними знакомы и многие им были обязаны.

Но при всей шекспировской трагичности случившегося на Федора смерть дяди не произвела того впечатления, какое могла бы произвести на начинающего предпринимателя смерть другого предпринимателя, причем близкого человека. Потому что ему казалось, будто дядя был сделан из совсем другого теста и варился совсем в другой каше.

Когда дядя перебрался с Украины в Челябинскую область, Федор так же каждый год ездил к нему в Троицк, как прежде ездил в Глыбачок. Федор видел, как с каждым годом дядя богател. На пальцах дяди появился сначала один огромный перстень, потом другой. Федор смеялся над дядей и спрашивал, зачем он, человек с высшим образованием, носит перстни. А дядя смеялся над Федором и отвечал, что без перстней покупатели-азербайджанцы не будут воспринимать его всерьез.

Работая в рекламе, Федор не мог спокойно смотреть на то, что пельмени дяди не только назывались «Малахит», но даже имели на пачке изображение малахита. С точки зрения Федора, это только усиливало ассоциацию с камнем, который невозможно разгрызть. Федор пытался убедить дядю разработать нормальный бренд, но дядя только отмахивался: дела и так шли хорошо.

В двадцать первом веке перстни ушли в прошлое, на смену им пришли дорогие костюмы, хороший парфюм и Jeep Cherokee. Дядя ходил в баню с важными чиновниками, которые могли помочь развитию бизнеса. Имел знакомства среди авторитетных людей. Вступил в «Единую Россию». Боролся за кресло мэра. То есть делал то, что никогда бы не стал делать Федор. И поэтому Федор считал, что с дядей случилось то, что вряд ли может случиться с Федором.

Когда друг и партнер дяди Виктор Жуков вышел из бизнеса, в результате раздела фирмы он получил пельменный и рыбный цеха, но остался недоволен. И вот незадолго до гибели партнеров к Николаю Норову пришел человек, который заявил, что получил заказ на его убийство за сто пятьдесят тысяч рублей. Дядя обратился в прокуратуру, которая инсценировала успешное покушение и после «убийства» арестовала Максима Жукова, который и явился на встречу с киллером расплачиваться за «успешно проделанную» работу. Максим Жуков был племянником Виктора Жукова.

История могла бы закончиться вполне благополучно для Николая Норова, если бы дядя не выпил лишнего, не стал звонить своему бывшему другу и партнеру и не сказал бы ему, что он неудачник, который остаток жизни проведет на нарах, причем за убийство, которое у него не удалось. На следующий день на Барумбайском мосту убийство Виктору Жукову вполне удалось.

После этого случая мама Федора стала предостерегать сына от работы с партнерами. Но Федор не проецировал судьбу дяди на свою и даже не думал, что с ним может случиться что-то подобное. Потому что считал произошедшую с дядей трагедию в чем-то закономерной: что-то подобное могло случиться намного раньше.

Себя Федор считал предпринимателем принципиально другого типа.

Дядя был человеком талантливым, предприимчивым и смелым. Эти качества сильно выручали его в девяностые, но в новое время, кажется, их было уже недостаточно. Ведь его благополучие было построено не на знании потребностей рынка, а скорее на безысходности покупателей и отсутствии реальной конкуренции. Не на передовых технологиях или выдающихся управленческих процедурах, а на непрозрачных схемах и административном ресурсе. Не на корпоративных правилах и четком разграничении полномочий, а на авторитете и запутанных личных отношениях.

Федор вернулся в город с двумя Ы еще более полным решимости делать свой новый бизнес, строить другую, новую жизнь. Тогда он не думал, что, может быть, «та эпоха» на самом деле так и не стала «той», а по-прежнему оставалась «этой», а вера в новую жизнь, которая постепенно побеждает старую, была лишь иллюзией и самообманом. Он не думал о том, что никогда не было в России «той» жизни, а во все времена всегда была только «эта». И не существовало, может быть, в действительности никаких предпринимателей «нового типа», кроме самого Федора и похожих на него одиночек, разбросанных по городам этой непостижимой территории от Калининграда до Чукотки.