Саботажник - Клайв Касслер

В тот день в восемь вечера хозяйка, ставшая за эти годы значительно старше и тучнее, с побелевшей, как стены дома, но все еще роскошной копной волос, одетая в просторное зеленое шелковое платье, восседала на пурпурнокрасном диване в своей гостиной в глубине дома. В этой гостиной было еще много таких же диванов, просторных кресел, начищенных до блеска медных плевательниц, вставленных в позолоченные рамы изображений нагих и в разной степени раздетых женщин, а также отличный бар, изобилующий хрустальной посудой. С некоторых пор гостиную отделяла от передней части дома прочная трехдюймовая раздвижная дверь. Дверь охранял элегантно одетый вышибала, бывший борец, сумевший победить «Джентльмена Джима» Корбетта в его лучшие годы и дожить до возможности рассказывать об этом.

Исаак Белл прятал улыбку, видя, что все еще красивая хозяйка дома вгоняет в краску Джозефа Ван Дорна. Видно было, что под его бородой, рыжей, как и бакенбарды, он покраснел. Несмотря на свое всем известное мужество перед лицом опасности, Ван Дорн терял всякую смелость, когда речь заходила о женщинах, тем более об интимных отношениях. Он, несомненно, предпочел бы оказаться где угодно, лишь бы не в дальней гостиной самого известного борделя.

— Начнем? — спросил Ван Дорн.

— Мисс Энн, — сказал Белл, вежливо протягивая руку, чтобы помочь хозяйке встать с дивана. — Благодарим за гостеприимство.

Когда Белл вел ее к двери, она с мягким виргинским акцентом продолжала рассказывать, до чего благодарна «Агентству Ван Дорна», которое без шума устранило злобного убийцу, охотившегося на ее упорно и много работающих девушек. Убийца, изверг, которого сыщики Ван Дорна выявили среди представителей одного из лучших семейств Сакраменто, теперь был надежно упрятан в сумасшедший дом, а на хозяйку не упала тень скандала, способного отпугнуть клиентов.

Джозеф Ван Дорн поднялся и негромко, но властно сказал:

— Займемся делом. Расследованием руководит Белл. Когда он говорит, он говорит от моего имени. Исаак, расскажи им, что ты думаешь.

Прежде чем заговорить, Белл обвел взглядом присутствующих. Он работал с ними и хорошо знал их всех — и глав отделений агентства в городах Запада: Финиксе, Солт-Лейк-Сити, Бойсе, Сиэтле, Спокане, Портленде, Сакраменто, Сан-Франциско, Лос-Анджелесе, Денвере, и прочих сыщиков, собранных Ван Дорном.

В числе особо выдающихся присутствовали огромный, могучего сложения директор сан-францисского отделения Хорас Бронсон и низенький, полный Артур Кертис, с которым Белл работал по делу бандита Мясника; тогда они потеряли общего друга и напарника Кертиса Глена Ирвина.

«Техасец» Уолт Хэтфилд, тонкий, как проволока бывший рейнджер, специалист по поимке грабителей поездов, будет теперь особенно полезен. И Эдди Эдвардс из Канзас-Сити, преждевременно поседевший джентльмен, специалист по бандам, действующим на сортировочных станциях; стоящие там товарные поезда особенно уязвимы для грабежей и саботажа.

Самый старший из присутствующих, Мак Фултон из Бостона, человек с ледяным взглядом, прекрасно знает всех медвежатников в стране; его напарник, специалист по взрывчатке Уолли Кизли в клетчатой, фабричного пошива тройке, какие носят коммивояжеры. Мак и Уолли работают вместе еще со времен своей чикагской молодости. Большие шутники, в агентстве они известны под прозвищем «Вебер и Филдс» — в честь знаменитых водевильных актеров, продюсеров бродвейских бурлесков.

И, наконец, личный друг Белла Арчи Эббот из Нью-Йорка, ничем не примечательный человек, прошедший через черный ход и кухню мисс Энн и одетый, точно бродяга-побирушка.

Белл сказал:

— Если кто-нибудь взорвет здесь бомбу, преступники по всему континенту поставят всем выпить.

Общий смех прозвучал чуть принужденно. Вопрос, который был у всех на уме, задал Уолт Хэтфилд, Техасец:

— Исаак, вы наконец скажете, почему мы прячемся в борделе, словно лонгхорны в каньоне в день сгона скота?

— Потому что мы имеем дело с преступником, который исключительно умен, предусмотрителен и не останавливается перед убийством.

— Ну, если так…

— Это злобный, безжалостный убийца. Он причинил уже столько ущерба и убил столько невинных людей, что бродяги заметили это и прозвали его Саботажником. Похоже, его цель — кратчайший путь через Каскадные горы. Наш клиент — железная дорога. У «Агентства Ван Дорна» две задачи: защитить клиента, не позволяя Саботажнику причинить еще больший ущерб, и поймать его, получив достаточно улик.

Белл кивнул. Секретарь, мужчина в рубашке и без пиджака, повесил на стену поверх изображения купающихся нимф карту железной дороги. На карте были представлены железные дороги от Солт-Лейк-Сити до Сан-Франциско, обслуживающие Калифорнию, Орегон, Вашингтон, Айдахо, Юту, Неваду и Аризону.

— Я попросил Джетро Уотта, начальника железнодорожной полиции, указать нам наиболее уязвимые пункты дороги.

Детективы ответили насмешливым гулом.

Белл остановил их холодным взглядом.

— Нам всем известны недостатки железнодорожных полицейских. Но у «Агентства Ван Дорна» нет сил охватить все восемь тысяч миль пути. От Джетро мы можем получить ценные сведения. Так что, если кто-нибудь из вас помешает полицейскому инспектору Уотту сотрудничать с нами, он будет отвечать передо мной.

По приказу Белла секретарь пригласил полицейского инспектора Уотта, чей облик оправдывал презрительное отношение детективов к железнодорожной полиции. От грязных волос, прилипших ко лбу, и плохо выбритого мрачного лица до грязного воротника, мятых пальто и брюк, невычищенных ботинок и бугров над одеждой там, где были спрятаны пистолет, свинчатка и дубинка, — все в Джетро Уотте, ростом не уступавшему Беллу, делало его олицетворением всех железнодорожных полицейских в стране. Но вот он открыл рот и всех удивил.

— Есть старая присказка: «Для Южно-Тихоокеанской нет невозможного». Железнодорожники имеют в виду вот что. Мы сами все делаем. Сами выравниваем дороги. Сами прокладываем новые пути. Сами строим паровозы и вагоны. Воздвигаем свои мосты — сорок на этом новом участке, не считая кратчайшего пути через Каскады. Мы сами роем туннели — их будет пятьдесят, когда здесь закончат. Сами создаем свою технику. Мы изобрели специальные снегоочистители для зимы в Высокой Сьерре. А для лета построили пожарные поезда. Железная дорога — большое дело. — Не смягчая тона и не допуская даже намека на улыбку, он продолжил: — В Сан-Францисском заливе наши железнодорожные паромы, которые ходят от Оклендского мола до Города, хвастают тем, что даже пончики, которые предлагают пассажирам, пекут здесь же. И, нравятся они пассажирам или нет, те их едят. Южно-Тихоокеанская — большое дело, нравится вам это или нет.