Тигр в алой майке - Вадим Чернов

— Нет! — ответил Володя и тут же сообразил, что надо было сказать «да», чтобы возвратиться и передать Барышеву бачок. Но уже было поздно.

VIII

Глаза Владислава Николаевича устали от напряжения, которое они испытали за сегодняшний день. Но глаза его по-прежнему были зоркими. Тренер хорошо видел, что Иван, Виктор и Славка-капитан честно работали, когда бывали лидерами, и, стараясь тратить как можно меньше сил, уходили за спины товарищей. Ребята шли вразбивку: свой, чужой, свой, чужой… Такой прием гарантировал их от внезапного рывка противника. Группа шла в резвом, но ровном темпе. Скорость не падала ниже сорока километров в час.

И вдруг тренер почувствовал, что скорость гонщиков возросла. Не намного, но возросла. Он забеспокоился. Многолетний опыт подсказывал ему, что возникли новые обстоятельства. Какие?

Владислав Николаевич встал во весь рост и, управляя мотоциклом стоя, посмотрел вперед, свистнул.

— Что такое? — спросила Лиля.

— Кажется, Барышев или этот, мастер. Не пойму, кто именно. Лиленька, у вас зрение лучше.

— Сейчас посмотрю.

Лиля приподнялась с седла, стараясь увидеть того, кого начала нагонять группа. Увидела она и «Скорую помощь», которая мчалась навстречу группе гонщиков.

— Владислав Николаевич, Акбар! Это Акбар…

Через минуту и тренер увидел, что группа нагоняет Барышева. А когда они проезжали мимо «Волги», услышали голос Смирнова:

— Владислав Николаевич, у Акбара был прокол заднего! Я отдал ему запасное колесо!

Гонщиков и Барышева разделяли не более двухсот метров.

75-й километр. Гонщики настигали Барышева. Ему казалось, что он слышит их прерывистое дыхание. И он боялся оглянуться, боялся потерять время. Он видел перед собой лишь убегающую ленту шоссе, а впереди — полосатую поворотную тумбу.

Алексей думал: «Я должен удержаться. Я должен повернуть раньше, чем они настигнут меня. Я должен после поворота резко набрать скорость и уйти от них».

Барышев скосил взгляд на левую руку, на часы.

«Осталось восемь минут, — думал он. — До переезда от поворота чуть больше пяти километров. Восемь минут и пять километров. Восемь минут и пять километров. Надо раньше прийти к переезду, проскочить его до поезда. И тогда они останутся с носом. Я скроюсь из глаз, сумею догнать Серегу».

Акбар сделал безупречный поворот, потеряв при этом совсем мало скорости. Это придало ему уверенности. После поворота он встал на ноги, пошел «танцовщицей», развивая скорость. Это был длинный и очень бурный рывок в его стиле. В конце рывка мимо него к повороту пронеслась группа. Кто-то из спартаковцев орал:

— Поворот! Тормози, ребя…

Тренер понял, что Барышев хочет отыграться на повороте. И одобрил его решение.

— Он очень технично делает повороты, — сказал тренер Лиле и стал тормозить, потому что поворотная тумба была уже близко. Мотоцикл остановился. Владислав Николаевич не стал глушить мотора. Он отметил чистый разворот Барышева, его последующий рывок и довольно улыбнулся. Затея Алешки удалась. А потом тренер увидел гонщиков, подходивших к повороту, беготню судей около поворотной тумбы и…

— Завал! — отчаянно крикнула Лиля.

Да, это был завал. Первый гонщик, в черной майке, не рассчитал, круто завернул руль и вылетел из седла. Те, кто шел за ним, падали поочередно. Лишь четверо гонщиков (среди них двое трудовцев) сумели избежать падения. Они объехали упавших, закончили разворот и резко набрали скорость. Еще двое спортсменов быстро поднялись, вскочили на велосипеды и бросились следом…

Тренер включил скорость, отжал сцепление, и «Симсон» зарокотал. Владислав Николаевич помчался к повороту. Через 10 секунд он был у поворотной тумбы. Врач уже осматривал Ивана. Два других гонщика спешно натягивали новые трубки. А еще один, из «Буревестника», целый и невредимый, горестно смотрел на помятое переднее колесо своего велосипеда.

— Владислав Николаевич!

— Да.

Перед Владиславом Николаевичем стоял представитель команды «Буревестник». Он с мольбой сложил руки на груди.

— Владислав Николаевич, если ваш, который упал, не пойдет, дайте колесо с его машины!

Старый Дик шагнул к Ивану.

— Ваня, ты сильно?

— Я пойду…

Тренер быстрым взглядом окинул Ивана. Тот был в плачевном состоянии: ссадины на руках, на плече и на боку, трусы порвались. Иван с трудом поднял правую руку и сказал:

— Плечо вот маленько…

Врач:

— Ему нельзя.

Тренер:

— Он не пойдет дальше! — и тут же представителю «Буревестника»: — Берите колесо, товарищ!

Гонщик из «Буревестника», у которого было разбито колесо, бросился к велосипеду Ивана.

— Ой, обод погнут…

В это время Владислав Николаевич услышал гудок паровоза. Он вздрогнул, обернулся к старшему судье на повороте, быстро спросил:

— А кто из судей на переезде?

— Не знаю. Наверное, сам главный.

Тренер глянул на часы. Поезд должен миновать переезд через пять минут. И тренера охватило волнение. А вдруг на переезде нет никого? И гонщики у переезда. Разве их остановит шлагбаум, страх перед опасностью?

— Товарищ судья, поехали со мною. Мы еще успеем к переезду. Вдруг там никого нет…

Судья и тренер побежали к «Симсону». Владислав Николаевич развернулся и увидел, что гонщик из «Буревестника» пытается выправить восьмерку на Ивановом колесе. Рядом с ним стоял и давал ему советы Володя Смирнов.

— Володя, — крикнул тренер уже на ходу. — Володя, пусть парень не возится! Отдай ему запасное колесо! У Лили возьми!

— Ладно!

Владислав Николаевич не слышал ответа. Ему в уши ударил рев «Симсона», стремительно набиравшего скорость. А тренер продолжал хладнокровно тянуть ручку газа на себя и щелкал переключателем скорости. Мотоцикл и двое оседлавших его разрезали плотный горячий воздух со скоростью ста сорока километров в час. Тренер спешил к переезду. Очень спешил…

81-й километр. Когда Барышев оглянулся, то увидел, что его и преследователей разделяет примерно метров семьсот. Это его обрадовало. Впереди чернел упирающийся в небо шлагбаум. Послышался близкий гудок паровоза. Шлагбаум, до которого оставалось метров триста или чуть меньше, начал медленно опускаться.

Алексей поднялся на ноги и резко увеличил скорость. «Только бы успеть, только бы успеть», — повторял он про себя и сильнее давил на педали.

Шлагбаум был уже закрыт. Барышев нажал на оба тормоза, рискуя пожечь велотрубки об асфальт, и спрыгнул с седла. Он сделал это неудачно, упал на колени, но быстро поднялся и побежал. А поезд был в ста метрах от переезда. У будки стоял железнодорожник с желтым флажком в руках. Он оглянулся и увидел Барышева, который подлазил под шлагбаум с велосипедом на плече.