История малой россии - 1 - Николай Маркевич

После него вступил на Гетманство из Прлковников Демьян Скалозуб. При этом новом Гетмане, Крымцы, напав на границы Малороссийские, взяли в плен несколько сот человек близ местечек Котельвы и Опочинного. Получив о том известие, Скалозуб отправился с конницею, чтобы в степи Крымской перенять Татар; но хищники перешли уже за Перекоп, и на день пути до Перекопа, всю степь выжгли. Гетман писал о том в Варшаву донесение; ему было повелено освободить пленников хитростию, не открывая войны явной. Король боялся, чтобы Турки, ничем тогда незанятые; не вмешались в дело. Не зная других хитростей, кроме военных, Гетман приказал Нечаю, Кошевому Запорожскому, умножить лодки и приготовить войско к тайной экспедиции; а вскоре и сам прибыл к Сече с конницею; тут он спешил три полка и, с равным числом Запорожцев, посадил их в лодки; они отправились в море, под командою войскового Запорожского писаря, Ивана Богуславца, и Полковника Малороссийского, Карпа Перебыноса. Охочекомонным приказал Гетман идти лиманом и морским берегом до Крымкого приморья, запереть тамошние гавани, осматривать все суда, из них выходящие, и отбирать Русских пленников, если найдутся в них. Тогда же отправя один отряд судов в вершину Перекопского залива, повыше Сербулатской крепости, Гетман, с значительною пехотою и конницею, подошел к Орской линии, запер ее вороты и показал вид, что хочет перебираться чрез нее. Между тем приплыл в залив Перекопский отряд судов Запорожских. Не извещая о том войска, Гетман велел Обозному Генеральному, Якову Сурмыле, продолжать покушения за линию, чтоб тем заставить Крымцев отвезти пленников в приморские города; а сам перебрался ночью на Запорожские лодки и, отплыв в море, соединился с своею флотилиею. Тут назначил он ей разные гавани и поплыл в залив Керченский, где надеялся застать самую значительную переправу пленников. Но, как только он вошел в залив, Турецкие суда, вышедши из морей Черного и Азовского, окружили его и, по долгом сражении, взяли в плен со всеми пережившими битву. Гетман был отвезен в Цареград и уморен голодом. В тоже время писарь Богуславец был схвачен у Козлова Турками; но с помощию Запорожцев и Семиры, жены Паши Турецкого, был выручен, возвратился в Малороссию и женился на своей избавительнице. Сурмыло и Перебынос возвратились так-же в границы с войсками.

Здесь времена изменяются: любезный своим подданным Батори скончался 12 Декабря, в 1586 году. Год продолжалось междуцарствие, и наконец корону Польскую принял сын Короля Шведского Иоанна III-го и Екатерины, дочери Сигизмуда I-го, Король Сигизмунд III-й. Это тот счастливец, который несколько раз мог соединить с Польшею, Литвою и Малороссиею — Россию и Швецию, и который заложил основание гибели Польши. Историки Польские говорят об нем, что кто не умел льстить ему, тот был ему противен, что при самом въезде его в Краков он показал неспособность к правлению; «высокомерие и гордость, свойственные низким душам, владычествовали над ним и управляли всеми его действиями. Сигизмунд, потворствуя одним только льстецам но врожденной малоумным, людям самонадеянности, хотел сам во всем распоряжаться. В довершение этого описания вспомним, что Король был покорный поклонник Папы, ученик Иезуита Петра Скарге, и страстный Алхимик. В его-то время открылась Уния, т. е. соединение Греческого исповедания с Римским. Эта Уния отняла у него наследство его — Швецию, не допустила сына его Владислава быть Царем Русским и заставила Малороссию, бывшую триста лет в соединении с Литвою и Польшею, отложиться от Королевства. Так этот Миссионер Папы, на Польском престоле почти полвека царствовавший, основал разорение Государства, которое призвало его на престол.

Он начал угнетением своей телохранительницы, Малороссии; бывало Король Стефан оправдывался независимостью Запорожцев, когда Турки, случалось, изъявляли на козаков неудовольствия; он не мешал Туркам и Татарам преследовать и брать козаков даже на порогах, не входя впрочем в области Польские Сигизмунд поступил иначе.

Татаре вторгнулись в Литву в 1589 году; за вторжение козаки должны были тем же заплатить; но Король немедленно сделал все возможные на то время утеснения; козакам, его постановлением объявлено было следующее: козаки должны находиться под начальством Коронного Гетмана, от которого должны быть поставлены начальники их. Они дадут присягу, что без воли того Гетмана не будут воевать ни на море ни на суше, и не примут никого в свое товарищество. У Гетмана должен храниться казачий реестр. Осужденные на казнь не могут быть приняты в козаки. Козаки не могут отлучаться никуда без воли Старшин. Управители частных владений должны удерживать крестьян от бегства на острова Днепровские, наказывать тех, кто с добычею возвращается, или кто продает козаку порох, селитру, оружие и даже жизненные припасы. За преступление против сих обязанностей владельцы могут казнить смертию управителей. Сокрыватели награбленных козаками вещей и владельцы, поступающие против сих постановлений, предаются военному суду. Крестьянам запрещено отлучаться из селений; права владельцев оставались неограниченными; кроме десятины с конских и прочих стад и с ульев, положены налоги звериными шкурами, подати с рыболовства и отяготительные штрафы.

Малороссияне прежде роптали, потом начали перебегать к Запорожцам, скрывались в непроходимых местах, меняли последнее имущество на личную свободу. В том же году разорили и сожгли вместе с Донцами Воронеж, убили воеводу тамошнего, Князя Долгорукого-Шабановского, ограбили несколько Турецких купеческих кораблей, пристали к берегам Малой Азии и снова выжгли Синоп и Трапезонт.

Наконец число козаков Запорожских дошло до 20,000 и, не внимая постановлению, по которомудолжны повиноваться Гетману Коронному, — они избрали из Генеральных Асаулов Гетманом Федора Косинского.

ПЕРИОД ТРЕТИЙ. М А Л О Р О С С И Я ОТ НАЧАЛА УНИИ ДО БОГДАНА ХМЕЛЬНИЦКОГО 1592 — 1646

ГЛАВА V. Федор Косинский

Обвинение историками Косинскаго. Уния. Причины отпадения от Церкви некоторых Еписковов. Михаил Рогаза. Собор Киевский. Прошение к Папе. Медаль. Балабан. Сейм в Бресте. Насилие Духовенству. Представления от Гетмана. Вероломство Поляков. Смерть Косинского Битва под Пяткою. Поход под Белград. Угнетение целому народу. Послание к народу от отступников. Заключение.

Есть историки, которые желают покрыть стыдом имя Косинского, единоверца Малороссиян и слугу Украйны. Уроженец Подляхский, природный шляхтич, он не должен был, по их словам, вступаясь за веру и за Малороссию, итти на Поляков; или негодуя на Правительство, или желая удовлетворить своему властолюбию, он возставил, говорят они, козаков против своей родины. Но откуда, из каких летописцев почерпнули они свое подозрение. Козаки и шляхтичи были одно и тоже. Малороссия, Литва и Польша были три элемента одного сводного государства. Нет ли и ныне Малороссиян по Фамилии Косинские? Возставал ли Косинский против отечества, или только шел на гонителей веры своей? Мы увидим далее несправедливость такого обвинения.

На место Скалозуба в 1592 году избран из Генеральных Асаулов заслуженный в войске Малороссийском Польский Шляхтич Косинский.

В его время началась Уния, изобретение Папы Климента VIII. Уния была вера Римскокатолическая с Греко-католическими обрядами. Со всею тягостию полудикого варварства средних веков, со всем безумием, всею кровожадностию Испанской инквизиции, она упала на Польшу и на Малороссию, раздробила на части государство и наконец безвозвратно погубила и магнатов и Короля.

Это изменение религии, подобно многим переменам вер, было предпринято из выгод частных. Папы всегда имели в виду уничтожение Греко-Российской веры; им приятно было бы, властвуя умами и совестью всей Европы, владеть всеми богатствами и всем оружием ее. Но как совесть и страх гнева Божия не допускали Православных Греко-католиков оставить религиозных мнений праотцев своих, то для успокоения умов и совести, а вместе и для достижения цели, Климент VIII изобрел средство, не уничтожая ни одной из вер, соединить обе воедино; их соединение назвал он Униею, и эту Унию, это бедствие, один из Прелатов, родом Поляк, Михаил Куниский вынес из Рима в Польшу.

С другой стороны, духовенство Малороссийское было недовольно некоторыми Патриархами Константинопольскими, Они продавали свой суд, и виновный нередко мог быть ими оправдан, если он хорошо удовлетворял их сребролюбию. За то Епископы, не имевшие средств к уплате подарков Патриархам, хотя бы они были и правы, часто бывали обвиняемы. Такая алчность к деньгам внушила недоверчивость к Греческим Патриархам, и Епископ Луцкий Кирилл Терлецкий, двоеженец, человек поведения развратного, получивший тогда же достоинство Экзарха или Наместника Митрополитского в Киеве, первым подал мысль о принятии догматов Римского исповедания.