Ведьма Луны свое не упустит - Одем-Аниэль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как тебя зовут?
— Арфидас, — легко ответил граф.
— С какого ты круга?
— Дес… Что ты творишь?! — последние слова граф прошипел, явно выходя из-под магии музыки.
Мария чудом уклонилась от огненного шара, который полетел в инструмент. А вот от руки графа она уже не смогла увернуться. Тот ухватил её за шею и резко дёрнул вверх и прижал к стене, выбив из девушки дух.
— Кто ты? — снова зло прошипел мужчина, — Как ты смогла?
— Я… Я… извините… я не хотела, — Маша старалась играть максимально реалистично, хотя страха она натерпелась с лихвой. — Я… просто… задумалась. Не подумала, что сказала.
В комнату ворвалась стража и замерла, не зная, что же ей делать дальше. Граф зло оглядел девушку. Красивое лицо исказила гримаса, превращая его в монстра, а пальцы на шее явно решали, что лучше: отпустить, чтобы послушать оправдания, или придушить до конца. В конце концов, он принял решение. Отшвырнув девушку на пол, он грозно посмотрел на стражу.
— Десять плетей, а после заприте её в темницу. Позже мы продолжим наш интересный разговор об искусстве. И уберите эти головешки.
Марию подхватила на руки и дёрнули наверх, сама бы она так сразу не смогла встать. Граф же ещё долго смотрел в спину удаляющейся преступницы, пытаясь разгадать её. Только что он был на грани, нельзя посторонним знать его имя — за это можно и головы лишить. А значит надо понять: это глупость или за нахалкой кто-то стоит. Заговор надо душить на корню, пока он не разросся в нечто большее. Стоило мужчине открыть дверь, как за ней сразу же обнаружилась раздетая парочка, которая так и не показала своих возможностей. И пусть в девичьих глазах застыло беспокойство, они не посмели уйти без разрешения. И Дерека это полностью устраивало.
— Нам придётся переместить, — зло ухмыльнулся граф и пошёл вперёд.
И пусть девицы уже передумали, их никто не спрашивал. Они покорно последовали за своим господином, послушно зашли в одну из спален, двери которой захлопнулись как-то мрачновато. Говорят, после того отбора ни одну из кандидаток в замке больше никто не видел.
В темнице было прохладно и сыро. Возможно потому, что на улице шёл дождь и отдельные капли попадали внутрь через решётчатое отверстие под самым полотком камеры. Мария лежала на соломе, на животе, давая спине возможность отдохнуть.
Стража притащила преступницу под руки в подземелье, где скинула на руки палачам, не забыв передать приказ графа. Маша слышала разговоры палачей, которым поступили указания, их сомнения, что такая тростинка выживет после десяти плетей, и спор — кто должен исполнить наказание. Мужчины понимали: если их жертва не выживет и не попадёт на допрос, уже с них заживо снимут шкуру, и это будет только начало. Но и не выполнить приказа они не могли. В результате девушку хоть и наказали, но удары были не такими сильными, какими могли бы быть. Потом ещё какая-то добрая душа обработала ей спину, но на этом доброта закончилась. Началось томительное ожидание в тёмной одиночной камере.
Лежать вот так, в ожидании допроса, было страшно, но как раз время было на стороне девушки. Чем больше граф будет занят своими делами и не сможет прийти к ней на личный разговор, тем больше у неё шансов выбраться отсюда живой. Имя она узнала, но что делать дальше — пока не представляла. Ей надо было вернуться к болотной ведьме, чтобы Машу наконец-то просветили, кто такой граф на самом деле. Только так она узнает способ спасти своего любимого. Оставалась ещё одна мелочь — как-то покинуть такие гостеприимные каменные застенки.
Минуты медленно текли, сливаясь в часы. Дождь мерно барабанил по каменным стенам и мог бы усыпить девушку, но горящая спина не давала такой возможности. Полумрак помещения стирал реальность и не давал понять, который сейчас час, день или ночь. Можно было бы попробовать погрузиться в свой внутренний мир, но тогда есть риск пропустить приход графа, потому приходилось терпеть. А ещё было чувство голода, питание тут явно не было предусмотрено, или не было указаний.
— Кто ты? — знакомый голос раздался неожиданно.
Мария подняла голову и уставилась на недоумевающего мужчину.
— Я?
— Ну не я же, — зло рыкнул граф. — Кто ты такая и почему ждёшь допроса? Кто тебя сюда направил?
— Вы, — прошептала Маша, стараясь не показать истинных чувств.
В глазах мужчины застыло непонимание и удивление. Маша же в душе ликовала: её план удался, во всяком случае его часть. Хорошо ещё, что спина всё ещё ныла и не допустила, чтобы девушка улыбнулась — это вызвало бы лишь ещё больше подозрений.
— В допросную её, — бросил граф палачам, — но пока приковывать не обязательно. Принести туда стул.
Граф сделал шаг в сторону и внимательно следил за тем, как девушку вытащили из-за решётки и повели вглубь подземелий. Сам он шёл следом, отмечая отметины на спине незнакомки. Палачи не потрудились снять платье служанки, и теперь местами оно рвано висело, открывая для обзора раны и местами всё ещё нежную кожу. При этом девушка пусть и пыталась идти ровно, периодически чуть дёргалась — это не было не так уж заметно, просто граф знал, куда и как смотреть.
Маша буквально чувствовала прожигающий взгляд на своей спине, и периодически он опускался несколько ниже. Она уже молилась, чтобы допросная оказалась максимально близко, лишь бы перестать ощущать это взгляд. Почему-то впервые увидев графа, она приняла, что невидимка на самом деле так выглядит. Но ощущения всё равно были странные и не совсем понятные: портретом графа она могла любоваться, но его личное присутствие всегда нагоняло атмосферу нервозности, а то и страха. И сейчас то, что она не видела Дерека, заставляло переживать ещё сильнее, его гнетущую ауру ведьма ощущала слишком хорошо.
Шествие закончилось у одной из толстых дверей. Пока один из палачей страховал девушку, больше от падений, чем побега, второй открыл дверь. Внутри не было ничего, кроме какой-то маленькой старой циновки, а
