Дело о девушке с календаря - Эрл Гарднер

– А снимать вы не хотите? – спросила Дон Меннинг.

– Хочу.

– Вы вполне можете поговорить здесь, – предложила Беатрис Корнелл. – Вы же знаете, что я все равно получу с этого дела комиссионные, а мне…

– Вы получите больше, – заверил ее Мейсон. – Я заплачу двадцать долларов за час вашего времени плюс комиссионные. – Он встал, достал бумажник и вытащил сорок долларов. – Вероятно, мне понадобится два часа вашего времени – сейчас и потом. Здесь еще двадцать долларов для мисс Меннинг.

– Но послушайте, мистер Мейсон, в этом вовсе нет необходимости, – попыталась воспротивиться Беатрис Корнелл. – Я…

– Вам, как и всякому другому, нужно на что-то жить, – отрезал адвокат.

– Что вы от меня хотите? – спросила Дон Меннинг.

– Во-первых, я бы хотел знать все об автомобильной катастрофе.

– Ну, рассказывать не так уж много. Вчера я ходила на вечеринку в одну студию. Фотограф, мой друг, устроил выставку своих работ и пригласил небольшую группу друзей на коктейль, после которого планировался обед. Обычно я не хожу на такие мероприятия, но в данном случае для нескольких фотографий позировала я. И мой друг был ужасно горд результатом, а мне хотелось взглянуть, что же получилось. Кроме того, на таких встречах натурщицы часто получают новые предложения и заключают новые контракты, да и вообще приятно находиться в своем кругу. Понимаете, большинство людей считает, что раз мы снимаемся, имея на себе лишь купальные костюмы, а иногда и без них, то нас можно дешево купить. А когда собираются люди, знающие свое дело и понимающие друг друга с полуслова, то от общения с ними получаешь большое удовольствие… ну, словом, приятная, свободная и легкая профессиональная атмосфера. Каждый уважает работу другого. Мы любим хорошие фотографии и хороших фотографов. Им, чтобы работать, нужны натурщицы, а нам нужны фотографы, чтобы было на что жить.

– Итак, – сказал Мейсон, – вы отправились на вечеринку.

– Да, – продолжала она, – а так как я хотела вернуться домой пораньше, то пошла туда одна, без провожатого. Приехала я на такси. На вечеринке я немного выпила. Фотографии действительно оказались отличными. Фотограф использовал зеленые фильтры, и на черно-белых отпечатках это дало оттенок, очень близкий к цвету человеческой кожи. Просто отличные снимки. Как я уже говорила, мне хотелось попасть домой пораньше, поэтому я не стала дожидаться, когда выпитое начнет оказывать свое действие. Такси на улице не было. Неожиданно к обочине подъехал роскошный «Кадиллак». Молодая женщина, сидевшая за рулем, приоткрыла дверцу и сказала: «Вы были на студийной вечеринке, я видела вас там. Идет дождь, а такси найти нелегко. Если хотите, могу вас подвезти». Я не видела ее на вечеринке, но, конечно, она могла быть там. На коктейле присутствовало по меньшей мере человек пятьдесят. Из них только десять или двенадцать получили приглашение остаться на обед.

– Значит, вы сели в машину?

– Да. Я села рядом с женщиной, и она поехала по направлению к городу.

– Вы узнали ее имя?

– Нет, к этому я веду. Сама она знала, как меня зовут, где я живу и тому подобное. Она болтала со мной так, будто мы были старыми друзьями. Потом сказала, что по пути в город должна немного задержаться в одном месте.

– Вечеринка была не в городе?

Дон Меннинг отрицательно покачала головой:

– Нет, в Меса-Виста. Вся эта история немного загадочная, мистер Мейсон. Чтобы понять ее, вам нужно хоть немного знать о моем прошлом. Я должна рассказать вам о себе.

– Давайте, – согласился Мейсон, и глаза его слегка сузились, – вы делаете это прекрасно.

– Я была замужем. Дон Меннинг – это мое девичье имя. Я снова взяла его, после того как мы расстались. Моего бывшего мужа зовут Франк Ферни. Он работает у Меридита Бордена. Чтобы оформить развод, нужно было поехать в Рено. Я поехать не могла, и Франк взял все на себя, но до сих пор ничего еще не сделал.

Не знаю, что вам известно о Меридите Бордене. Он зарабатывает на жизнь, продавая свое политическое влияние. Когда-то я позировала для него. Он познакомил меня с одним из местных политиков. Тот влюбился в меня. Именно этого и добивался Борден: с моей помощью он хотел поставить политика в такое положение, чтобы человек оказался в его руках. Франк знал об этом и помогал Бордену как мог. Всегда отвратительно, когда муж и жена годами живут вместе, а потом внезапно начинают ненавидеть друг друга. Тем не менее я старалась оставаться в дружеских отношениях с моим бывшим мужем. Но эти борденские дела выходили уже за всякие рамки. Я сказала и Бордену, и Ферни все, что о них думаю, влюбленному политику посоветовала в такие игры играть у себя дома и убралась оттуда.

Ну, прошлой ночью едем мы с этой женщиной по дороге, и вдруг она говорит, что хотела бы ненадолго заехать повидать друга. Потом, между прочим, упомянула, будто кто-то сказал ей, что мы с мужем собирались развестись, но он бросил это дело на полдороге. Через некоторое время она начала сворачивать на аллею, ведущую к дому Бордена. Я поняла, что это ловушка, и схватилась за руль, чтобы помешать ей повернуть машину. В это время с аллеи навстречу нам выехала другая машина. Нашу машину занесло.

Дон Меннинг задумалась и замолчала.

– Продолжайте, – сказал Мейсон. – Что случилось дальше?

– Нас совершенно закрутило. Я знаю, что встречная машина ударилась о нашу, потому что почувствовала удар. Вернее, наоборот, мы ударили встречную машину. Затем помню только, что мы проломились сквозь кусты, и следующее: я лежу на влажной траве на левом боку, юбка у меня задралась, словно какое-то расстояние по земле я проехала или меня протащили ногами вперед. Идет дождь. Я немного приподнялась, стараясь понять, где я и что со мной, и сразу же все вспомнила. Переломов как будто не было, отделалась синяками и ссадинами. Я лежала у каменной стены, окружающей владение Бордена. Машина, на которой мы ехали, валялась перевернутая. Женщины нигде не было. Я промокла, замерзла и была в каком-то шоке. Выкарабкавшись на аллею, я вышла через ворота на шоссе, а спустя некоторое время остановила проезжавшую мимо машину и попросила шофера отвезти меня в город.

– Вы познакомились с этим шофером?

– Нет, он не сказал, как его зовут, а я не спрашивала. Я не рассказывала ему ни о себе, ни о случившемся. Дала лишь понять, что просто шла домой, так как поссорилась с приятелем, а перед этим ехала в его машине. Этот шофер довез меня до места, где я могла сесть в автобус. За верхним краем чулка у меня всегда лежит доллар. На автобусе я доехала до дома, но мне пришлось еще звонить управляющему, чтобы получить запасной ключ. Я потеряла сумочку со всем, что в ней было: сигаретами, губной помадой, ключами, водительскими правами.

– Вы искали ее?

– Я поискала в машине и вокруг себя на земле, но ничего не нашла. Очевидно, эта женщина забрала сумку с собой.

– Когда случилась авария? – спросил Мейсон. – Вы не заметили время?

– Могу сказать совершенно точно.

– Ну?

– В три минуты десятого.

– Откуда вы знаете?

– Видимо, мои часы ударились обо что-то, когда я упала, – то ли о землю, то ли о машину. Во всяком случае, они стали и с тех пор не ходят.

– А сколько было времени, когда вы ушли с территории Бордена?

– Примерно тридцать пять десятого. Дома я была в четверть одиннадцатого. А почему вы спрашиваете? Разве это может иметь какое-то значение?

– Может, и очень большое.

– А точнее?

– К сожалению, наша с вами беседа в данный момент складывается несколько односторонне. Я могу получать информацию, но не имею права давать ее. Пожалуйста, постарайтесь как можно подробнее описать мне женщину, которая предложила подвезти вас.

– Мистер Мейсон, вы устраиваете мне настоящий допрос.

– Ваше время оплачено, – напомнил Мейсон.

– Вот вы какой, – засмеялась Дон Меннинг. – Ну хорошо. Женщине, наверное, лет под тридцать или чуть больше. Ростом она примерно с меня, около пяти футов пяти дюймов. Вес ее – от ста шестнадцати до ста двадцати фунтов. У нее темные волосы с красноватым отливом, цвета красного дерева или вроде того…

– Результат химии?

– Результат какой-то краски, дающей оттенок. У меня создалось впечатление, что по природе она брюнетка.

– Что вы можете вспомнить о ее глазах?

– Глаза я запомнила хорошо, потому что у нее была своеобразная привычка посматривать на меня, и это вызывало какое-то неприятное ощущение. Глаза у нее темные и… это трудно описать… тоже как будто с красноватым оттенком. Такие темные глаза, что казалось, в них нет зрачков. Наверное, если присмотреться, зрачки можно различить, но при беглом взгляде их совершенно не видно.

– Вы помните что-нибудь еще?

– На обеих руках у нее были кольца, это я тоже запомнила. Бриллианты. И довольно крупные.

– Как она была одета?

– Ну, она была без шляпы, в красивом бежевом пальто. Под пальто – платье мягкого зеленого цвета, которое очень шло к ее волосам.