Желанное согласие - Сюзанна Шеррилл

4

Келли с треском захлопнула за собой дверь номера, все еще пытаясь избавиться от гнева, который вызвало в ней наглое предположение Гранта, что ее можно включить одним из пунктов в ее контракт с «Филлипс Бродкастинг». Как осмеливается этот человек думать, что она может пасть так низко! Он ее совсем не знает и тем не менее настолько уверен в себе, что не сомневается: стоит ему только быть понастойчивее и она охотно прыгнет прямо к нему в постель.

«Да пошел он к черту, — подумала она зло, — вместе с Линдоном Филлипсом». Именно он, этот проклятый техасец, втянул ее во всю эту историю. Нет, неохотно призналась она себе, постепенно успокаиваясь. Нельзя винить во всем Линдона Филлипса. Она сама виновата. Она была честолюбива и хотела верить, что готова справиться с работой такого масштаба, и если судить по фактам, так оно и должно было быть. Она быстро все усваивала и запоминала, за все платила сама, училась у самых умных мужчин и женщин, которые ее окружали. Она полагала, что Линдон Филлипс оценил ее проницательность и вознаградил за нее. Теперь она поняла, что это он в действительности оказался проницательным. По-видимому, он почувствовал, что она понравится Гранту Эндрюсу, и бросил ее ему как дополнительную приманку. Безусловно, он был бы доволен, узнав, что Грант проглотил наживку.

Мысль о том, как ловко ее заманили в эту абсурдную ситуацию, только усилила ее гнев. Проносясь по номеру, она швырнула сумочку на диван, но промахнулась и попала в небольшую вазочку, которая, к ее ужасу, упала на пол и разбилась на мелкие кусочки. Механически она нагнулась и стала собирать осколки, не замечая слез, которые катились у нее по щекам.

— Какой беспорядок, — прошептала она, не зная в точности, к чему относятся ее слова — к вазе или к ее жизни, которая, казалось, могла также разлететься на такие же осколки.

Подобрав все, что осталось от вазочки, она пошла в спальню, разделась и прошла в ванную. Там она встала под горячий душ, надеясь, что обжигающие струи снимут напряжение. Пока Келли стояла под душем, она поклялась, что найдет выход из создавшегося положения, придумает способ удержать Гранта в телекомпании и поставить его на место. Она докажет и ему, и Линдону Филлипсу, что они ее недооценили.

Келли быстро растерлась полотенцем, и ее кожа приобрела здоровый розовый оттенок. Затем она набросила халат в розовых и сиреневых тонах, который очень шел к цвету ее лица. Волосы, влажные после душа и просто зачесанные назад, завились вокруг ее лица еще беспорядочнее, чем обычно. Общий эффект был случайным, но явно чувственным, хотя она вряд ли это сознавала. Она выглядела так, что ни один мужчина, тем более такой как Грант, не мог бы перед ней устоять. Сердясь на себя, она выбросила эту мысль из головы.

Однако от образа самого Гранта избавиться так просто не удавалось. Подгоняемая какой-то неудержимой силой, она вернулась в гостиную и включила телевизор. Как раз вовремя, чтобы увидеть краешком глаза, как Грант передает слово спортивному комментатору. Он выглядел таким же спокойным и уравновешенным, как всегда. Очевидно, ее реакция на его непристойное предложение нисколько его не взволновала, либо он умел мастерски скрывать свои эмоции.

Когда новости закончились и началось кино с Фредом Астером и Джинджер Роджерс, она не стала выключать телевизор, хотя почти не смотрела на экран. Вместо этого она перебирала в уме каждое слово, сказанное ей Грантом в ресторане, вспоминала тон его голоса, который превратился из теплого и искреннего в холодный и резкий, когда он заявил, что только она может удержать его на телестанции.

Она была все еще погружена в свои мысли, когда услышала громкий стук в дверь.

— Господи, кто это? — удивленно сказала она вслух, зная, что уже давно перевалило за одиннадцать часов.

У двери она тихо спросила:

— Кто там?

— Это Грант. Можно мне войти на минутку?

Келли открыла от изумления рот. Наглость этого человека, очевидно, не знала границ.

— Нет, — прошипела она сердито и сделала шаг назад.

— Пожалуйста. Я вас долго не задержу, — пообещал он, — просто хочу кое-что прояснить.

— Полагаю, вы уже изложили свою позицию предельно ясно, мистер Эндрюс, — ответила Келли, — и я вам сообщила, что думаю по этому поводу и не являюсь предметом торговли.

— Так я и понял, — сказал он и, к удивлению Келли, в его голосе слышалось одобрение. Он был непостижим и действительно думал, что это было только шуткой.

— Мисс Патрик, вы могли бы меня все-таки впустить, — настаивал он. — Я готов ждать здесь хоть всю ночь.

На какой-то миг она была готова испытать его и оставить за дверью до утра, но мысль о том, что об этом происшествии вскоре узнает весь город, заставила ее передумать и открыть дверь.

Смело глядя на него, она сухо сказала:

— Ол райт, мистер Эндрюс, ваша тактика запугивания на этот раз принесла вам успех, но давайте побыстрее. Я не в том настроении, чтобы терпеть ваши выходки, на сегодня с меня достаточно.

Он стоял, слегка прислонившись к дверному косяку, без пиджака, узел галстука ослаблен, ворот раскрыт, одну руку он держал за спиной. Выпрямившись, чтобы войти, он вынул из-за спины и протянул ей букет цветов.

— Предлагаю мир, — сказал он, видя, что она не притрагивается к цветам. Наконец, неохотно Келли приняла их.

— Спасибо, — сказала она равнодушно, — поищу куда бы их поставить. Радуясь предлогу хоть немного оттянуть предстоящий разговор, она отвернулась. На ее губах мелькнула тень улыбки, когда Келли вспомнила о разбитой вазочке в мусорной корзине. Грант заметил это.

— Означает ли эта улыбка, что я прощен?

Она коротко взглянула на него испепеляющим взглядом:

— Вряд ли, — и быстро вышла из комнаты в поисках другой вазы.

Вернувшись она увидела, что он налил себе виски и удобно устроился на софе. Она опять удивилась его способности доминировать в любой ситуации. Даже теперь, после всего что он сказал и сделал в этот вечер, он чувствовал себя совершенно спокойно и к тому же в ее гостиной.

Ее прежний гнев начал возвращаться, когда Келли села напротив него и ждала, когда он начнет разговор. «Если он пришел просить прощения, она не намерена ему в этом помогать», — подумала она упрямо.

— Относительно сегодняшнего вечера, — сказал он наконец, — я полагаю, что вы могли сделать неправильный вывод.

— Да? — сказала она подозрительно. — А мне кажется, здесь возможна только одна интерпретация.

— Могла быть и другая, если бы вы дали мне закончить, вместо того чтобы выбегать из ресторана как сумасшедшая.

— Вы что, отрицаете, что сделали мне непристойное предложение? — спросила она. На ее слова он просто рассмеялся в ответ.