Чужое лицо - Энн Перри

— Вы, конечно, хорошо знаете эту молодую леди? — Монк так и не сумел справиться с сарказмом, невольно прозвучавшим в его голосе.

Скарсдейл смутился, не зная, оскорбиться ему или же попытаться увильнуть от прямого ответа. Выбрал последнее.

— Простите? — непонимающе переспросил он.

— Вы можете поручиться за правдивость слов этой дамы, — пояснил Монк, с усмешкой глядя на Скарсдейла, — принимая во внимание ее… работу? — Он не без удовольствия выбрал то же самое слово.

Скарсдейл побагровел, и Монк понял, что иметь дело с этим свидетелем ему теперь будет трудновато.

— Вы превышаете свои полномочия! — взорвался Скарсдейл. — Вы ведете себя оскорбительно! Вы не имеете права вмешиваться в мои личные дела. Извольте подбирать выражения, или я буду вынужден пожаловаться вашему начальству. — Он взглянул на Монка и отказался от этой мысли. — Какой ей смысл лгать? Она пришла одна и ушла одна, она никого не видела по дороге, кроме Гримвейда, привратника. Можете сами у него удостовериться. Без его позволения в дом никто не проникнет. Это вам не меблированные комнаты! — Он обвел взглядом роскошную обстановку и снова посмотрел на Монка.

— Из ваших слов следует, что Гримвейд должен был пропустить в дом убийцу, — заметил Монк, глядя в глаза собеседнику.

Скарсдейл побледнел; он был весьма самонадеян, но не глуп.

Монк счел за лучшее сменить тему.

— Вот вы — джентльмен, — он внутренне содрогнулся, произнося столь низкую лесть, — и ближайший сосед майора Грея. Не могли бы вы мне рассказать о личности покойного?

Скарсдейл обрадовался такому повороту.

— Да, конечно, — немедленно отозвался он. — Вы вообще ничего о нем не знаете?

— Вообще ничего, — подтвердил Монк.

— Как известно, он был младшим братом лорда Шелбурна.

Скарсдейл чуть округлил глаза, затем вышел на середину комнаты и сел на стул с высокой резной спинкой. Затем взмахнул рукой, приглашая Монка также куда-нибудь присесть.

— Вот как? — Монк опустился на точно такой же стул.

— О да, это весьма древний род, — с удовольствием проговорил Скарсдейл. — Вдова леди Шелбурн, их матушка, была старшей дочерью герцога Рутвена.

— Джосселин Грей, — напомнил Монк.

— О! Весьма приятный малый с прекрасной репутацией, крымский офицер. Не помню, правда, в каком полку он служил. — Скарсдейл покивал с важным видом. — Ранен под Севастополем, так он сам говорил; затем ушел в отставку по инвалидности. Хромал, бедняга. Не то чтобы это портило осанку… Выглядел он всегда очаровательно, весьма достойно выглядел…

— Семейство состоятельное?

— Шелбурны? — Скарсдейла слегка позабавило невежество собеседника, и к нему снова стала понемногу возвращаться самоуверенность. — Разумеется. Вы серьезно спрашиваете? — Он окинул Монка пренебрежительным взглядом. — Естественно, большая часть наследства досталась первому сыну, нынешнему лорду Шелбурну. Так уж заведено: все деньги — старшему, вместе с титулом. Иначе, сами понимаете, все состояния быстро раздробятся — и что станет со страной?

Монк держал себя в руках и выносил этот покровительственный тон, не меняясь в лице.

— Да, благодарю вас. На что же жил в таком случае Джосселин Грей?

Скарсдейл развел руками — маленькими, широкими, короткопалыми.

— О, я полагаю, у него было какое-то собственное дело. Вряд ли оно приносило большие доходы, но на скудость средств Грей никогда не жаловался. Одевался всегда превосходно. Одежда, сами понимаете, многое говорит о человеке. — С легкой улыбкой он покосился на Монка, но, заметив на своем госте костюм безупречного покроя, несколько смутился.

— А вы не знаете, он никогда не был женат или хотя бы помолвлен? — Монк сохранил безразличное выражение лица, несмотря на то что промашка Скарсдейла доставила ему удовольствие.

Скарсдейл удивился такому вопросу.

— Вот уж это должно быть вам известно!

— Да, конечно, он не состоял в законном браке, — Монк поспешил исправить ошибку. — Но как ближайший сосед, вы вполне могли быть осведомлены о существовании человека, к которому покойный питал особый интерес.

Скарсдейл поджал пухлые губы.

— Если вы имеете в виду некие связи по расчету, то я ничего не могу вам сообщить.

— Нет, я не имел в виду финансовые проблемы, — чуть заметно усмехаясь, ответил Монк. — Не ухаживал ли он за какой-нибудь дамой?

Скарсдейл покраснел.

— Нет, насколько я знаю.

— Он был азартен?

— Понятия не имею. Я сам не игрок, за карточный стол сажусь разве что в компании друзей, но Грей в их число не входил. Никогда не слышал о нем ничего подобного.

Монк вдруг почувствовал усталость. Время было позднее. Пора заняться собственными тайнами. Он поднялся со стула.

— Благодарю вас, мистер Скарсдейл. Уверен, что, если вы узнаете что-либо о последних днях майора Грея, вы нам сообщите. Чем быстрее мы найдем убийцу, тем спокойнее будет всем.

Скарсдейл тоже встал. Лицо его выражало скорбь и сожаление по поводу того, что убийство произошло именно на том этаже, где проживал он сам.

— Да, разумеется, — отрывисто произнес он. — А теперь позвольте мне наконец переодеться к званому обеду — я, знаете ли, приглашен.

В полицейском участке его ждал Ивэн. При виде Монка он столь искренне обрадовался, что у того даже шевельнулось сомнение: а точно ли он был в прошлой жизни нелюдимым и одиноким человеком?

Конечно, у него были и друзья, и женщины… В конце концов, в жилах его текла не рыбья кровь! Быть может, он пережил в прошлом какую-то трагедию? Однако сейчас в душе его царила пустота. Ивэн глядел на Монка с надеждой.

— Что-нибудь удалось обнаружить, сэр?

— Немного. — Вопреки смыслу сказанного, голос Монка прозвучал бодро и уверенно. — Кажется, проникнуть в дом незамеченным весьма затруднительно. Правда, к Йитсу без четверти десять приходил гость. Гримвейд говорит, что с виду это был крупный мужчина, плотно закутанный, поскольку погода была скверная. По словам того же Гримвейда, дом он покинул приблизительно в половине одиннадцатого. Привратник проводил его вверх по лестнице, но плохо рассмотрел и вряд ли узнает при встрече.

На лице Ивэна разочарование боролось с возбуждением.

— Проклятье! — вырвалось у него. — Это мог быть кто угодно. — Он посмотрел на Монка. — Но теперь мы хотя бы знаем, каким образом посторонний проник в дом. Это большой шаг вперед. Примите мои поздравления, сэр!

Монк воспрял духом, хотя прекрасно сознавал, что шажок сделан крохотный. Он сел за стол.

— Рост — около шести футов, — добавил он. — Лицо смуглое, возможно, гладко выбрит. Полагаю, это несколько сузит круг поисков.

— Разумеется, сузит, сэр, — с жаром подтвердил Ивэн, тоже присаживаясь. — Теперь нам известно, что вряд ли это был случайный вор. Если он сослался на Йитса, то, стало быть, имел определенный план и предварительно изучил обстановку. Во всяком случае, знал, кто живет в доме. Вы уже виделись с Йитсом?

— Нет, его не было… Кроме того, лучше выяснить о нем побольше перед встречей.

— Да-да, конечно. Тогда его будет легче припереть к стенке. — Лицо и голос Ивэна выражали радостное предчувствие, однако держался он при этом несколько напряженно. — Кстати, с кучером ничего не вышло. Весьма приличный малый, работает в этом районе вот уже двадцать лет, женат, семь или восемь детей. Жалоб на него никогда не поступало.

— Да, — согласился Монк. — Гримвейд утверждает, что извозчик не входил в дом и даже, кажется, не слезал с козел.

— Вы хотите, чтобы я занялся Йитсом немедленно? — спросил Ивэн с легкой улыбкой. — Завтра воскресенье, застать кого-либо будет трудно.

Об этом Монк совсем забыл.

— Вы правы. Отложим дела до понедельника. Убийство произошло чуть ли не семь недель назад, так что вряд ли такой след можно назвать горячим.

Ивэн широко улыбнулся.

— Благодарю вас, сэр. На воскресенье у меня были совсем иные планы. — Он встал. — Желаю приятно провести уик-энд, сэр. Всего доброго.

Глядя на него, Монк внезапно ощутил приступ одиночества. Конечно же, у Ивэна есть друзья, близкие и, возможно, любимая женщина. Раньше Монк как-то об этом не задумывался. А что ему самому делать в свободное время? Где они, его друзья, его увлечения? Одинокий, никому не нужный человек, исполненный амбиций и служебного рвения…

Он находился еще во власти нахлынувших на него горьких чувств, когда в дверь постучали. Стук был робкий и торопливый, словно пришедший втайне надеялся, что в кабинете никого не окажется.

— Войдите, — громко отозвался Монк.

Дверь открылась, и на пороге появился рослый молодой человек в мундире констебля. Глаза встревоженные, на щеках румянец.

— Да? — осведомился Монк.

Молодой человек откашлялся.