Мозаика (книга первая) - Константин Бояндин

— Я поведу машину, — решил Виккер. — Блокировка снята? Отлично. Здравствуйте, Аголан. Я не причиню вам вреда. Сейчас вас отвезут домой.

— Я хочу с ней! — неожиданно заявила девочка, указывая головой в сторону эль–Неренн. — Она ничего мне не сделала. Правда.

— В этом есть смысл, — Крейн подошёл к окну машины. — Девочке лучше немного побыть у нас.

— Подождите меня здесь, — лейтенант Рейссен указал, где именно, и скрылся за дверью. Улица была безлюдна. Ветер доносил голоса, звуки и запахи праздника. Эль–Неренн ощутила усталость. И страх. Впервые с того момента, как вскочила со стула — там, в комнатушке, в подвале.

Аголан позволили выйти из машины.

— Ты поссорилась с бабушкой? — неожиданно спросила она. Эль–Неренн присела перед ней на корточки.

— Не знаю, — ответила она. — Наверное, да.

Девочка поджала губы.

— Ты говорила, что всегда можно договориться. Всегда.

Эль–Неренн кивнула.

Девочка подошла ближе, понизила голос.

— Ньер… если бы полиция тебя схватила, ты бы меня убила?

— Нет, Аголан, — эль–Неренн прижала девочку к себе, обняла её. — Ни за что.

— Правда? — услышала она шёпот.

— Правда–правда.

Она отпустила Аголан. Девочка долго смотрела в её глаза и кивнула.

— Я верю, — сообщила она важным голосом.

Эль–Неренн с трудом поднялась на ноги.

— Не знаю, насколько это уместно, — Виккер подошёл поближе. — У вас сегодня день рождения, эль–Неренн. Примите мои поздравления. Мне очень жаль, что так вышло.

— У тебя день рождения?! — девочка была изумлена.

— Да, Аголан.

Девочка отвернулась, отбежала в сторонку. Остановилась там.

— Что с ней будет? — спросила эль–Неренн тихо.

Виккер удивился.

— С Аголан?

— Да. Что с ней сделают?

— Вы к ней прикасались?

— Что… — эль–Неренн вновь ощутила чёрную волну, жаждущую поглотить её. — Что вы имеете в виду?!

Виккер взял её за руки.

— Эль–Неренн. Я на вашей стороне. Поверьте. Просто ответьте на вопрос. Вы к ней прикасались? К ней самой, к её коже?

— К локтям. К рукам. Ничего более.

— Ничего не будет, — заключил Виккер. — Она — последняя прямая наследница. Не беспокойтесь за неё.

Аголан подбежала к ним.

— Вот, — она протянула медальон на цепочке — серебряный, красивый с гербом дома. Её личный знак, знак наследницы. Самое дорогое, что можно подарить. — Это подарок. Ньер, возьми.

— Аголан, не надо, — мягко возразила эль–Неренн, вновь опускаясь перед ней. — У меня всё равно отберут. В полиции.

— Я хочу! — возразила девочка, топнула ногой. — Вы её друг? — обратилась она к Виккеру.

— Да, теарин, — он коротко поклонился.

— Правда? — Аголан повернулась к эль–Неренн.

Та кивнула. — Правда, Аголан.

— Возьмите, — девочка протянула медальон Виккеру. — Отдадите ей, потом. Это мой подарок! Я сама скажу бабушке!

— Слушаюсь, теарин, — Виккер бережно принял знак. — Благодарю за доверие.

— Аголан, тебе попадёт, — эль–Неренн вновь обняла её. — Сильно попадёт.

— Пусть, — девочка поджала губы. — Я с тобой не ссорилась.

Вспышка. Огромная, на полнеба. Аголан тут же про всё забыла, отпрыгнула в сторону, уставилась на небо, в восхищении.

— Я обещала показать ей фейерверк, — эль–Неренн повернулась к Виккеру. — Откуда лучше видно? Я не удержу её на руках.

— Да, — Хольте прикоснулась к её ладони. Эль–Неренн сидела молча, но слёзы текли по её лицу. — Я–то думала, это мне не повезло. Прости. Лучше бы я не спрашивала.

— Нет, — эль–Неренн вытерла слёзы. — Так лучше. Я не всё ещё рассказала.

— В другой раз, — Хольте взяла её за руку и не отпускала остаток дороги. Эль–Неренн не возражала. Закрыла глаза, откинулась на спинку и минут через десять задремала.

4. Цепная реакция

— Вы меня помните? — поинтересовался врач, и эль–Неренн его узнала. Это он! Тот самый, дежурный, что встретил их в этот невесёлый Новый год. Мир тесен.

— Полицейский участок. Новогодняя ночь.

— Верно! — врач был явно доволен. — Мы ждём вас. Уже проходили полное обследование?

— Да, — буркнула эль–Неренн. — Четыре года назад.

— Думаю, не у нас. У нас вашей карточки нет. Будет немного неприятно… позвать помощницу? Некоторые женщины меня стесняются.

— Я не стесняюсь, — усмехнулась девушка. — Разучилась.

— Превосходно. Хольте, подождите там, в коридоре.

Хольте кивнула, подмигнула эль–Неренн и закрыла за собой дверь.

Приятного действительно было мало. Особенно — когда потребовалось сдавать анализы. Всего, чего только можно сдать. Но эта часть происходящего оказалась короткой и вскоре эль–Неренн, почти полностью раздетую, уложили на стол. Велели закрыть глаза. Что–то жужжало, щёлкало, изредка к ней прикасались руками в перчатках. Было жутко щекотно.

— Удивительно, — голос врача, Эйзенна. Его имя эль–Неренн запомнила. — Никогда не видел настолько здорового человека. Разве что… Вам уже говорили про сбой цикла, теарин?

— Говорили, — равнодушно подтвердила эль–Неренн. — Сказали, что само не пройдёт, но в целом не опасно.

— Посмотри, — другой голос. Человека явно старше, чем Эйзенн. — Как интересно. Ты когда–нибудь видел, чтобы Maien Vyran располагалась на спине?

— Maien Vyran? — эль–Неренн открыла глаза. Да, их двое. Второй — явно с севера — высокий, неуклюжий на вид, светловолосый. Седой. — «Серебряный ключ»?

— Вы знаете Старое Ронно? — удивился пожилой.

— Несколько слов, — признаться, эль–Неренн и сама не поняла, откуда в голову пришёл перевод.

— Верно. Одна из «блуждающих точек». Об этом нужно знать. Вам рассказывали?

— Нет. У меня давно нет родителей.

— Сочувствую. Да, надо рассказать. Что такое активные точки, знаете?

— Знаю, — эль–Неренн повернулась на спину. Её прикрыли тонкой простынёй. Холодно. — За ушами их особенно много.

— Верно, — врач не улыбнулся. — Есть постоянные точки. Они у всех примерно в одних и тех же местах. Есть ещё пять «блуждающих». Та из них, о которой речь, наименее… хм–м–м… интимная. «Ушки гладить» приходилось?

— Было дело, — отозвалась эль–Неренн. — Так, ничего особенного. Rhines Sien, «взгляд в глаза».

Врач покачал головой.

— Однако! Пятнадцать лет в этой дыре, а такого не видел. Где вы учились?

— Где только не училась. Пять лет в школе, потом на улице.

— Ну, всё ещё будет. Эту точку не очень сложно обнаружить, но нужно знать, как. Прикасаться к ней разрешайте только тем, кому доверяете, как себе самой.