Ливонский поход Ивана Грозного. 1570–1582 - Витольд Новодворский

Здесь необходимо сказать несколько о деятельности Магнуса в это время. Когда московские войска произвели вторжение в Ливонию, он обратился с воззванием к Ливонцам, увещевал их подчиниться московскому государю: силы их ничтожны, помощи ждать неоткуда, а царь идет с грозною силою; подчинение смягчит его гнев и остановит его дальнейшее движение. Он, герцог, находится в добром согласии с московским государем, а потому можно положиться на его помощь. Мало того, его, герцога, предприятия в Ливонии одобряются империею и императором и покровительство их Ливонии обеспечено. Ливонское государство будет состоять под управлением голштинских герцогов или в случае прекращения их династии — под управлением герцогов мекленбургских.

Это воззвание так подействовало на ливонцев, что они возмутились против польско-литовского владычества, изгнали из многих городов польские и литовские гарнизоны и 14-го августа в Вендене провозгласили Магнуса своим королем[184].

Жители Кокенгаузена передались тоже на сторону Магнуса и просили его прислать им поскорее войско для защиты. Город был вне пределов, определенных псковским договором, а потому Магнус не имела права занимать его без ведома и согласия Иоанна. Однако Магнус сделал это, чем и навлек на себя гнев царя[185]. Он известил своего сюзерена уже о совершившемся факте грамотой, о которой мы сказали выше.

Царь приказал прочесть ее в присутствии бояр и дворян, и те выразили мнение, что «король Арцымагнус учинил не гораздо через договор». Нарушение Магнусом договора не ограничилось только тем, что был занят Кокенгаузен. Оказалось также, что Магнус хотел овладеть Пебалгом (Пиболдою), но русские, находившиеся здесь, не допустили до этого: ограбив немцев, они отпустили их к королю.

В своей грамоте Магнус перечислял города, которые ему сдались, и в числе их были такие, которые не были уступлены ему Иоанном. Ввиду всего этого царь приговорил послать к королю грамоту, «выписав его непригожее дело, которое он через договор чинил»[186].

Иоанн писал, между прочим, следующее своему вассалу: «Прислали к нам твои люди, а того не ведомо, кто имянем писал, твою грамоту, а в твоей грамоте писано, что тебе сдались город Кесь (Венден), город Нитов (Нитау), г. Шкуин, г. Зборск, г. Голбин (Шванебург), г. Чиствин (Зессвеген), г. Тыржин, г. Пиболда, г. Лавдун, г. Борзун, г. Канцлов, городок Ерла, городок Фес, городок Леневард, городок Воршевад, городок Сунжел, городок Роденож, городок Кокенгауж. И по той по твоей грамоте, сложись с нашими недруги, нашу вотчину отводишь, а которая у них казна и ты тое казну у нас теряешь; а как еси у нас был в Пскове, и мы тобе тех городов не поступывались, одну есмя тобе позволили доставити Кесь, да те городки, которые на той стороне Гови (Аа) реки, и ты в те городки вступился неподельно… А будет тебе не ничем на Кеси и на тех городках, которые за Говею сидят и ты поди в свою землю Езел да и в Датскую землю за море, а нам тобя имати нечево для, да и в Казань тобя нам ссылали; то лутчи только поедешь за море, а мы с Божиею волею очистим свою отчину Вифлянскую землю и обережем»[187].

25-го августа Иоанн послал к Кокенгаузену отряд в 2059 человек под начальством воевод окольничего князя Петра Ивановича Татева и Даниила Борисовича Салтыкова. Немцы не хотели пустить их в город, требуя, чтобы они показали им грамоту короля Магнуса, разрешающую занять город. За такое противодействие воеводы, войдя в Кокенгаузен, приказали перевязать Немцев и донесли об их сопротивлении царю. Прибывший к Кокенгаузену Иоанн «за королевы Арцымагнусовы непригожие дела, что он через договор учинил, приказал и велел тех немец казнити смертью» и оставить в живых только трех, четырех человек, чтоб было с кем отослать к королю государеву грамоту. Царево приказание было исполнено в точности: в живых оставлены только «толмач Анц да служивый немчин Ганус Берга»[188].

Оставив в Кокенгаузене 1007 человек гарнизона и значительную артиллерию[189], Иоанн двинулся к Эрли. Между тем отряд в 796 человек детей боярских и 700 стрельцов под предводительством Богдана Яковлевича Вельского взял Ашераден (26-го августа). Старик ландмаршал Каспар Мюнстер был подвергнут Москвитянами сечению розгами, а затем сброшен со стены и умерщвлен, другие пленники обезглавлены, женщины заперты в саду и отвратительным образом изнасилованы[190].

Находясь у Эрли, Иоанн узнал, что Магнус послал отряд в 80 человек занять Вольмар[191]. Здесь начальником гарнизона был князь Александр Полубенский. Он находился в самом критическом положении: гарнизон не имел продовольствия в достаточном количестве, а крепость — орудий для защиты; между тем помощь из Литвы, несмотря на самые настоятельные просьбы Полубенского, не являлась[192]. Поэтому неудивительно, что отряд Магнуса легко завладел Вольмаром. Узнав об этом, Иоанн отправил к Вольмару войско (в 2603 человека) под предводительством Богдана Яковлевича Вельского и Дементия Ивановича Черемисинова, дав воеводам такой наказ. Когда они прибудут к городу, пусть пошлют к начальнику немецкого гарнизона требование выехать из города или впустить в город присланный царем отряд. Если Немцы выедут, тогда Вельскому и Черемисинову «Немец переимати и самим ехати в город, а мелких людей побити»; оставить в живых только начальника и лучших людей. Полубенскому, который, по слухам, сидит еще в Вольмаре (в Вышгороде), Иоанн приказал обещать свою милость и отпуск к королю Магнусу. Когда Полубенский выедет из крепости, следует пристава к нему приставить и обходиться с ним хорошо, но казну и лошадей у него отнять. Если Немцы и Полубенский запрутся в Вольмаре, то воеводы должны промышлять над городом «государевым делом, по государеву наказу». Если Полубенского не будет в городе, тогда воеводам под городом не стоять, а возвращаться к государю; а если они узнают, что Полубенский находится от них в верстах 20-ти или 30-ти, то преследовать его и догнать. Воеводы стали действовать согласно царскому приказу.

Полубенского нельзя было сразу найти: одни говорили, что он находится уже в Вендене, а другие, что сидит еще в Вольмаре[193]. Между тем Немцы не хотели пускать Русских в город; поэтому Иоанн приказал своим воеводам промышлять над ними. Во время осады крепости Полубенский попал в руки осаждающих и отведен был к Иоанну. Царь обошелся с ним милостиво: он отпустил вскоре затем пленника на родину[194].

Пока происходила осада Вольмара, Иоанн взял крепость Эрлю[195] и после этого усилил артиллерию под Вольмаром посылкою новых орудий. 1-го сентября Бельский и Черемисинов стали делать приготовления к штурму. Тогда осажденные произвели попытку прорваться сквозь ряды осаждающих, но большая часть их была перебита; в живых остались только 12 человек и начальник гарнизона Георг Вилькин[196].

29-го августа сдался Иоанну Ленсвард. Город занял своим отрядом Магнус. Но взятие Кокенгаузена так напугало Немцев, что они добровольно подчинились царю[197].

Из Эрли Иоанн направился к Шуину, но миновал этот город и пошел к Вендену, к которому он прибыл 31-го августа. Он тотчас же потребовал к себе Магнуса. Последний побоялся явиться лично к царю; он послал к своему сюзерену только двух посланцев. Их наказали кнутом и послали сказать королю, что он сам должен прибыть к своему повелителю. Сопротивляться являлось безумством, ибо силы были слишком неравны. В сопровождении небольшой свиты из 25 человек поехал Магнус в царский лагерь. Здесь его немедленно арестовали, отняли орудие и привели к Иоанну. Лишь только он увидел царя, как тотчас же сошел с коня и бросился на колени умолять о пощаде. Сверх ожидания, царь принял его милостиво. Но в это время раздался выстрел из крепости и ядро пролетело мимо самой головы Иоанна. Подозрительный царь усмотрел в этом адский умысел на свою жизнь. Разразившись сначала потоками брани, он ударил затем в припадке гнева своего вассала по лицу[198], приказал взять его под стражу и держать в полуразвалившейся избе. После этого гнев царя обратился на тех, которые, казалось ему, посягали на его жизнь.

Город был уже занят царскими войсками, ибо Магнус, еще до своего свидания с Иоанном, распорядился открыть городские ворота. Выстрел из крепости раздражил Москвитян, вследствие чего они при занятии города произвели немалую резню. Те, которые избежали ее, спаслись в замок. 1-го сентября началось жестокое обстреливание крепости, продолжавшееся до 5-го сентября. Положение осажденных становилось с каждым часом ужаснее. Их мучил голод и жажда, ибо не только хлеба, но и воды не хватало; между тем средства к защите истощались. Несчастным предстоял один конец — смерть. Однако и в этом безысходном положении был выбор. Смерть в руках врага, если он возьмет крепость, соединена была с ужасными мучениями; самоубийство от них освобождало; мало того, оно окружало погибших блестящим ореолом геройского мученичества. Страх и отчаяние, благородство и мужество слились в одно, и осажденные приняли решение — умереть добровольно. Решено было взорвать замок на воздух. С этой целью в замковой часовне приготовили несколько бочек пороху. Капитан Генрих Бойсманн поджег порох, последовал взрыв, который под развалинами замка похоронил много жертв. Однако борьба и после того не прекратилась: она происходила в нижних частях крепости, уцелевших от взрыва. Осаждающие врываются сюда, но следует новый поджог мин, новый взрыв, и ожесточенная борьба прекращается[199].